Последний реанорец. Том IV (СИ) - Павлов Вел

Виктория не хотела этого признавать, но её терзали переживания. И пережевала она сейчас не за авторитет правящей династии, она переживала за брата. Ведь та давно смогла понять, что граф опасный противник.

Великая княжна не хотела об этом даже думать, но порой, когда она находилась подле Лазарева, её зачастую одолевала странная и неизвестная эмоциональная дрожь. И при каждой их встрече эта дрожь лишь росла. Впервые Виктория сочла это страхом, но позже поняла, что она вовсе не боится его. Эта дрожь была иной. Она была словно… предвкушающей. Сама девушка не могла объяснить подобного. Но одно как маг разума она понимала отчетливо. Захар был опасен. И прямо сейчас наблюдая за дружеской беседой двух столпов империи, все её догадки в очередной раз подтверждались.

Она редко видела брата настолько взбудораженным, вот только сам Лазарев поражал своей стойкой невозмутимостью и отчужденностью. Складывалось впечатление, словно парень был не на ристалище, а посреди бескрайнего поля луговых цветов на какой-нибудь прогулке.

— Что скажешь? — тихо вопросила Романова, обращаясь к своей сегодняшней телохранительнице.

Но даже без слов и по одному виду было понятно, что в душе у верной регаццы разгорается буря противоречий, и всё же та смогла перебороть себя и кратко ответить:

— Господин. Господин выиграет.

— Как бы горестно это ни звучало и как бы мне самой этого ни хотелось, но боюсь, что ты не права. Даже сейчас могу с уверенностью сказать, что граф сильнее брата. Дедушка не просто так дал Ростиславу подобное разрешение. Сама знаешь, такие документы редкость.

Брови Марины взлетели вверх, а губы уже приоткрылись, чтобы задать очевидный вопрос, но секунду спустя не высказанные слова прервал крик ректора:

— НАЧАЛИ!

Ростислав атаковал стремительно и беспощадно. По телу заструилась пурпурная сила духа, а волна морозного холода разнеслась во все стороны, отчего почти сразу защитный барьер качнуло от ударной мощи магии. В руках у цесаревича в мгновение ока сформировалось два ледяных шипа, и несколькими взмахами тот послал в своего противника с десяток тонких стержней. А следом низко припав к земле, юноша тотчас ускорил себя собственной энергией, параллельно с этим атакуя Лазарева на расстоянии еще двумя размашистыми ледяными взмахами, что моментально преобразились в ледяные серпы, и которые при соприкосновении с покрытием арены оставляли после себя глубокие борозды.

Вот только Захар стоял полностью с закрытыми глазами и не шевелился и когда стержни уже почти соприкоснулись с его телом, тот криво и в своей излюбленной манере лишь расплылся в кривой ухмылке, а тягучая алая сила духа и кроваво-красная сила молнии почти наполовину затянули семнадцатую арену.

Стержням и серпам не хватило нескольких сантиметров, чтобы нанести увечья, как миг спустя те были уничтожены свирепой цепной молнией, что подобно яростному зверю вырвалась из тела Лазарева. В руках же у молодого человека с необычайной скоростью образовалось громовое копьё-глефа. И с такой же невероятной лёгкостью тот играючи стал отклонять и блокировать весь град атак будущего императора.

Виктория знала, что её брат был превосходным и даже изумительным фехтовальщиком, но вот на фоне навыков Захара ей казалось, что Ростислав смотрелся… блекло. Вся призванная магия ледяного мага разбивалась о непроницаемую молниеносную защиту Лазарева и его вездесущее магическое копьё-глефу. А все воинские техники, которые применял цесаревич, сводились на нет скупыми, но выверенными самодельными техниками бывшего простолюдина. Мужчина был непроницаем, будто… мертвец.

Ростислав был быстр, но всего на мельчайший шаг Лазарев мгновенно становился быстрее и ловчее. Физическая мощь и атаки магии Романова поражали своей яростью и свирепостью не только защитный барьер, который сотрясался от ледяной магии и силы молнии, но и ошеломлял всех наблюдателей, которые повставали со своих мест от разгорающейся схватки. Вот только всего на унцию, но удары оппонента её брата были гораздо мощнее.

Более чем минуту спустя интенсивного боя, с Ростислава лился ручьем пот, а на Лазареве не было ни следа усталости, тот даже был чуточку бледен и также смертельно непроницаем.

Но так уж принято, что когда-нибудь любая схватка подходит к концу, так вышло и с этой. Уже на последнем издыхании Романов пошел на отчаянный шаг.

За долю вдоха по всей округе внутри барьера скопившейся морозный воздух сгустился и стал превращаться в сотню ледяных кристаллов, что походили на мельчайшие снежинки, и все они были направлены на одного единственного человека.

Вот только на всё увиденное действие Лазарев лишь широко улыбнулся, что-то произнес и радостно кивнул цесаревичу, а миг спустя тот с беззаботным видом вонзил копьё в камень арены, а еще пару мгновений погодя всё пространство заволокло бесчисленным множеством ослепляющих кроваво-красных всполохов и алых разрезов.

В момент старта атаки двух уникумов барьер в очередной раз пошатнулся от неудержимой силы столпов, но все же чудом уцелел.

От столь пронзительного сияния зажмурились все, кроме Головина, но когда пришла пора смотреть продолжение схватки, то смотреть уже было не на что. Ультимативная атака будущего императора была разбита в пух и прах, а громовое копьё Лазарева уже с беззаботным видом покоилось на плече Ростислава. Мерно постукивая того по шее и ключице.

Пару мгновений над семнадцатой ареной стояла тишина, а после большинство студентов разразилось залпом оваций от увиденного. Спарринг двух столпов империи поражал своей красочностью и могуществом.

— Что ж, всё вышло так, как я и предпо…

Вот только договорить великая княжна не успела, ведь стоило Головину скомандовать, как барьер моментально исчез, но в тот же миг на арене неизвестным образом оказался еще один человек. Незваный гость мягко приземлился рядом и перегородил путь двум другим. Он тоже был столпом. Только Прусской империи. На ристалище пожаловал Юстан из дома Нассау.

И судя по широкой ухмылке Лазарева, сам мужчина до безумия был рад такой неожиданной встрече.

Глава 24. После боя и судьбоносная аудиенция…

Чтоб меня тавтонский жеребец лягнул! Как быстро расползаются слухи. Хотя не удивлен. В академии есть студенты по обмену из других империй. Спокойно могли донести этому кухаркину сыну.

— Какими судьбами сюда пожаловал столп Прусской империи? — усмехнулся лениво я, развеивая громовое копьё, попутно дав знак Алине и Прасковье, чтобы те даже и не думали сюда подходить. Потому как обе девицы уже целеустремленно направились в нашу сторону.

— Разве я не могу навестить свою невесту в академии? — с широкой улыбкой отозвался Юстан.

— Если я не ошибаюсь, то помолвки еще не было. Потёмкины не дали своего согласия, так что не стоит разбрасываться такими словами. Подобными заявлениями ты оскорбляешь боярышню рода, — хмуро произнес Ростислав, стоя рядом и подобно мне моментально развеивая свои ледяные шипы. — И раз уж на то пошло, что ты забыл на арене?

— Интерес, не более. К тому же не будьте так суровы, ваше высочество, — хмыкнул деловито прусс, кивая в приветственной манере Романову. — У нас на Западе такое дозволяется, так что я не более чем забылся.

— Ты, уважаемый Юстан, не на Западе. Сейчас ты находишься в Российской Империи. Не забывай об этом, — холодно заметил цесаревич.

— Всенепременно, — кивнул понятливо тот. — Но если честно я ожидал… большего от схватки двух столпов, — вдруг тихо обронил Нассау, с чуть надменным видом. — К тому же от вашего высочества. Вчерашний простолюдин вас победил.

Вот только на лице Романова не дрогнул ни один мускул и тот лишь расплылся в веселой улыбке.

— Видимо ты ослеп, раз не можешь отличить спарринга от битвы. К тому же свои ожидания ты можешь засунуть куда тебе заблагорассудиться, кристаллиец, — хмыкнул насмешливо я, отчего лицо прусса стало непроницаемым после моих слов. — Я тоже ожидал большего от твоей брони в прошлый раз, но как видишь, не жалуюсь. Как там твоя рука?.. Кости целы? Целительницы поработали?