Журнал «Приключения, Фантастика» 3 95 - Владислав Бахревский

Питался Авдеич главным образом медом и молоком, черствым, из местного сельмага, хлебом и луком со своего маленького огорода.

Андрей наблюдал за работой старика возле ульев. Авдеич осторожно снимал крыши пчелиных домиков и вынимал рамки, но оставлял при этом немного меда, заботясь о пропитании пчелиной семьи. Мед был их жизнью.

Андрей подумал, что сам поступает так с подвластными рэкету фирмами, и люди для него — не больше, чем пчелы. Ничто не стоит раздавить пчелу и разорить злой улей.

В свободную от насущных забот голову лезли праздные мысли, и снова он вспомнил о золоте. Он не был одинок в своей страсти. Кто объяснит, почему люди всех времен и народов так ценят золото? Ведь это касается людей из разных, совсем изолированных друг от друга культур — Америка до прихода европейцев и Старый Свет. Новозеландские маори и степные кочевники из глубины Евразии.

Зачем им всем золото? «Красиво, редко, легко и долго хранится» — так объясняли ему когда-то на лекциях в ВУЗе. Не убедительно. Всеобщий эквивалент стоимости. Но почему именно он? Мало ли в мире красивого, редкого и долговечного. Одни народы ценили раковины каури, другие — бобы какао, все это случайно, но — золото — всеобщий знаменатель. Его собирали и инки, практически не знавшие торговли, и наполняли им храмы в виде своих святынь. Что это, как не поклонение золоту почти в чистом виде?

Андрей знал из книг по истории, что это первый металл, с которым познакомился человек. Но мягкий желтый металл был в древности почти бесполезен, ведь из него не сделать прочных орудий, а тусклый блеск украшений не так уж красив. Еще он читал, что человечество сохранило почти все добытое за историю золото, и в слитках его сейфа могло быть и золото римлян, шумеров и египтян.

Наверное, тяга к золоту заложена в самой природе человека, как у пчелы к меду.

Андрея вдруг словно ударило током. Хозяева улья! Возможно, они обходят сейчас другие планеты. А гибель древних цивилизаций Земли… Ученым не всегда ясно, что погубило их вдруг в период расцвета. Психический шок!

Планета зомби. Он был одним из них и очень хорошо исполнял работу. Но он осознал, что зомбирован первым.

Среди людей встречаются и те, кто очень ненавидит золото и связывает его с именем дьявола. В них бьет идущий из глубины души, пусть неосознанный, протест против заложенной кем-то программы. Судьба их всегда трагична.

«Все золото от лукавого» — звучит русская поговорка, а запорожцы предпочитали серебряные нательные кресты и оклады икон. Народная мудрость была глубока.

«Выходит, человечество находится в рабстве… — решил Андрей —… и черт с ним. Плевать! Я буду работать.»

Андрей бросил теперь всё на скупку резко упавших акций оставшихся золотодобывающих фирм и компаний, не только российских, и преуспел в этом.

Одни считали его свихнувшимся идиотом, другие — ужасно рисковым парнем. Он не был ни тем, ни другим, им двигал только холодный расчет.

Добытое вновь из земли золото больше не исчезало. Пройдут еще тысячи лет. Жизнь пчел коротка в сравнении с жизнью хозяев.

Юрий Петухов

СВЕРЖЕНИЕ ИЗВЕРГОВ

Во мраке, холоде и лютости ночи, оскользаясь на обледеневших горных тропах, вбирая в себя все ветра и всю сырость океанов воздушных, озираясь на пропасть смертную и вздымая глаза вверх, к незримым пока сочным лугам, ведет чрез скалы пастырь стадо свое. Бережет его и лелеет, хранит от блуждающих в ночи хищников, алчущих крови агнцев, ограждает от стервятников небесных и гадов подземных. Не спит, и не считает мозолей на руках и ногах своих, не щадит сердца, и гонит прочь болезни, усталость, уныние, не дает покоя подмоге своей, псам охраняющим, несет на себе слабых и ожигает кнутом строптивых и мятущихся — во их же благо, из рук своих выкармливает, выпаивает немощных и малых, грудью встает на пути лихих людей и зверей, не дает в обиду и поругание, не оставляет на смерть и заклание… Ибо пастырь есть. Ибо облечен крестной ношей своею — вести стадо к лугам и беречь стадо, умножая его и укрепляя. И берет он со стада этого и шерсть, и молоко, и мясо, потому как не

Святым духом питается, потому что во плоть облачен и смертен, как смертны и псы его, и гомонящие подле.

Паршивая овца портит стадо. И пастырь, желающий сберечь подопечных своих, извлекает ее, отделяет от стада, если он добрый и радеющий. Паршивая овца, не изгнанная из стада, сеет болезни и смерть вокруг себя, обрекая на муки и погибель здоровых и чистых. Пастырь, закрывающий глаза на паршивую овцу, плохой пастырь, ибо бросает на смерть многих, доверенных ему — тяжела для такого крестная ноша его, тяжела и непомерна, и не пастырь он, а враг стаду своему… За болезнями телесными, зримыми приходит парша невидимая, проникающая в душу и в голову. И звереют, начинают бесноваться псы охраняющие — режут тех, кого стеречь и беречь обязаны, рвут зубищами мясо доверившихся, сатанеют в крови многой. Не столь хищник ночной, алкающий поживы страшен, сколь берегущий тебя и идущий рядом, но по безумию и болезни возжелавший вдруг крови твоей. Враг, высверкивающий из мрака горящими глазами и воющий люто, старый и привычный враг, против которого уберечься можно. Друг, обратившийся во врага, страшен вдесятеро, в стократ! Ибо сила его больше силы твоей, и не остановится он в безумии и алчи… А остановит его только пастырь благой и добрый, и излечит болезнь в нем, выбив из тела его больную душу вместе с бесами, вселившимися в нее. И чем раньше сделает он дело свое, тем больших убережет. И не будет ему хвалы и награды за это — просто ношу несет, как и надо нести, не останавливаясь и не озираясь, не блуждая суетным умом в потемках, а свое дело делая, от паршивых овец и паршивых псов стадо очищая.

Но горе тому стаду, где сам пастырь болезнь страшную приимет в душу свою, изнутри паршой покроется и служить бесам станет, вселившимся в него. Сбросит он крестную ношу свою посреди холода и льда тропы горной, оттолкнет слабых и малых, и воззрится изнутри доверившихся ему звериными, лютыми, кровавыми глазами хищника И заразит он заразою своей псов охраняющих, вселит в них бесов черной души своей, и начнет творить дьявольскую потеху, низвергая несчастных в смертную пропасть, вырезая стадо свое, губя больших и малых, слабых и сильных. И не будет ему окорота, не будет узды… Горе стаду этому! Горе, ибо пастырь заботливый и псы охраняющие обратятся в убийц. И кого винить в горе этом — самого ли пастыря? бесов ли вселившихся в него?! Некому в стаде истребляемом тешиться поисками виноватых, ибо не дано, ибо обречено уже, ничто не поможет, не исцелятся бесноватые изверги-убийцы, не придет помощь извне, некому помочь — один был защитник, и тот врагом стал. Никто и ничто не спасет… Только чудо одно.