Услышь мой голос - Юлия Снегова

«Ну все, я опять позволил втянуть себя в очередную идиотскую историю, — уныло подумал Леша, медленно направляясь к ванной, — кто знает, может, этот Ракитин, эсквайр, какой-нибудь извращенец, который заманивает к себе молодых мужчин якобы для того, чтобы похвастаться своим изобретением. И я для него добровольно помоюсь и разденусь. А потом он засунет меня в свое идиотское сооружение, я наглотаюсь там какой-нибудь гадости, и тогда привет — неизвестно чем закончится этот визит. Интересно, чем вообще занимается этот Ракитин? — продолжал размышлять Леша, уже добравшись до ванной. — Отгрохал себе мансарду на чердаке, сделал шикарный ремонт, вон у него все окна из ПВХ, да и ванная как из каталога».

Ванная комната действительно была отделана великолепно, нежно-бирюзовый кафель, блестящие краны, огромное зеркало во всю стену. Алексей обратил внимание на то, что в стаканчике на полке только одна зубная щетка, но зато рядом стоял женский дезодорант, и это насторожило его еще больше. Чувствуя себя подопытным кроликом, Леша встал под душ и начал мыться. Он заметил в углу стопку чистых полотенец на крышке стиральной машины. Взял верхнее, ярко-синее, приятно пахнущее чистотой, вытерся и соорудил из полотенца что-то вроде набедренной повязки.

Он вышел из ванной и отправился испытывать прибор. Приятно было ступать босыми ногами по чистому, гладкому, нагретому солнцем паркету.

— Уже готовы, отлично, — произнес Олег. Весь его вид подчеркивал, что журналист, облаченный в одно полотенце, — это обычное дело для его квартиры. — Прошу, — Олег подозвал Лешу к сфере.

Леша подошел поближе и увидел, что на верху яйцеобразного устройства есть отверстие с откидной крышкой. Перед сферой стояла раскладная лесенка, похожая на те, что раньше были в купейных вагонах.

— А как я буду дышать? — спросил Леша.

— Сейчас все объясню, — ответил Олег и прочитал своему настороженному гостю небольшую лекцию. Леша узнал, что внутрь сферы заливается специальный гель, безвредный для кожи, нагретый до тридцати градусов. Специальное устройство постоянно поддерживает эту температуру. На лицо погружаемого надевается специальная маска с трубкой, примерно как у аквалангиста, через которую можно дышать. Оптимальное время нахождения внутри сферы — один час.

— Если вам что-нибудь не понравится, просто постучите в стенку, тогда я прерву эксперимент, — сказал Олег.

— Все это, конечно, очень интересно, — сказал Леша, — но только зачем это нужно?

Олег снова заговорил таким тоном, словно читал лекцию целому курсу студентов.

— Самое сейчас перспективное направление в психотерапии и психоанализе — это повторное переживание моментов зачатия, внутриутробного развития и рождения. Основные проблемы, страхи и комплексы закладываются именно в это время. Любое неосторожное слово беременной женщины, любой ее страх навсегда закладываются в пренатальную матрицу плода.

Хорошо еще, что Леша успел включить диктофон. Конечно, голый, с диктофоном в руках, он выглядел крайне нелепо. Но сам он ни за что не запомнил бы все эти мудреные слова — типа «пренатальных матриц». Да и вообще, ему не слишком приятно было ощущать себя матрицей, куда записаны все ссоры его родителей. Мама как-то призналась ему, что они с отцом чуть не развелись, когда она была беременна. Это был самый тяжелый период их брака. Когда родился он, их первенец, они наконец-то стали семьей.

Перед экспериментом Олег измерил Леше пульс и давление. Оба этих показателя были немного выше нормы.

— Это неудивительно, — успокоил Лешу Олег, — просто вы волнуетесь.

Под присмотром Олега Леша натянул на лицо маску. Дышать было довольно легко, не сложнее, чем при подводном плавании. Он скинул полотенце и поднялся по лесенке к люку. Изнутри сфера была отделана мягким и теплым на ощупь пластиком. Олег велел лечь ему на спину и подтянуть ноги к груди. Собственно, ни в какой другой позе лежать здесь было невозможно.

— Я включу вам музыку, — пообещал Олег на прощание, — это очень способствует. Что вы предпочитаете?

— Похоронный марш, — серьезно ответил Леша.

— А все-таки?

— Ну не знаю, рок, наверное, не подходит для такого случая.

— Да, — согласился Олег, — классика лучше.

— Тогда «Хорошо темперированный клавир» Баха, если у вас есть, конечно.

— Есть, в исполнении Святослава Рихтера. Ну все, я закрываю.

Когда люк над головой Алексея захлопнулся и в сфере стало темно, он почувствовал себя японским камикадзе, который добровольно заточил себя в торпеде, чтобы взорваться вместе с вражеским кораблем.

Алексей услышал мерное гудение и почувствовал, как пространство сферы заполняется теплой жидкостью. Это ощущение было тревожным, но не слишком неприятным. Его лицо вскоре оказалось погруженным в жидкость. Дышалось легко, а потом и поза с поджатыми ногами перестала казаться неудобной. Алексей расслабился и задышал ровнее.

«Кажется, все не так уж страшно, — подумал он, — но где же долгожданный эффект? Я все равно чувствую себя взрослым мужиком, а не невинным эмбрионом».

Сфера начала мерно покачиваться, потом из невидимых динамиков приглушенно зазвучала знакомая музыка Баха. Алексей понял вдруг, что не чувствует больше своего тела. Он испытывал ощущение полной расслабленности, невесомости, и сам не заметил, как задремал. В сущности, это было неудивительно. Обычно Леша носился по делам с утра до вечера и выматывался так, что засыпал в метро.

Алексей сам потом не мог вспомнить, спал он в этой сфере или просто грезил наяву. Если это был сон, то он выглядел так. В какой-то момент Алексей открыл глаза и увидел себя в темном тесном пространстве, заполненном синеватым искристым сумраком. Ему было тепло и очень покойно. Ощущение спокойствия и защищенности окружало его со всех сторон подобно кокону. И вдруг сумрак как будто поредел, и Леша начал различать сквозь него какие-то смутные очертания. Сперва он даже не понял, что это такое, но не спешил всматриваться. Он был уверен, что со временем эти очертания прояснятся. И действительно, очень скоро он уже понимал, что на него смотрит женское лицо. Он не узнал эту женщину, но был абсолютно уверен, что уже где-то видел ее. Возможно, она его близкий друг, а может быть, родственница, сейчас это было не важно.

Неожиданно женщина вплотную приблизила к нему свое лицо. Алексей различал его совсем рядом, но словно сквозь тонкое и очень прозрачное стекло. Он знал, что не может, как бы ему ни хотелось, дотронуться до ее губ или век. А потом она заговорила. Правда, губы ее оставались неподвижными, но Алексей не знал, какими еще словами описать ощущение, когда один человек обращается к другому. Но он знал, что у женщины очень приятный и зовущий голос, хотя и не различал слов.