Саркофаг - Александр Варго

Судя по первозданной обстановке во всех домах, куда им довелось заглянуть, за прошедшие годы деревня так и не стала добычей мародеров. Поэтому неудивительно, что хранилище бывшего десантника тоже оказалось нетронутым. Откуда Роман узнал о схроне, ни монах, ни милиционер по обоюдному молчаливому согласию решили не спрашивать, принимая нежданно-негаданно проявившиеся удивительные способности парня как само собой разумеющееся.

Вернулись они через час, с головы до ног заляпанные глиной и седые от пыли. Прямо посреди комнаты с грохотом свалили на пол добытые трофеи. Стоявший на коленях перед печкой и активно шуровавший ржавой кочергой в плюющейся едким синим дымком топке отец Матвей обернулся на шум за спиной. Растирая покрасневшие, слезящиеся глаза, пожаловался:

– Дымит, зараза, прости, Господи. Не топили-то, почитай, лет двадцать… – Затем, с вялым любопытством взглянув на внушительную гору из арбалетов, различного размера осиновых кольев, капканов, метательных ножей и других средств уничтожения нечисти, спросил, обращаясь к одному Роману: – Думаешь, поможет?

Тот неуверенно пожал плечами:

– Трудно сказать… Но все не с голыми руками. Да и спокойнее так. И мне, и им, – он кивнул на Олега с Алексеем, с остервенением отскребающих с одежды грязь и липкую серую паутину.

Священник, приподняв брови, собрал глубокими морщинами кожу на лбу, пожевал губами и пробормотал: «Тебе виднее», – и вернулся к своему занятию.

Ближе к двум часам ночи ему все же удалось вскипятить найденный тут же чайник, наполненный свежей водой из обнаруженного Алексеем колодца. Из старомодного матерчатого кофра, который старик, не выпуская из рук, всюду таскал с собой, очень кстати были извлечены две жестяные банки с тушенкой, ржаная буханка и пачка индийского чая.

На затекший в самые дальние закоулки пряный дух от скворчащего в раскалившейся жести мяса потихоньку подтянулись все, включая мало-помалу приходящую в себя Ольгу. Прервал обучение Вики первичным навыкам пользования арбалетом Олег. Собрал метательные ножи, которыми Алексей кромсал на скорую руку намалеванную на двери в сени мишень.

Довольный произведенным эффектом священник уже разливал парящую заварку по кружкам, а женщины заканчивали готовить импровизированные бутерброды, выкладывая текущую жиром тушенку на хлеб, как, вдребезги разнося стекло подслеповатого окошка и срывая по пути засиженную мухами занавеску, на стол брякнулся крупный камень.

Немую сцену первым прервал Роман, с тяжелым вздохом произнесший:

– Ну вот, началось, – и после секундной паузы продолжил: – Странно, как это он сумел подобраться незамеченным?

Олег, сразу понявший, о ком идет речь, как бы промежду прочим спокойно поинтересовался:

– Женщин здесь оставляем или как?

– Не стоит. Лучше держаться вместе, – рассеянно ответил к чему-то прислушивающийся Роман, потом, ожесточенно скрипнув зубами, резко опустил крепко сжатый кулак на столешницу, заставляя плеснуться на стол содержимое подлетевших вверх кружек. – Готовы?..

По комнате пошла волна движения. Выскочившая из-за стола Вика, опрокинув оглушительно загрохотавшую табуретку, со всех ног бросилась к прислоненному к дальней стене арбалету. Алексей, на ходу жуя бутерброд и недовольно бубня с полным ртом: «Ну вот, как всегда, пожрать нормально не дадут», – через голову натягивал перевязь с ножами. Ольга судорожно прижимала к груди внушительный, остро отточенный кол, а отец Матвей, порывшись в своем саквояже, извлек тяжелый, темного металла крест. Олег же, разминая кисть, выписал замысловатую траекторию блестящим лезвием верного мачете, с хищным свистом разре#завшим воздух.

Роман ненадолго прикрыл лицо ладонями, а когда отнял их, то оно стало стеклянно-прозрачным и засветилось уже знакомым светло-голубым сиянием. Изменившимся до уровня инфразвука голосом он скомандовал: «Двинулись…»

Луна щедро заливала двор призрачным, не дающим теней светом, да так, что, не особо напрягая зрение, можно было рассмотреть даже отдельные травинки. А метрах в двадцати от крыльца, по-хозяйски твердо попирая ногами землю, высилась внушающая непроизвольный трепет массивная фигура, наглухо закутанная в поблескивающий антрацитом плащ с остроконечным капюшоном.

Когда выскочившие из дома люди выстроились неровной шеренгой напротив пришельца, звенящую от напряжения тишину грубо сломал болезненно бьющий по барабанным перепонкам насмешливый бас:

– Не многовато ли вас, смертные, на меня одного?.. Впрочем, – уже серьезно продолжил темный, – этой ночью у вас есть уникальный шанс не создавать себе лишних проблем. Просто отдайте принадлежащее мне и уходите… Пока я сыт.

После небольшой паузы ему также тяжело, заставляя в резонанс вибрировать остатки стекол в окнах, ответил Роман:

– А с чего ты решил, что здесь находится что-то твое?

Озадаченный подобной наглостью великан переступил с ноги на ногу, но, следуя каким-то своим внутренним мотивам, вместо ожидаемых попыток силового давления, продолжил странные переговоры:

– Вот этот замечательный плащик, – великан демонстративно выставил вперед будто облитую черной тканью руку, – почитай, двадцать лет дожидавшийся здесь, носил тот, кто передал мне свою силу. Но, кроме одежды, где-то здесь еще завалялись бесхозные врата. И сдается, кое-кто из присутствующих попытался ими сдуру воспользоваться. Так вот, последний раз предлагаю: верните их и убирайтесь с глаз долой. А то ведь мое терпение не бесконечно. – Неожиданно вампир неуловимым для глаза движением покрыл половину расстояния до людей, откинул капюшон и, злобно ощерившись, свирепо зарычал.

Ураганный порыв, порожденный обманчиво легким движением его ладони, сбил с ног всех, кроме хоть и с трудом, но все же удержавшегося на ногах Романа. Пока тут же вскочившие спецназовцы хватались за оружие, больно ударившаяся коленом Ольга с громким проклятием вскинула взгляд на вурдалака и обмерла, замолчав на полуслове. Побелев, она зажмурилась, не веря собственным глазам, а когда открыла их снова, то сначала одними губами прошептала, а потом не своим голосом закричала: «Се-е-ергей!!!»

Похоже, вампир был поражен не меньше остальных, когда заливающаяся слезами женщина кинулась к нему и повисла на шее. Небрежно избавившись от объятий, он ухватил ее стальными пальцами за горло, с холодным любопытством всматриваясь в лицо и пытаясь узнать. А когда вспомнил, то вполне искренне изумился:

– Надо же, никогда бы не подумал, что ты уцелела. И за каким же дьяволом тебя сюда принесло?

За посиневшую от удушья, с хрипом хватающую широко открытым ртом воздух Ольгу ответил вплотную подскочивший к упырю Роман:

– За тобой, тварь! Отпусти мать, иначе прямо сейчас сверну тебе шею!!!

– Надо же. – Вампир чуть ослабил хватку, давая Ольге возможность вздохнуть, и впился полыхнувшими темным пламенем глазами в судорожно стиснувшего кулаки парня. – Какая пастораль! Все семейство в сборе, – и гнусно ухмыльнулся, обнажая белоснежные клыки. – Вот оно и решилось само собой. Беги, тащи быстрее сюда саркофаг… сынок… Или я сверну ей шею.

Роман в ужасе отшатнулся, хватаясь за голову, а напружиненный, давно подбирающий подходящий для атаки момент Олег изумленно переглянулся с Алексеем и, несмотря на драматичность момента, присвистнул от неожиданности:

– Ну, ничего себе поворотик сюжета… – Он повернулся к священнику, краем глаза продолжая контролировать обстановку. – И что теперь делать?

Тот, машинально отряхивая приставший к брюкам мусор, раздраженно отмахнулся:

– Пока не лезь… Жди…

Тем временем пришедший в себя Роман, испепеляя взглядом как ни в чем не бывало продолжавшего медленно сжимать Ольге горло вампира, сначала попятился, а затем, резко развернувшись, кинулся в стоявшую по соседству с домом церковь. Через минуту он ступил на крыльцо, держа над собой на трясущихся от нечеловеческого напряжения руках громадину артефакта, окутанную плотным сизым облаком, из которого с электрическим треском били золотистые молнии.

– Ну, вот и конец представлению, – с заметным облегчением довольно пророкотал упырь и, пользуясь тем, что его противники отвлеклись, ошарашенные фантасмагоричностью наблюдаемой картины, неторопливо погрузил клыки в шею бьющейся в конвульсиях жертвы.

От жуткого, исполненного безнадежного отчаяния воя Романа содрогнулись стены церкви, а с колыхнувшихся верхушек ближайших деревьев взвилась в воздух перепуганно каркающая стая воронья. Рухнув на одно колено, он с размаху обрушил всю массу саркофага за спину, разнося в щепки двери притвора. А когда махина артефакта с грохотом и хрустом встающих на дыбы половых досок кувырнулась обратно в церковь, прыгнул на черного исполина.

Однако, как бы ни был быстр Роман, реакция вампира все равно оказалась на порядок выше. Успев отбросить ставшее помехой бездыханное тело Ольги, вурдалак контратаковал сложенными вместе кулаками. Проморгавший ужасающий по мощи удар, Роман отлетел, словно резиновый мячик от бетонной стены, как карандаши ломая спиной толстенные столбы, на которые опирался навес над крыльцом церкви.