Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии - Инна Карташевская

Только когда они уже подходили к ее двору, где на скамейке совершенно некстати восседали Белла с Пашкой, Рита спохватилась, что Игаль в форме и соседи могут подумать, что ее задержала полиция.

Когда она со смехом сказала ему об этом, он очень серьезно возразил ей, что, если полицейский идет рядом с женщиной, это совсем не обязательно, что он ее арестовал. У полицейских тоже может быть личная жизнь и знакомые девушки.

— Ну хорошо, — легкомысленно сказала Рита, — я могу наврать Белле, что ты родственник моих хозяев, ну, в смысле, людей, у которых я нянчу ребенка.

Он опять очень серьезно задумался, а Рита только вздохнула. Она уже поняла, что Игаль точная копия ее дорого братца Юры, точно такой же серьезный и правильный и считающий своим долгом обязательно обдумывать последствия своих даже самых мелких поступков. Но пока он думал, честно ли будет так сказать, Белла повернула голову, увидела их и тут же устремилась к ним навстречу. Когда неделю назад Рита шла по объявлению к Вовке, она предупредила Беллу, что будет там жить и потом несколько раз звонила ей, чтобы та не волновалась. Но, конечно же, Белла все равно беспокоилась, так как считала себя ответственной перед Юрой, который уезжая, поручил ей присматривать за сестрой.

Как Рита и предполагала, Белла, увидев Игаля, сразу же подумала, что Рита что-то натворила и ее арестовали. Всплеснув руками, она подбежала к ним и испуганно зашептала — Господи, Ритка, что случилось? Тебя арестовали? За что? Что ты сделала?

— Ну, почему, если рядом полицейский, значит обязательно арестовали? — расстроено начал Игаль, но Рита со смехом перебила его, подумав, что пока он объяснит, Белла успеет сойти с ума от тревоги за нее.

— Ну чего вдруг меня арестуют, Белка? Ты что совсем рехнулась? — сказала она, — лучше познакомься, это Игаль, мой друг.

— Ой, — снова всплеснула руками Белла, но теперь уже под влиянием другихэмоций. — Здорово. А когда же вы… то есть, а где же вы познакомились?

— У моих хозяев, он их родственник, — нахально объявила Рита. — А знаешь, он из Одессы, почти наш сосед.

— Ой, точно сосед. Слушайте, пойдемте к нам, я вас борщом накормлю, — тут же радостно предложила Белла, у которой борщ был всегда готов на все случаи жизни. — Пойдемте, пойдемте, а то, я смотрю, Ритка уже похудела там на своих харчах. Да, кстати, как там эта бедная женщина, ваша родственница? Как же она добралась с поломанной ногой-то? — простодушно обратилась она к Игалю.

— Да нормально добралась, у нее оказался и не перелом вовсе, а просто ушиб, — вмешалась Рита, понимая, что честному Игалю ответить на такой вопрос будет просто не под силу.

— Так что, твоя работа закончилась? — не унималась Белла. — А они тебе хоть заплатили?

Интересно, кто мне мог там заплатить, полиция, что ли, или эти несчастные, за то, что я у них ребенка похитила, подумала про себя Рита.

— Они заплатят потом за все сразу. Я ведь у них остаюсь работать до начала занятий, только теперь уже жить у них не надо, конечно. Я буду с ребенком, пока они не придут с работы.

В квартире у Беллы Игаль опять застеснялся и принялся отказываться от угощения, говоря, что он не голоден, но Белла сначала строго прикрикнула на него, а потом заботливо по-матерински усадила за стол и поставила перед ним тарелку аппетитного красного борща.

— Для меня стараешься? — понятливо шепотом спросила Рита, когда они вышли из кухни как будто бы по хозяйственным делам.

— Конечно, — так же шепотом ответила ей подруга. — Я же боюсь, чтобы ты в девках не засиделась.

Фыркнув в знак презрения даже к простому предположению, что ей могла грозить такая незавидная участь, Рита вернулась назад к столу и обнаружила, что Игаль сидит не дотрагиваясь до еды, совершенно смущенный и цвет его лица очень напоминает борщ.

— Игаль, — тут же укоризненно сказала Белла, — ну, брось стесняться., ешь.

— Да, действительно, — поддержала ее Рита, беря ложку и хлеб. — У тебя, между прочим, рабочее время уже давно закончилось, так что ты не при исполнении и можешь делать, что хочешь.

Борщ действительно так хорошо пах и был таким аппетитным на вид, что бедный парень, который с утра ничего не ел и даже отказался от пирога у Мирьям, не выдержал и взял ложку, тем более что Рита уже давно начала есть.

— Знаешь, — жуя, сообщила она ему, — мы с Юркой почти все время у Беллы с Сашей едим. Она так здорово готовит и когда только успевает, непонятно. Понимаешь, я тоже умею готовить, меня мама с бабушкой учили, но я готовлю просто, а Белла, она готовит… — Рита задумалась, ища нужное слово, — вдохновенно. Да, вот именно, вдохновенно. Она сама постоянно выдумывает новые блюда, добавляет во все что-нибудь свое, в общем, здорово готовит.

— Ладно, не подлизывайся, — отмахнулась от нее довольная похвалой Белла. — я вам и так второе дам. Мы с Сашкой, это мой муж, в субботу утром вареников с мясом налепили и в морозилку сунули, а сегодня я их сварила. Давайте теперь налегайте на вареники.

К концу обеда Игаль заметно оттаял и даже как будто перестал стесняться. Любопытная Белла, пока они ели, успела выяснить, что его отец тоже полицейский и даже является представителем Интерпола в Израиле, а мать работает в банке. Сам же Игаль закончил специальный полицейский интернат, а потом полицейскую академию. Своей квартиры у него нет, живет он с родителями, но зато в двухэтажной вилле, которую они успели купить задешево вскоре после приезда. И еще практичная Белла выяснила, что у него есть своя машина, что по совдеповским меркам тоже ценилось достаточно высоко. В общем, когда наевшись и наговорившись, Рита и Игаль покидали гостеприимную хозяйку, Белла у него за спиной показала Рите оттопыренный большой палец и кивнула в знак того, что парень прошел проверку успешно, и Рита должна очень серьезно обратить на него внимание. Легкомысленная Рита только фыркнула ей в ответ, но на самом деле Игаль ей очень понравился, и она даже решила, что, кажется, влюблена в него. Ну вот, подумала она, когда они распрощались, договорившись встретиться завтра вечером, а говорят, что всякие авантюры до добра не доводят. А где бы я еще с Игалем познакомилась, если бы он не приехал меня арестовывать? Вот и слушай после этого взрослых разумных людей.

Уже после первых же встреч с Игалем, Рита окончательно убедилась, что встретила в его лице второго Юру, такого же серьезного, честного и принципиального. Надо же, думала она, вздыхая, как мне повезло, наконец-то, встретила такого красивого и хорошего парня, и он такой же зануда как мой дорогой братец. Для семейной жизни это, конечно, очень хорошо, пыталась здраво рассуждать она, но, господи, как это скучно. С Вовкой было гораздо веселее, а теперь, если она выйдет замуж за Игаля, ей всю жизнь придется быть идеальной женой и матерью, потому что другого он просто не поймет. Даже от каких-то ее неосторожных шуток, он не то чтобы приходил в настоящий ужас, но расстраивался и очень серьезно пытался убедить ее, что так поступать нельзя. Нет, в мелочах типа, куда пойти, что купить, командовала Рита, но она сразу поняла, что ни в чем серьезном он не уступит, не потому что упрямый, а просто он так воспитан или, скорее всего, родился с такими принципами. За это время они много раз оставались одни в Ритиной квартире, но дальше поцелуев он не заходил и Беллины таблетки, которыми она предусмотрительно снабдила подругу, Рите не понадобились. Зато он привел Риту к себе домой и познакомил с родителями и с бабушкой и дедушкой. Они были ей очень рады, и Рита даже сначала удивилась этому. Невестой она была не очень выгодной, в том смысле, что никакого приданого у нее не было, а они, видно, были люди зажиточные. В их родном городе еврейские мамаши обычно очень придирчиво выбирали для невест для своих сыновей. Мало того, что невеста должна была быть и собой неплоха, еще и родители должны были дать за ней что-нибудь ценное, например деньги на кооперативную квартиру или машину, или еще что-нибудь. Мужчина же, если он чуть лучше обезьяны, уже считается красавцем, такой был общепринятый девиз среди еврейских свах в городе. А тут Игаль был и сам по себе красивый, и получал зарплату хорошую и вдруг им так понравилась Рита, у которой за душой ничего не было.

Но Рита удивлялась только вначале. Потом, бывая вместе с Игалем в компании его друзей, она обратила внимание, что мало у кого из них были подружки. Они в основном только мечтали о них, но познакомиться с девочкой им было не так-то просто. Как оказалось в Израиле выбирали не девочек, а выбирали сами девочки, и завести подружку здесь было нелегко. Даже самые некрасивые из девочек ценили себя очень высоко и держались, по выражению друзей Игаля, как королевы. Поэтому они все дружно позавидовали Игалю, когда он стал приводить с собой Риту, которая к тому еще была русской и очень хорошенькой. Да, несмотря на то, что почти все эти ребята приехали сюда еще в детстве и учились в израильской школе вместе с местными, встречаться они предпочитали со своими девочками, а местные со своими. Также и девочки. Очень редко случались свадьбы между русскими и местными. Все-таки разная ментальность оставалась почти непреодолимым препятствием. А о родителях и говорить было нечего. Они уж точно предпочитали своих. Местные боялись, что приехавшие из России все поголовно были ненастоящие евреи, так как те продолжали придерживаться традиций своей доисторической родины. Прожив там почти всю жизнь большинство из них не видели необходимости менять привычки, то есть ели свинину, пили в компаниях водку, работали по субботам, не ходили в синагогу даже по праздникам и не целовали мезузу.