Воин Пустоши - Андрей Левицкий

— Не, ну я понял, торгуешь ты, — промямлил Тетеря. — То есть… Ладно, входи уже!

Он был вообще-то человеком грубым, глупым и, как и большинство дураков, неоправданно самоуверенным, но тут странная робость овладела им. Тетеря раскрыл калитку, шагнув вперед, осмотрел мула с поклажей. Почесал затылок, попятился и сказал лежащему на лавке у стены напарнику:

— Ты, слышь, Капитон… Зенки протри, ворота открывать надо.

— Чего это? — не понял тот спросонья.

— Того этого, что пришли к нам.

— Кто пришел?

— Да вот человек тута.

— Дак в калитку впущай.

— Да он не один, с мулом.

— Дак вдвоем…

— Да не влезет оно!

— Да как это!

Капитон встал и подошел к калитке. Увидев мула с вьюками, крякнул удивленно:

— Чтоб вас всех!

— Ну что же, паны, быть может, уже таки пропустите честного торговца? — осведомился пан Кримжел.

— Погодь, погодь!

Охранники отошли от калитки и, задрав головы, глянули на старшего бригады, сторожившего этим днем западные ворота. Бригадир — это был Кабан — стоял на открытой узкой галерее, тянувшейся вдоль всей стены, и сверху разглядывал торговца.

— Фенфки ефт у нефо?

За время совместной работы Капитон лучше других наловчился распознавать шамканье командира.

— Деньги есть? — спросил он у Кримжела. — Тут тебе Мост, а не лишь бы что. За вход платить надо.

— Все хотят нажиться на бедном пане Кримжеле, — произнес торговец.

Капитон понял это так, что деньги есть, и вместе со вторым охранником стал подымать бревно, лежащее на трех вбитых в створки крюках и служащее засовом.

Спустя непродолжительное время торговец и мул были впущены, а в казну Большого Хозяина добавилось две монеты. Несколько любопытных охранников спустились со стены и окружили торговца. Пан Кримжел в ответ на их вопросы степенно поведал, что торгует «всяким необходимым любому уважающему себя пану товаром», что много путешествует и прибыл к Мосту с севера, а мула его звать Рамзес-13.

После вопроса о происходящем на севере он огляделся своими темными глазами и повысил голос, так что даже стоящий на стене равнодушный ко всему Кабан услыхал:

— Плохие дела творятся там.

Дальше выяснилось, что в той стороне появился новый атаман. Звать его Чеченя, и он на редкость жесток и жаден. Клан его насчитывает никак не меньше полусотни человек, у Чечени много машин и еще больше стволов, он контролирует все окрестные фермы, посылает караваны в Киев, где, по слухам, сошелся с монахами, торгует с ними, поставляя туда одни товары — то есть всякое награбленное добро, — а взамен получая другие, которые производят в мунуфактурах Ордена. Еще Чеченя никого ни в грош не ставит, считает себя самым главным и непобедимым.

Среди охранников Моста почти все были новые, то есть вступившие в клан Макоты уже после того, как тот покинул Дворец, а из старичков присутствовали только Кабан да Стопор.

Они переглянулись, после чего первый остался сидеть на стене, а второй спустился вниз и протиснулся сквозь толпу. Пан Кримжел уже вовсю торговал — он ухитрился как-то очень быстро и ловко продать одному охраннику большую самодельную зажигалку, в которой, как оказалось, не было кремня, но его, по словам Кримжела, новый владелец «таки легко найдет в любой захудалой лавчонке» (оставался только вопрос, почему тогда сам торговец не нашел и не снарядил зажигалку кремнем, чтоб продать подороже), другому — затупленный штык, который «к любому стволу годится», третьему — чайник с совсем небольшой дырочкой у основания, которую очень легко будет запаять, четвертому — ремень без пряжки…

Никто ничего не понимал. То есть суть была ясна: странствующий торговец — он потому так и называется, что бродит туда-сюда и торгует всяким барахлом. Непонятно было другое: почему они покупают, и как пану Кримжелу удалось сделать их владельцами всяких штучек, про которые они раньше понятия не имели, что им эти вещи нужны, более того, если бы немного подумали, то решили бы, что они им, наоборот, совершенно ни к чему.

Было в пане Кримжеле что-то такое… убедительное. И в нем, и в его муле, поклажа которого стала уже полегче. А особенно — в их глазах, спокойных, темных и очень глубоких.

Стопор не успел опомниться, как стал обладателем большого комковатого одеяла, состоящего, казалось, сплошь из катышей с дырками и отчетливо пахнущего козлом. При этом бандит расспросил пана Кримжела о подробностях его путешествия и узнал, что во владениях атамана Чечени честного торговца едва не ограбили, лишь чудо помогло пану и его мулу спастись от кровожадных преследователей.

После этого Стопор, обмотав одеялом поясницу, поспешил к большому кабаку в основании одного из шести домов-цистерн Квадрата, где вечерами любил сиживать Дерюга. Кабак этот назывался «Под новым хозяином» и, в отличие от кнайпы, отстроенной на месте притона «Под Мостом», его посещали люди при деньгах, которые вели себя обычно тихо и решали за бутылкой всякие дела, а не надирались, чтобы поорать и подраться. Неподалеку обитал сам Большой Хозяин, так что если кто-то пытался в кабаке пошуметь, его очень быстро утихомиривала охрана.

Когда Стопор вошел, Дерюга в одиночестве восседал за столом у окна со стаканом арбузного вина и важно курил трубку, стараясь поменьше вдыхать дым — привычку курить он перенял у Макоты, но удовольствия от этого совсем не получал, наоборот, его от табака до сих пор подташнивало и кружилась голова.

— Чего тебе? — сдавленно спросил первый хозяйский помощник, когда Стопор встал у его стола. — Ты зачем рванью такой вонючей обмотался?

Стопор и сам не знал, зачем это сделал, но ему было не до того. Он принялся говорить и говорил много — чудом избавившись от заикания, бандит стал на редкость словоохотлив.

Дерюга, против обыкновения, слушал не перебивая.

Дослушав, он вскочил, выбил трубку в стакан с недопитым вином и поспешил прочь из «Нового хозяина».

Выяснилось, что они опоздали. Охранники, держащие в руках никчемное барахло, лишь растерянно моргали, пытаясь понять, что на них нашло. А честный торговец пан Кримжел исчез — то есть вместе со своим мулом убрался обратно за ворота, причем никто толком не помнил, как их для него отпирали, а после запирали.

Дерюга сразу вышел из себя — это он тоже перенял у Макоты, быстро вспыхивать и размахивать кулаками — и заставил охранников повторить рассказ торговца про непобедимого атамана Чеченю. Они повторили. Дерюга внимательно выслушал. Задрав голову, поглядел на молчаливого Кабана, единственного, кто остался сидеть на стене и не поддался чарам пана Кримжела. Кабан молча кивнул в ответ — все так и было.

— Так куда он двинулся? — спросил первый помощник. — Ты сверху видел?

Кабан неопределенно махнул рукой:

— Фа фолмы уефал.

Тогда Дерюга приказал снарядить отряд, нагнать торговца и вернуть назад, чтобы его мог допросить Макота. А сам пока отправился к Большому Хозяину докладывать о новостях. Он чуял: сейчас что-то будет. Торговца изловят и вернут, Макота его допросит по-своему и начнет действовать.

Пана Кримжела так и не нагнали — и он и мул растворились в быстро густеющих вечерних сумерках, хотя отряд, вооруженный факелами и фонарями, трижды прочесал холмы с окрестностями. Но в остальном Дерюга не ошибся: Макота, внимательно выслушав его, тут же начал действовать.

Глава 16

На призыв фермера Ефраима откликнулись лишь трое, причем один из них, крепкий седой Соломон, был хозяином захудалого поля и развалюхи, где жил с женой, а еще — самогонного аппарата и особого тайного рецепта, по которому гнал самогон небывалой крепости и очистки. На его ферме батраков не было, и пользы для того, что собирался провернуть Ефраим, от Соломона предвиделось немного.

Гости расположились в сарае, где еще вечером по приказу хозяина поставили стол с лавками. Он сидел во главе и при свете лампы рассматривал лица пришедших на тайную встречу. Двоих, сидящих по левую руку, звали Мартьян и Агап; первый владел мельницей и скотофермой, где трудились трое его сыновей, дочка и четыре батрака, второй, даром, что был довольно молод — управлял большим хозяйством.

— Сколько ты мешков отдал? — спросил Ефраим.

— Десять кукурузы и пятнадцать картошки. — Агап пятерней взлохматил непокорные русые волосы. — Еще свеклы… Теперь в подвале у них там все лежит — а зачем им столько? И торговать ведь не станут, половина сгниет!

Ефраим перевел взгляд на Мартьяна.

— Семь окороков больших, — сумрачно поведал тот. — Мешок муки и солонину еще.

Покачав головой, хозяин воскликнул с деланным удивлением:

— Не понимаю я! И вы не хотите этих… паразитов извести? От власти их избавиться, добро свое назад вернуть?

Соломон, положив на стол большие кулаки, кивнул.