Моё пост-имаго - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты учел то, что стандартных трех капель для таких громил не хватит?- спросил дядюшка.
- Да. Я капнул по шесть.
Доктор покачал головой.
- Я узнал много важного,- хмуро проговорил Джаспер.
- Это так.- Дядюшка не стал спорить.
- Выяснил новые сведения о людях в черной одежде.
- Верно.
- Добыл фотокарточки.
- Я знаю.
- Я никуда не денусь.
Дядюшка вздрогнул.
- Что?- спросил он.
Джаспер пристально поглядел на него.
- Я все знаю,- сказал мальчик.- Миссис Трикк, мистер Горрин и ты сам… все вы ведете себя так, будто по-прежнему не верите, что я вернулся. Как будто вы все считали, что я решил остаться у бабушки навсегда. Но я же здесь. И ни за что там не остался бы. Мне там ужасно не понравилось. Скучно, занудно и невыносимо.
- Ну да, вряд ли моя мама позволила бы тебе участвовать в охоте на жутких тварей.
- Она не позволяла мне даже раскрывать рта в присутствии взрослых,- пожаловался мальчик.- И мне было разрешено заниматься только детскими делами. А детские дела, в ее понимании, – это складывать рубашки, начищать обувь и читать книжки о хороших манерах, потому что, по ее словам, если начнется война, я не смогу взять с собой на фронт слуг, которые будут складывать мои рубашки и чистить мне башмаки, но даже на фронте хорошие манеры мне ни за что не повредят.
Доктор Доу понимающе кивнул.
- Это вполне в мамином духе,- сказал он.- После курса идеального складывания рубашек следует курс идеальных воротничков – уголок к уголку, одинаковое расстояние…- Джаспер непроизвольно поглядел на дядюшкины воротнички – судя по всему, этот курс он освоил безукоризненно.- Мы с Сиренией… с твоей мамой за все наше детство играли как самые обычные дети лишь шестнадцать раз. В смысле, я шестнадцать, а твоя мама – пятнадцать. Как сейчас помню: у нее тогда был урок «Как правильно общаться с гувернанткой».
Джаспер рассмеялся. А потом вдруг вспомнил, что дядюшка никогда не шутит, вспомнил свое пребывание у бабушки, и ему стало совсем не до смеха.
- Она хотела меня постричь,- пожаловался он.- Говорила, что я похож на ворону. Но я сказал ей, что у меня особая болезнь, которая передается только через ножницы и убивает наповал. И что ты прописал мне не стричься.
- Неужели?- Было видно, что дядюшка не знает, хмуриться ему или снисходительно поднять брови.
- И знаешь, что она сделала? Принялась рассуждать, какой из цирюльников в окрестностях менее всего ценен для общества. Она всерьез намеревалась принести какого-то бедолагу в жертву, но постричь меня! Там было так отвратно, что я как будто умер. И все время я хотел поскорее вернуться.
- Ну да, а здесь еще и таинственные убийства, расследования, приключения, как в твоем этом романе.
- Намного лучше!- заверил Джаспер и широко улыбнулся. Судя по всему, дядюшка действительно больше на него не злился.- Ты вообще думал о том, что я тебе рассказал? О том, что мне удалось узнать?
- Разумеется. Это слишком важные сведения, чтобы их игнорировать. И мы их проверим. Но прежде я хочу проверить кое-какую свою гипотезу.
- О, ты что-то придумал?
- Не спеши радоваться. Повторяю: это всего лишь гипотеза.
- Ну, раз мы едем в Клуб охотников-путешественников, то это не просто гипотеза,- блеснул своей «необычной для ребенка» логикой Джаспер.
Дядюшка поглядел в окошко. Кэб проезжал мимо ботанического сада. Над оградой нависали огромные бутоны-ловушки плотоядных мухоловок. У этих растений был характер собак, выглядывающих из-за забора в поисках, кого бы цапнуть. Прохожие старались обходить ограду, потому что хищные цветки и в самом деле выглядели голодными – вероятно, смотритель сада их еще сегодня не кормил. Доктор Доу, погруженный в свои мысли, ничего не замечал.
- Это дело…- отстраненно проговорил он.- Я просто гляжу на него, как на болезнь. Я пока что не знаю, что это за болезнь и как ее лечить. Я вижу симптомы, провожу анализы, прослеживаю развитие и стадии.
- Дело в Черном Мотыльке?- спросил Джаспер.
- Черный Мотылек – это мнимый симптом, за которым прячется истинный. Болезнь полагает, что я ухвачусь за то, что мне пытаются сунуть прямо под нос. Этот коварный недуг хочет, чтобы я применил лечение и… сам же и убил больного. Я надеюсь, ты уловил мою аналогию…
- Дело не в Черном Мотыльке,- заключил Джаспер.
- Вот именно. Меня не оставляет чувство… вернее, подозрение. Понимаешь ли, Черный Мотылек слишком явный, как это назвали бы господа констебли, «фигурант» в деле. Он настолько примечателен, что одним своим незримым присутствием затмевает собой все остальное. И в лучшем случае каждый занятый этим расследованием считает, что просто обязан непременно надеть пробковый шлем, взять штуцер и отправиться на охоту за ним.
- Думаю, они это делают с сачком,- со смехом вставил Джаспер, тут же представив неловкого пухленького мистера Келпи, вооруженного длиннющим ружьем, которое тот, наверное, даже не удержит в руках.
Дядюшка задумчиво покачал головой.
- Ты думаешь, что Черный Мотылек – это просто…- Джаспер замолк, пытаясь подобрать нужное слово,- приманка? Но зачем?
- Гипотеза, о которой я говорил. Ты ведь был возле Клуба охотников-путешественников, не так ли? Ты слышал, о чем говорили господа Бэнкс и Хоппер? Что ты думаешь об этих самых джентльменах-охотниках?
Джаспер нахмурился и вгрызся в губу.
- Ну… флики говорили…
- Господа полицейские,- строго исправил дядюшка.
- Да. Господа полицейские говорили, что члены этого клуба снобы, что они хвастаются тем, каких они тигров убивают, какие привозят шкуры и головы.
- Вот именно. А еще, даже будучи в экспедиции, они отправляют в клуб фотокарточки, чтобы их товарищи прослеживали их путь, заключали пари и тому подобное.
- Я не совсем понимаю, дядюшка…
- Эти люди, словно заядлые морфинисты или курители дурмана из Гари, не могут жить без своего наркотика. А их наркотик – это острота ощущений и жажда отнимать жизни. Помешанные на убийстве живых существ, привилегированные и пользующиеся одобрением в обществе, они возвращаются с охоты и все время проводят дома в ожидании следующей охоты. И они многое готовы отдать, чтобы это ожидание сократилось.
