«Н» – значит невиновен - Сью Графтон

– Извините, но она будет на службе только в семь утра.

– Не подскажете, кто сегодня дежурит в отделе по расследованию убийств?

– У вас срочный вызов?

– Слава Богу, пока нет, – сказала я.

– Я могу соединить вас с дежурным офицером.

– Спасибо, не надо. Не стоит. Я попробую позвонить еще кое-кому. – Я нажала на рычаг и, не опуская трубку, стала пролистывать свою записную книжку. Под "кое-кому" я имела в виду сержанта Джона Робба из отдела по розыску пропавших граждан. У нас с ним была дружба, перераставшая в нечто большее в зависимости от его сложных отношений с собственной женой. Их драматический брак имел длинную и славную историю, берущую начало с памятной встречи в седьмом классе средней школы. Я лично считаю, что с той поры они так и не сумели повзрослеть. Время от времени его Камилла исчезала (обычно без предупреждения), прихватив с собой двух дочерей и все деньги с их совместного банковского счета. Джон почему-то каждый раз думал, что она уходит навсегда. В один из таких моментов я и появилась у него в доме. Роль "сменщицы" мне не подошла, я в этом очень быстро убедилась. С тех пор мы практически не общались, но я имела основания считать, что могу ему позвонить в случае необходимости. Сейчас был как раз такой случай.

На звонок ответила женщина. Голос у нее был заспанным. Не знаю, была ли это сама Камилла или кто-то из "сменщиц". Я попросила позвать к телефону Джона. Трубка перешла из рук в руки. Он промямлил "Алло" таким же заспанным голосом. Как же рано люди ложатся спать! Я представилась, и Джон вроде бы окончательно проснулся.

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Извини, старик, что пришлось тебя побеспокоить, но дело в том, что мне минуту назад позвонил уголовник по имени Кэртис Макинтайр и попросил срочно встретиться с ним на смотровой площадке у птичьего базара. Я так думаю, что говорил он со мной под дулом пистолета. Нужна твоя помощь.

– Кто был рядом с ним, знаешь?

– У меня пока только одни догадки. Как ты понимаешь, по телефону этого не определишь.

– У тебя есть оружие?

– Оно у меня в офисе, у Лонни Кингмана. Я как раз собираюсь туда поехать. Это займет минут пятнадцать, а потом я поеду на место встречи. Так ты сможешь меня прикрыть?

– Да, думаю, что смогу.

– Я бы не стала тебя беспокоить, но никого другого сейчас нет на месте.

– Ладно, – сказал Джон. – Буду на этой площадке через пятнадцать минут. Поставлю машину в укромном месте и буду тебя прикрывать. Там, слава Богу, есть где спрятаться.

– Вот это-то меня и беспокоит, – вздохнула я. – Смотри, не наткнись случайно на этих бандитов.

– Не волнуйся. Я их на расстоянии чую, как собака. До встречи.

– Спасибо, – поблагодарила я и повесила трубку.

Я схватила сумку и куртку с ключами от машины, похвалила себя за то, что заранее заправилась бензином. Если бы в баке его было мало, я не доехала бы даже до офиса, не говоря уже о птичьем базаре. Кто бы ни был рядом с Кэртисом, этот человек наверняка будет нервничать, если я не появлюсь вовремя. Поэтому я помчалась на всех парах, не забывая, однако, следить за обочиной, на которой мог укрыться черно-белый полицейский автомобиль. Вот уж не думала, что на новой работе мне пригодится оружие! Я приобрела пистолет в мае, сказать по правде, мне не очень хотелось его покупать, но выхода не было – мне начали угрожать. Один мой приятель, тоже частный детектив, Роберт Дитц, уговорил срочно поменять мой старый "Дэвис" 32-го калибра на другую, более мощную пушку "Н энд К", что я сдуру и сделала. Из-за этой проклятой пушки я получила две дырки – в руку и в ногу. Правда, я не совсем уверена, что с "Дэвисом" осталась бы целее.

Добравшись до офиса, я поставила машину прямо на улице. Вокруг, естественно, никого не было, окрестные дома все уже вымерли. Я прошла через арку к стоянке в нашем дворе. "Мерседеса" Лонни на месте не было, но из окна его кабинета на мостовую падал квадрат света. Ну слава Богу! Вот он и вернулся. Конечно, придется все ему рассказать, но я надеялась, что он правильно все поймет. Несмотря на важность и солидность, Лонни всегда готов к неожиданностям. Его не удивят ни мои ночные походы, ни их результаты.

Пришлось подсвечивать себе путь фонариком. Оказавшись на третьем этаже, я увидела, что свет горит и в приемной. Я решила пройти не через основной коридор, а через боковой, что делала уже неоднократно. Прежде чем открыть дверь в этот боковой коридор, я взглянула туда, где из-под двери офиса Лонни виднелась полоска света.

– Эй, Лонни! Если собираешься уходить, подожди меня. Нужна твоя помощь. Я зайду к тебе через секунду и все расскажу.

Я не стала дожидаться его ответа. Зайдя в свой кабинет, включила там свет. Кажется, я уже говорила, что раньше здесь размещалась кухня и столовая для персонала. У стенки стояло пять картонных коробок, не помню, что в них затолкала при переезде, но наверняка какую-нибудь ерунду, которую не жалко выбросить. Я от кого-то слышала, что, если через два года после переезда у вас что-то лежит нераспакованное, смело можете отправлять его на свалку. На каждой коробке была аккуратная надпись – "Офисная документация". Я наугад содрала с одной из коробок липкую ленту и раскрыла ее. Она доверху была набита квитанциями об уплате налогов. Я открыла вторую коробку и на этот раз не ошиблась. Так и есть, вот он. "Н энд К" смотрел прямо на меня, рядом лежали две коробки с патронами.

Прямо на полу я начала заряжать магазин. Помню, когда мы с Дитцем пришли в магазин, я все пыталась выбрать другую марку пистолета, не ту, что он мне советовал. Мне приглянулся П7 с магазином на девять патронов и еще П9С, десятизарядный. Догадайтесь, какой из них был дороже? К тому же в тот день у меня было препаршивое настроение, я все время огрызалась. Так вот, П7 стоил 1100 долларов. П9С мне нравился тоже, но он был для меня слишком мощным. Все-таки П7 стоил слишком дорого, Дитц, должно быть, об этом сразу догадался по моим глазам.

Я тогда еще сказала:

– Ну и черт с ним. Повезет в чем-нибудь другом.

– Да, тебе должно часто везти, если исходить из такого принципа, – пошутил Дитц. Мне не повезло, в Германию с ним я тогда так и не поехала...

Свет в моем кабинете внезапно погас, и я оказалась в кромешной темноте. В кабинете у меня не было ни одного окна, так что я вообще ничего не видела. Может быть, это Лонни пошел домой и выключил рубильник? Может быть, он не слышал, как я с ним поздоровалась? Я загнала магазин в пистолет и сжала его в руке. Выбираться из темного помещения лучше всего ползком, как из горящего здания. Заткнув пистолет за пояс, я поползла, презрев все приличия. Несколько раз наткнулась на мебель. Вот будет картинка, если кто-нибудь включит свет! Дверь в коридор оказалась открытой, но и в приемной тоже было темно. Неужели он и вправду вырубил весь свет в здании? Я подала голос:

– Лонни?

Тишина. Как он мог так быстро исчезнуть?

Клянусь, мне это не послышалось – я вдруг уловила какой-то шорох в той стороне, где был кабинет Лонни. Так что я здесь не одна. Я прислушалась. Было так тихо, что я физически ощущала зловещую плотную тишину. Я даже закрыла глаза, чтобы, обратившись в слух, что-нибудь уловить. Ничего. Я села на корточки в дверном проеме, как раз наискосок от того места, где стояли столы секретарш – Иды Руфь и другой, по имени Джилл.

Кто же здесь спрятался? И где? Я-то себя выдала, довольно громко крикнув два раза, так что меня было не так трудно найти. Я поползла на четвереньках, а затем по-пластунски по коридору туда, где были столы секретарш.

И в этот момент кто-то выстрелил в меня. Звук был настолько оглушительным, что я подпрыгнула, как кошка, сразу на четырех лапах. В голову ударил мощный залп адреналина. Не помню, закричала ли я. Сердце выскакивало из груди, руки дрожали. Наверное, в последний момент я совершила бросок вперед, так как оказалась именно там, куда ползла, в пространстве между двумя столами. Правым плечом я опиралась на письменный стол Иды Руфь и, приложив ладонь ко рту, пыталась отдышаться. Снова прислушалась. Стрелок, видимо, целился в меня с выгодной позиции – из офиса Лонни, таким образом он отсекал меня и от приемной, и от выхода на улицу. Разумнее всего было бы проползти назад и через боковой коридор – сейчас он был от меня по левую сторону – добраться до спасительной двери. А до нее было всего футов пятнадцать. Если я туда доберусь, останется только дойти до приемной, сосчитать до трех и о-о-п... прыгнуть вперед, зажмурив глаза и надеясь на лучшее. Неплохой план. О'кей. Надо только добраться туда. Жаль, нечем прикрыться. Разве только креслом на колесиках. Почему бы и нет?..

Я протянула руку, пытаясь в темноте нащупать кресло, но вместо него дотронулась до чьего-то лица. Интересный из меня вырвался звук! Совсем рядом со мной на полу лежал человек. Я ждала, что он выстрелит, схватит меня, но ничего подобного не произошло. Я опять протянула руку: кожа, мокрый рот, мощный подбородок. Мужчина. Слишком худощавый, чтобы быть Лонни. Вряд ли это Джон Ивз или второй адвокат – Мартин Челтенхем. Очень похож на Кэртиса, но, черт возьми, что он тут мог делать? Человек был еще теплый, но вся щека была у него в крови. Я пощупала горло: пульса не было. На запястье пульс тоже не прощупывался. Рубашка на груди слиплась от крови. Вероятно, он звонил мне именно отсюда. Потом его пристрелили, готовились к моему приезду. Кто-то знал меня лучше, чем я сама... во всяком случае, знал, где я храню свое оружие. Этот человек знал: прежде чем прийти на встречу, я загляну сюда.