Убежище. Книга третья - Ольга Станиславовна Назарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед Новым Годом кот с оригинальной кличкой Мурзик, встретился Фёдору и пожаловался на судьбинушку тяжкую.
– Опять налакается, меня гонять будет, что я ору!
– А ты не ори…
– Так ему же плохо будет.
– Ему и так, и сяк плохо будет! Он же тебя не слушает! Ты помолчи лучше. И сейчас помолчи – послушай добрый совет!
Добрый совет был услышан и принят и первого января все ближайшие соседи Виктора наблюдали оригинальную картину – Виктор куда-то деловито полз по снегу.
– Ну, вот я тебя послушал, и ему плохо! – Мурзик печально смотрел на хозяина.
– Почему плохо?
– Ну, видишь, ползёт!
– Так, может, дела у него там! Кто их, людей, знает-то…
Коты сидели на толстой ветке яблони, нависающей над дорогой, и внимательно наблюдали за Виктором, резко сменившим направление и ползущим в противоположную сторону.
– Совсем ему плохо! – пригорюнился Мурзик. – И зачем я тебя послушал!
– Да с чего ты взял-то, что плохо ему?
– Ну, видишь, обратно ползёт!
– Прально! Дополз, осмотрелся, не понравилось ему там чем-то, обратно ползёт. Ты вот кто?
– Как кто? Кот!
– Точно! А он человек! Ты вот ползать на пузе просто так не будешь, а он звучит гордо – захотел и пополз!
Фёдор внимательно смотрел за прибавляющимися на улице зрителями из соседей, а когда у некоторых в руках возникли смартфоны, фиксирующие новую методику пересечения дороги, кот насмешливо пофыркал.
– Ну, пора! Значит, так! Идея следующая… Он должен врубиться, что ты его выручаешь и спасаешь! Сам не понимает, значит, надо, чтобы ему другие люди это объяснили! А там глядишь и побочный эффект включится! – загадочно мурлыкнул Фёдор, припоминая разъяснения своего котоучителя. – У тебя лапы замёрзли? – светским тоном поинтересовался он у Мурзика.
– Замёрзли! Да причём тут мои лапы! – Мурза страдал и переживал за хозяина!
– Твои, может, и ни при чём, а мои при мне, и они задубели, так что я сейчас пойду и сяду на спину твоего хозяина, погреюсь, а потом ты меня сгонишь! Типа ты его защищаешь! Эти… – Фёдор кивнул на любопытных соседей, – Всё это ему потом покажут. С первого раза он, конечно же не поймёт ничего, но мы будем повторять, пока он не сообразит! Ты-то хоть понял?
Пока Мурзик осмысливал то, что ему было сказано, Фёдор элегантно спрыгнул с ветки, в несколько прыжков добрался до широченной спины Виктора и комфортно устроился сверху.
– А что? Вполне-вполне… Тёпленько, уютненько, опять же, перемещаемся… Правда, медленно как-то! Ну, это дело такое – поправимое!
Фёдор деловито постучал лапой по затылку ползуна и тот, взбодрившись, несколько ускорился.
– Ээээ, не спи! Отморозишь себе чего-нибудь ценное, сам потом расстраиваться будешь! – Фёдор время от времени постукивал по затылку средство передвижения, позировал под камерами смартфонов, не обращая никакого внимания на хохот соседей, и всё ожидал, когда же Мурзик прибудет спасать хозяина.
И он прибыл! Да ещё как!
– Во разбег-то взял, аж от конца улицы! – восхитился Фёдор. – Ну, до чего ж старательная котина!
Они старательно поизображали драку, повопили, помахали друг на друга лапами, а потом Фёдор, типа проигравший, свалил, а Мурзик, как гордый победитель, вцепился зубами в воротник хозяйской куртки и, упираясь всеми лапами, пытался волочь его в сторону дома.
– Мужики, ну, что ж кот-то так убивается! Хватит, повеселились! Поооднимаааай!
Соседи, от души посочувствовав коту, а за ним и Витьке, чего уж тут, внесли его в нетопленный дом, где на столе в трёхлитровой банке сиротливо торчала еловая ветка с одиноким шариком, а из угощения была пустая бутылка из-под всем известного напитка, да лежали три солёных огурца, сморщенных от окружающей тоскливости.
– Неее, ну, это вообще ни в какие ворота! – разозлились соседи. – Как с работы уволили, всё наперекосяк у человека!
У нас, в основном народ совсем незлой. Недаром же иностранцы, решившиеся на путешествие российскими железными дорогами, бывают поражены до глубины души, закормлены своими случайными попутчиками и потрясены до слома собственного мировоззрения.
– Они меня не знали, но угощали!
– Наливали!
– Разговаривали!
– Я ИМ БЫЛ НЕБЕЗРАЗЛИЧЕН!
Ха, ещё бы! Это ж национальная генетическая память – иностранца надо кормить, а то, что они там едят-то болезные, в Европах-Америках своих… Когда накормили, включается следующая ступень, ещё в сказках описанная.
Ну? Помните? «Накормить, напоить, в баньке попарить, а после и спрашивать будешь»! В поездах баньки нет, этот пункт пропускается, зато с удвоенной энергией переходят к пункту следующему. А уж безразличных у нас нет в принципе – натура такая!
Вот и сейчас, за неимением в доступе иностранца, народ, подобревший от праздничного настроения и умилившийся преданностью кошака, вспомнил, что Витька-то, вообще мужик отличный! Не вредный, щедрый и добрый. Ну, не свезло ему, и так случается! А рядом никого не оказалось, чтобы сказать, что, мол, не дрейфь, бывает! И с этим справимся! Кот-то говорил на мявлике – его речи хозяин никак не мог уразуметь.
Зато вскоре, когда его приволокли сначала в соседскую баню, а потом в его собственный дом, уже убранный и протопленный, где уже ломился стол, а один из соседей, вместе с поздравлением с Новым годом, предложил отличную работу, Виктор понял, что мир не так уж и плох, чтоб его топить в выпивке, раз вокруг такие люди!
– А главное, кот-то у тебя золотой просто! Брильянтовый кот! Мне б такого Мурзика, я б и не женился вовсе! – правда, после грозного взгляда жены, веселящийся сосед тут же исправился, – Дорогая, я ж шучу-шучу!
Мурзик, получивший счастье даже не на блюдечке с каёмочкой, а целую огромную миску счастья, каждый день прибегал к Фёдору и рассказывал, что хозяин теперь пришёл в себя и ему гораздо лучше! И он не лакает пакость, от которой у Мурзика свербело в носу и шерсть вставала дыбом на загривке.
– А всё почему? – неизменно уточнял сам у себя Фёдор, проводив Мурзу, – Потому что нужно уметь общаться с людя́ми! Людь, он ласку любит!
Он повторил эту фразу кошачьему коллективу, собравшемуся около праздничного стола.
– Однозначно!
