Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Отдохнув немного после Клина, решил позвонить Сатчану. Снова получил только ту информацию, что на фабрике до сих пор ничего нового не произошло. Причем говорил не с ним самим, а с женой. Римма сказала, что Павел опять на дежурстве.
Какие-то смутные сомнения меня грызли все больше и больше по этому поводу. Все ли правильно рассчитали? Почему не могут крота засечь? Не халявят ли там эти наблюдатели? Может, сидят, в карты режутся и вполглаза за кабинетами приглядывают. Не должны, конечно, но кто их знает…
В пятницу после пар набрал Сатчану в райком. Помощница его сообщила, что он сегодня в разъездах, будет в понедельник. Набрал домашний номер, никто трубку не взял. Теряясь в догадках и предчувствиях, поехал домой, намереваясь еще раз набрать Павла, как доберусь к себе.
Жена тоже уже была дома. Готовилась к завтрашнему приёму гостей, жарила, парила, попросила меня до курсов сходить в магазин, купить хорошего вина и хлеба.
Ну, хоть чем-то помогу, заодно руки и голову займу. А то неспокойно как-то… Вторая неделя скоро пойдёт, а результатов в поиске крота на фабрике никаких. Моя паранойя постепенно набирала обороты. Когда события несутся галопом, я в своей стихии. И решения быстро принимаю, и действую уверенно. А вот отсутствие информации и неопределенность меня сильно нервируют, постепенно нагнетая тревожное состояние. Осознавать это я умею неплохо, а вот контролировать такое сложно.
Так что беспокойные мысли нет-нет, а всплывали у меня в голове, не оставляя надолго, где бы я ни был и чем бы ни занимался.
После курсов снова набрал Сатчана. Тот оказался дома, трубку снял сам. Дежурно сообщил мне, что новостей нет. Заверил, что у них все под контролем, наблюдение ведется на высшем уровне. Ехидно попросил усмирить мою тревожность чем-нибудь, мол, нервничать вредно. После чего попрощался, попросив не беспокоить и сказав, что спать будет сутки минимум, устал.
Однако на этом со звонками покончено не было. Но теперь уже не по моей инициативе. Телефон затрезвонил, едва я встал и пошел в комнату.
– Да что такое сегодня! – разворчался я, как старый дед, пока шел обратно поднимать трубку. Устал за день, да еще и эти переживания…
Ну а что – как личность я и есть старый дед, привык уже ворчать, так что отвыкнуть тяжело. Хотя нахождение в молодом теле все же неплохо помогает избавляться от старческих привычек – гораздо меньше оснований иметь плохое настроение. Нигде не колет, не стреляет, по ступенькам, вон, как сайгак прыгаю. Полкилометра за автобусом бежать, чтобы успеть на остановку – вообще не вопрос, хоть с тяжелой сумкой. После того, как помнишь, как на третий этаж вскарабкивался с одышкой – вообще тяжело себе представить такие новые возможности… Но как приятно! Как приятно!
– Алле? – спросил я.
– Павел Тарасович? – услышал я неспешные слова, сказанные человеком, который себя очень уважает. Такой голос обычно бывает у очень высокопоставленных людей. Никакого надрыва, который иногда можно услышать и в голосе директора крупного завода. Нет, это был голос человека, который забрался очень высоко, и не имеет никаких сомнений, что 9999 человек из десяти тысяч, что ему случайно встретятся, будут ниже его по положению.
– Да. Слушаю вас.
– Наверное, позабыли уже меня… Это Межуев. Из Комитета партийного контроля.
Кокетничает… Как же, забуду я ту встречу с членом Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Из всех, с кем я уже познакомился, самый высокопоставленный человек. Выше и замминистра иностранных дел, Витькиного отца, и министра транспорта, тестя Сатчана.
– Что вы, Владимир Лазоревич, как можно! Не скажу, что каждый день вспоминаю, но не забыл, конечно!
– Шутишь, это хорошо. – одобрительно хмыкнул тот. – Долго не виделись, надо это исправить. Подходи ко мне в понедельник на работу, есть для тебя предложение интересное. Пропуск будет на проходной лежать. Жду к одиннадцати утра.
Он продиктовал адрес и все на этом.
Офигеть новости!
Только положил трубку и задумался – с чего вдруг такой человек вспомнил о студенте-первокурснике, как телефон снова зазвонил. Я аж вздрогнул от неожиданности, не успел еще далеко от него отойти. А звонит он зараза, мощно!
– Алле! – осторожно спросил я, теряясь в догадках. Может, Межуев забыл сказать что-нибудь?..
– Это Фирдаус, дорогой!
– А, привет! Рад слышать. Как у вас там дела?
– Скоро узнаешь! Хотим сейчас в гости приехать. Вы никуда не собираетесь уходить?
Я глянул на часы. Восемь вечера. Однако… Мы в такое время уже обычно никуда не собираемся, кроме как с собакой погулять. А сегодня и подавно. Я набегался за день. Галия тоже устала, к завтрашнему приезду гостей готовясь. Но не обижать же отказом. Надо же, как Фирдаус быстро освоил чисто советскую привычку – приходить в гости, когда тебе заблагорассудится. Хотя… может я чего-то не знаю о ливанских традициях походов в гости?..
– Да, мы на месте. Никуда не собираемся. Ждем вас. – отрапортовал я бодро.
Предупредил Галию. Та захлопотала сразу на кухне, готовясь к приему гостей. Пару консервов открыла. Нарезала бутербродики с копченой колбасой из «Даров природы». Дары от «Даров природы», как она полюбила шутить.
* * *
Квартира замдекана по научной деятельности Гаврилиной.
Эмма Эдуардовна приехала домой невероятно уставшей. Конец недели, пятница, конец рабочего дня…
Хотела уже сесть за вязание и предвкушала тихий вечер перед телевизором.
Вдруг раздался телефонный звонок. Звонил Самедов. Странное дело... За девять лет работы в университете Эмма Эдуардовна и пары раз не могла припомнить, чтобы он звонил ей домой.
– Приветствую, Самедов. Телефон и адрес Ивлева есть? – сразу перешёл он к делу.
– Павла телефон? – переспросила, растерявшись, Эмма Эдуардовна.
– Павла, Павла. Телефон и адрес. – раздражённо подтвердил Самедов. – Есть или нет? Срочно надо.
– Были где-то… А что случилось?
– Ничего. Просто нужен. – отрезал тот. – По личному делу.
– Сейчас… – Эмма Эдуардовна поспешила за записной книжкой.
Она продиктовала телефон и адрес Павла, которые, на всякий случай, переписала себе из его личного дела еще перед поездкой в Германию. Самедов коротко поблагодарил и попрощался.
И что это значит? – теряясь в догадках, думала замдекана. – Зачем Самедову понадобился Павел? В такое время, в пятницу. По какому ещё по личному делу, интересно?
***
Спустя минут двадцать после разговора с Фирдаусом раздался новый телефонный звонок. Взял трубку:
– Мы приехали. – услышал я голос Фирдауса. – Можешь выйти вместе с супругой? Есть один разговор…
– Ты откуда звонишь? – удивился я. – Обязательно на улице хочешь разговаривать?
– Из телефонной будки набрал. Выходите, сам потом все поймешь.
Интрига, однако. Ну ладно. Сказал Галие. Она тоже была в полном недоумении, мы даже в окно выглянули. Увидели в темноте Фирдауса и Диану возле подъезда. Какие-то непонятки. Оделись и вышли.
Фирдаус радостно пожал мне руку, когда я вышел из подъезда. Диана приобняла Галию.
– Давайте пройдемся немного. – загадочно сказал Фирдаус, показывая направление рукой. – Буквально метров сорок.
– Пошли, конечно. – сказал я, совсем перестав понимать, что происходит. – Заинтриговал.
Прошли сорок метров.
– Вот. – сказал Фирдаус торжественно, указав ладонью на молочного цвета «Победу». – Мой отец велел тебе подарить в благодарность за консультацию. Правда, он настаивал на Мерседесе, но я сумел ему объяснить, что у тебя будут проблемы из-за этого, тут никто не ездит на дорогих машинах из ФРГ. В особенности студенты. Потом я долго мучился по поводу «Волги». Хотел ее тебе подарить. Поспрашивал, мне тоже знакомые сказали, что могут быть проблемы у студента из-за такой машины. В итоге нашел вот эту с виду раритетную крошку.
– «Победа»? – радостно воскликнула Галия.
– Не совсем, эту машину в Польше по лицензии выпускают. Внешний вид один в один с «Победой». Но машина новая. Только что с завода. Экспортный вариант.
