«Если», 2012 № 06 - Журнал «Если»

— Прямая трансляция с концерта шла в виртуальную сеть! Все видели, что там произошло!

— Ну и что? — с безразличным видом пожал плечами Ригель. — Нас похитила группа неизвестных.

— Это были дерфены!

— Да. Но они могли работать на кого-то из высокопоставленных тарджунов. Нас продержали в неизвестном месте три дня, а потом, так ничего и не объяснив, отпустили. Мы в шоке от случившегося, а потому вынуждены прервать гастроли. Но поскольку мы чувствуем свою ответственность перед зрителями, то вскоре, как только наши душевные раны зарубцуются, непременно вернемся, чтобы отыграть все запланированные концерты. Ну как? По-моему отличная легенда!

— Все здорово, кроме одного, — Джокер показал три выставленных пальца. — Ты сказал, что нас продержали в плену три дня.

— Верно, — кивнул Ригель. — Мы останемся здесь еще на пару дней.

— Зачем?

— Ты что, смеешься? — недоумевающе раскинул руки в стороны гитарист. — Сейчас вся Сеть обсуждает наше загадочное похищение! Наши фанаты строят догадки, высказывают самые различные предположения. Кто похитил «Маятник Фуко»? С какой целью? Почему до сих пор нет требований выкупа?.. А может быть, наших любимых героев рока вообще уже нет в живых?.. Ты что, хочешь лишить всю сетевую аудиторию такого развлечения? Да число наших фэнов сейчас растет ежесекундно, в геометрической прогрессии!

— Наконец-то я слышу речь не мальчика, но мужа, — одобрительно хмыкнул менеджер.

Пропавших музыкантов вместе с тур-менеджером обнаружили на юго-западной окраине столицы. Они не спеша двигались по дороге, когда им повстречалась пара пожилых тарджунов, направлявшихся в противоположную сторону. Но увидев именитых гостей, они, естественно, тут же остановили свою кару, потеснились, чтобы дать музыкантам усесться, и повернули назад.

Кара остановилась возле районного Отделения Контроля. Когда дверь распахнулась и на пороге появились пропавшие три дня назад во время выступления на центральном стадионе музыканты, находившиеся в крошечном помещении тарджуны поначалу будто окаменели. Впрочем, продолжалось это недолго. Поднялся невообразимый переполох. Контролеры, хлопая крыльями, с такой скоростью метались по комнате: от одного стола — к другому, от стола — к телефону, от телефона — к компу и обратно, что, казалось, их тут не меньше дюжины. Хотя на самом деле их было всего-то трое.

Однако при внешней суете и неразберихе контролеры свое дело знали. Не прошло и трех минут, как музыканты и менеджер сидели за столом, у каждого в руке была большущая кружка с каким-то душистым отваром, а на столе стояло огромное блюдо с печеньем, плюшками и бутербродами. Один из контролеров успокаивал пострадавших, уверяя их, что теперь они могут уже ни о чем не беспокоиться, поскольку он лично занимается обеспечением их безопасности. Другой разговаривал с кем-то по телефону. О чем шла речь, понять было невозможно, поскольку свистел он очень быстро и переводчик постоянно сбивался, не закончив начатую фразу, каждая из которых была явно неуместной в данной ситуации. Сначала он ляпнул что-то насчет того, что лилии еще не расцвели. Потом завернул странную фразу о том, что розмарин необходим для воспоминаний, а вот фиалки все почему-то увяли.

Третий контролер, по пояс высунувшись в распахнутое окно и возмущенно хлопая крыльями, что-то громко свистел, не то прогоняя кого-то, не то, наоборот, стараясь зазвать в гости.

Вскоре в комнате стало еще многолюднее. Молодая тарджунка в накидке модной расцветки, с клипсами на кончиках ушей и тремя низками бус на шее, бодро поприветствовала музыкантов и сообщила, что она практикующий психотерапевт. Ну, а поскольку, по общему мнению собравшихся, рокеры пережили тяжелую психическую травму, она готова прямо сейчас и совершенно безвозмездно оказать им психиатрическую помощь как в групповом, так и в индивидуальном порядке. Отказы музыкантов дама слушать не желала, поскольку была уверена, что это тоже следствие пережитого шока.

Пожилой тарджун с длинной, унизанной разноцветными бусинками и колечками бородой, в белой накидке и с красным колпачком на голове, пытался выяснить у пострадавших, чем их кормили похитители. По его словам, ряд местных продуктов может вызвать расстройство пищеварения у представителей гуманоидной расы. Особенно он не рекомендовал салат из крылышек саранчи, запеченные паучьи лапки и еще несколько блюд, с названиями которых виртуальный переводчик не справился.

Тарджун с блестящими круглыми нашивками на груди и гибким прутиком, зажатым под мышкой, хлопнул на стол карту и потребовал, чтобы музыканты указали место, где их держали в заточении. Насколько поняли рокеры, военный собирался немедленно собрать местные силы самообороны, объединить их во фронт и нанести удар по базе похитителей. Музыканты было заволновались, но их успокоила дама-психотерапевт, сообщившая шепотом, что никаких сил самообороны в районе нет, а офицер — ее постоянный клиент.

Остальные толпящиеся в комнате тарджуны хотели взять автографы у заезжих знаменитостей или просто поглазеть на них.

Впрочем, продолжалось это недолго. Всех любопытствующих, интересующихся и предлагающих свои услуги будто ветром сдуло, стоило только появиться контролерам из Центрального Отдела. Вид у «центральных» был лощеный, форма — вся в блестящих нашивках. Вели они себя не то чтобы агрессивно, но нахраписто. Хотя только по отношению к местным. С музыкантами же контролеры обращались исключительно вежливо и подчеркнуто внимательно. Прежде всего они поинтересовались, хорошо ли себя чувствуют гости и не требуется ли кому-то из них медицинская помощь? Получив утвердительный ответ на первый вопрос и отрицательный на второй, «центральные» предложили отвезти музыкантов в гостиницу, где они смогут отдохнуть и прийти в себя.

На улице их уже ждала кара, блестящая черным лаком и длинная, как межпланетный лайнер. Внутри было просторно и уютно. Почти как в гостиничном номере. Имелись бар, телефон и телевизор, с экрана которого диктор как раз насвистывал новость о чудесном спасении музыкантов, три дня назад похищенных неизвестными.

В дороге рокеров не донимали расспросами, но по прибытии на место один из сопровождавших сказал, что придется побеседовать с представителем Следственного Комитета, который полон стремления выяснить, кто стоит за этим дерзким преступлением. Поскольку группа собиралась как можно скорее убраться с Тарджун-Дерфена, музыканты согласились поговорить со следователем незамедлительно.

Следователь-тарджун, явившийся в номер спустя десять минут, вел себя исключительно деликатно и даже немного почтительно. Он не давил на пострадавших, не пытался вытягивать нужную ему информацию, лишь внимательно слушал, время от времени задумчиво кивал и делал короткие заметки в блокноте, что лежал у него на колене. Естественно, ничего вразумительного ни рокеры, ни тур-менеджер сообщить не могли. Они понятия не имели, кто и с какой целью их похитил. Не знали, каким образом похитителям удалось отключит звуковые адаптеры во время выступления. Могут ли они описать похитителей? Конечно, нет. Для них все тарджуны на одно лицо. В каком направлении они двигались? Нет, на этот вопрос они тоже не способны ответить. Видите ли, люди панически боятся высоты, а потому, поднимаясь в воздух, рефлекторно закрывают глаза. Лагерь похитителей находится в лесу. Три дня их держали в закрытом помещении, а потом, снова по воздуху, перенесли в какое-то безлюдное место и бросили там. Хорошо еще, что указали направление, куда идти.