Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова

Обычный человек, убив даже своего лютого врага, испытывает беспокойство, подчас его охватывает страх. Вот профи не разволнуется, уйдет спокойно. Но Алексей-то не наемный киллер. Убедившись в смерти Бориса, Леша вышел на улицу. Он не собирался идти пешком до калитки, ведущей в лес, Илья рассказал брату про велик «Анютка», который оставляют на улице на ночь гастайбартеры из соседнего дома. Дальнейшее нам известно. Сдвинуть чугунную крышку люка, чтобы сбросить туда велосипед, ему не составило труда. Издали Алеша выглядит мальчиком. Илья не знал, что администрация поселка установила у выхода в лес камеру. Помнится, в разговоре с матерью Данилы комендант воскликнул:

– Видеоаппаратуру повесили двадцать девятого апреля.

Но Алексей в бейсболке, козырек прячет его лицо. Охране и в голову не могло прийти, что в лес спешит не ребенок, а карлик. Дети Кирпичникова очень хотели отомстить за смерть матери, они старательно спланировали преступление, но всегда бывают мелкие детали, не учтенные при разработке плана.

Я встала и подошла к Илье.

– Вы ненавидели Бориса Олеговича?

– А вы бы любили человека, который убил вашу мать? – крикнула Нина.

– Конечно, нет, – ответила я. – Другой вопрос, стала бы я лишать его жизни? Насилие порождает насилие.

Нина топнула ногой.

– Лучше вам заткнуться! Мамина смерть никого не волновала, словно кошку задавили. Что бы вы делали на нашем месте? Пошли в милицию? Ветошь нанял бы лучших адвокатов и посмеялся над нами.

– У вас с братом одинаковые кольца, – перевела я беседу на другую тему, – золотые перстни с гербом. Илья в свое время сказал, что украшение ему подарила мама. Вам тоже?

– Да, – кивнула Нина, – это герб нашего древнего рода. Кольца были и у папы, и у мамы, детям они их вручали на четырнадцатилетие.

– И у Алексея, конечно, был подобный, – протянула я. – Знаете, я все никак не могла понять, ну почему Илья вызвался помогать Зое Владимировне собирать вещи? Избалованная вдова наняла профессиональных перевозчиков, которых оплатил Козихин, но Илья, по словам дамы, так хотел ей помочь, что приехал, кинулся складывать вещи. Странно! Понимаю, почему чистильщик бассейнов, узнав, кто сбил Валерию на перекрестке, продолжал ездить в дом Ветошь и улыбаться хозяевам. Он готовил убийство Бориса Олеговича. Но после его смерти? Право, это удивительно. Но сейчас, увидев руку Нины, я все поняла. На что угодно готова спорить – Алексей потерял в доме Ветошь свое кольцо, и Илья пытался его найти, так? Перстень – это память о родственниках, очень ценная для вас вещь.

Илья поджал губы.

– Мы больше ничего не скажем, – опомнилась Нина.

– Если мы обнаружим в особняке перстень, то сумеем доказать, что Алексей находился в доме, – сказал Димон, – на любом украшении сохраняются эпителиальные клетки владельца, они там могут находиться десятки лет. Эксперт легко докажет, что кольцо носил Леша.

Илья заморгал, а Нина ответила:

– Пускай! Мы выступали в особняке, Леха тогда и потерял перстень.

– Думаю, нам надо поговорить с Алексеем, – вполне мирно предложил Федор, – где он?

– На гастролях, – радостно сообщил Илья, – укатил с труппой, где-то по Сибири сейчас мотается.

– Или на Дальнем Востоке, – протянула Нина. – Коллектив не постоянный. Может, Лешка уже в другую труппу перешел, циркачи, как цыгане. То здесь, то там.

По лицу Ильи разлилась широкая улыбка, а я разозлилась:

– Считаешь себя очень умным? Тогда не следовало столь упорно наводить меня на мысль о том, что Бориса убила Зоя Владимировна. Уж очень ты старался. Сначала притащил рукопись пьесы, буквально сунул ее мне под нос, показал записки с фрагментами роли, обратил внимание на то, что один листочек отсутствует. А когда я не насторожилась, пошел ва-банк, позвал меня в кафе, рассказал, как Агишева пыталась подцепить паука, не забыл упомянуть про отлитые из бутылок реактивы. Знаешь, когда человек так старается, он добивается противоположного эффекта: начинают подозревать не того, на кого он указывает, а его самого.

Димон тихо кашлянул, словно хотел напомнить мне, что вначале план Ильи удался и мы кинулись обвинять в убийстве Зою.

– Почему паук? – вдруг спросил Федор. – Существует много способов убить человека. К чему брать смертельно опасное насекомое, которое легко может укусить убийцу?

Илья покраснел.

– Он отнял у нас маму, самого родного, дорогого человека. Мы отомстили Борису с помощью того, кого он действительно любил. Я разобрался в характере адвоката, он умел прикидываться, а в реальности обожал только Павлика, тот ему за сына был.

– Люди и насекомыми брезгуют, и карликов сторонятся! – воскликнула Нина. – Борис любил Павлика, мы любили маму. Ветошь задавил ее своей машиной, а мы уничтожили его. Все справедливо. Орудием мести должен был служить Павлик, иначе никак.

– Но вы поменяли его на Эдди, – напомнила я.

– Ну и что? – топнула ногой Нина. – Главное – укус паука! Павлик, Эдди, нам наплевать, они все одинаковые, отвратительные многоножки. Ну неужели не понятно? Ветошь должен был умереть от яда паука!

– Однако ваш Алексей отчаянный парень, – покачал головой Димон. – Взял опасного паука, перенес его в чужой дом, поменял на другого.

– Подумаешь, – фыркнул Илья, – дело нехитрое, накрыл колпаком, и насекомое безвредно.

– Все равно страшно, я бы испугался, – неожиданно признался Федор.

Нина уперла руки в бока.

– Да, вы бы струсили, а Леша нет, цирковые бесстрашные, если бояться будешь, уходи с арены. Мы отважные, несгибаемые, сила воли циркового артиста измеряется в тоннах, нас с пеленок приучают терпеть боль. Папа всегда говорил: «Что надо делать, если упал с трапеции и выбил все зубы? Встать и немедленно повторить трюк». Лешка очень любил маму, он бы паука во рту понес, чтобы только Ветошь наказать. Можете нас арестовать, очень даже хорошо получится.

– Почему? – поразился Димон.

Нина рассмеялась.

– Вы нас сейчас не уведете, частные сыщики не имеют права людей сажать. Мы дадим интервью прессе, все-все расскажем про Бориса, пусть люди знают, какая он сволочь. Планов поднимать шум у нас не было, мы надеялись, что смерть адвоката посчитают самоубийством, но раз не удалось, то взорвем гранату.

– Уж постараемся! – тихо сказал Илья. – Здорово пульнет. А сейчас уходите.

– Можете не искать Алешу, – заявила Нина, – вам его никогда не найти. Хотите нас в милицию сдать? А пожалуйста! Но там долго раскачиваются, наутро завтра к нам не явятся, мы же в девять часов в «Желтуху» позвоним.

Эпилог

Утром, выйдя на кухню, я увидела Димона с чайником и тут же спросила:

– Как ты думаешь, что будет с детьми Кирпичниковой?

– Понятия не имею, – буркнул Коробок, – может, они уже удрали из Москвы к Алексею. Или на самом деле решили поднять шум в прессе, даже готовы отсидеть срок, чтобы растоптать Ветошь после смерти.

– Тебе их не жаль? – вздохнула я.

Димон предпочел не заметить мой вопрос.

– Зоя Владимировна получит страховку, – сказал он.

Я покачала головой.

– Нищая вдова наконец-то захапает «копеечку». Думаю, страховая компания не станет спешить с выплатой, пять миллионов евро огромная сумма, Агишева мечтает ее заполучить, а «Метра» не захочет отдавать. Это будет битва титанов. Надеюсь, борьба растянется на годы!

Нашу беседу прервал звонок в дверь.

– Рановато для гостей, – удивился Димон.

– Входи, кисонька, – защебетал из коридора голос Лапы.

– Вы женитесь? – тихо спросила я. – Каковы ваши планы? Что со свадьбой?

Коробок смутился.

– Ну, просто сходим в загс на днях, распишемся по-тихому.

Я вспомнила свой краткий опыт работы в госучреждении.

– Заявление подают за несколько месяцев до свадьбы.

– Лапа в интересном положении, – вздохнул Димон, – я попросил Федора, он поболтал с какой-то Анной Ивановной, заведующей загсом, и она помогла!

Я затаила дыхание, но потом перевела дух: Анна Ивановна – распространенное сочетание.

– Короче, учитывая беременность невесты, мы пойдем без очереди, – сказал Коробок, – потом в узкой компании посидим в кафе. Ты подружка невесты. Согласна?

Я кивнула.

– Со свадьбой ясно. В деле Ветошь остался один вопрос. Кто звонил Зое с рассказом о том, что Борис врун? Кто хотел навредить лжеадвокату?

– Нет ответа, – вздохнул Димон, – и мы его не узнаем. Да и не надо. Все и так понятно.

В кармане моего платья затрясся мобильный, я взглянула на экран и быстро ответила:

– Да, босс.

– Приезжай в офис, – велел Приходько, – немедленно.

– Йес, – бойко отрапортовала я и выскочила в коридор в тот самый момент, когда Лапуля обнимала стройную блондинку, говоря ей:

– Счастливо, кисонька.

– Ты лучше всех! – пылко воскликнула та и ринулась на лестничную клетку.

Я не стала скрывать удивления:

– Твоя приятельница заглядывала всего на минутку.