Жена хранителя теней (СИ) - Самсонова Наталья

Я хотела пошутить про то, что такую нахальную птицу и лопатой не убьешь, но вспомнила о тех, кто погиб во время безумных экспериментов, и устыдилась. Подойдя ближе, я присела на диван, где и было «свито» гнездо, и погладила теплую скорлупу кончиками пальцев.

— Надеюсь, с тобой все в порядке, — шепнула я.

И, будто в ответ на мои слова, по золоту побежали трещины. Одна, другая, третья, а потом сразу целый десяток! Скорлупа отваливалась и таяла, внутри яйца что-то шевелилось и курлыкало, а мы, забывая дышать, следили за процессом перерождения.

— Да-а, девочка моя, — вздохнула Ринари, — трудно тебе будет объяснять людям, отчего это прекрасное создание зовут «Проглот»!

Перерожденная птица Антариус была одновременно похожа и не похожа на себя прошлую. Вот вроде все так же, но — иначе. Корона из трех перышек, небесно-синие глаза, изящный клюв и удлиненные перья на крыльях и хвосте! И задняя часть, которая у Проглота была весьма и весьма выдающаяся, стала соразмерной всему телу. Даже золотое оперение будто стало еще более золотым! Или просто налилось светом и теперь щедро им делилось?

— Проглот? — позвала я, втайне надеясь, что птице можно сменить имя.

Но Антариус радостно курлыкнул и, превратившись в поток света, переместился ко мне на руки.

— Как же он прекрасен, — всхлипнула чувствительная Рона и пододвинула птице блюдо с пирожками.

Но наш Проглот презрительно проигнорировал земную пищу и положил голову мне на плечо.

— И если мы расскажем, что он ел так, будто у него три желудка, — хмыкнула Ринари, — никто нам не поверит.

— А меня другое волнует, — я погладила Проглота по доверчиво склоненной голове, — как птиц удерживали в лабораториях?

— Не знаю, — покачала головой Ринари, — и подозреваю, что ответ на этот вопрос нам не понравится.

— Я вижу два варианта, — поделился Орин. — Либо магия и артефакты, либо удерживали в лабораториях не только птиц, но и их друзей-спутников.

— Оба варианта отвратительны, — вздохнула Тильда. — Приготовить ванну, квэнни Алсой? С травками и солью, чтобы снять усталость? — спросила деловито.

— После ужина, — кивнула я и поднялась на ноги. — Ох, Проглот, ты совсем ничего не весишь! Точно не голоден?

И в этот момент у меня в сознании пронеслась картинка прекрасной и величественной птицы, купающейся в рассветных лучах. И одновременно я ощутила грусть Проглота от его прискорбного поведения. Птице было стыдно за то, как ненасытно она пожирала продукты.

— Да нам же не жалко, — смутилась я. — Хочешь, мы будем звать тебя, м-м-м, Рассветный Лучик?

Но Проглот отрицательно покачал головой.

— Спросите его, квэнни, — зашептал Орин, — какого он пола. Мальчик?

Кое-как разобрав мешанину образов, я с сомнением произнесла:

— Если я правильно поняла, то эти птицы рождаются в потоке магии и не имеют пола. И не размножаются.

— Как же тогда о нем… о ней… тьфу, — неугомонная Тильда так и не подобрала слов, и за нее закончила Рона:

— Как же тогда говорить? Проглот поел, поела или поело?

Прислушавшись к тому, что мне передал Проглот, я улыбнулась:

— Ему смешно от наших человеческих заморочек, и он разрешает говорить о нем как раньше.

— То есть он мальчик, — облегченно выдохнул Орин. — И хорошо.

Данриэль хмыкнул и протянул птице открытую ладонь:

— Я тебе еще нравлюсь?

В этот же момент Проглот вновь стал потоком света и материализовался на плече Дана.

— Нравишься, — рассмеялась я.

Остаток дня мы с Ринари провели в хозяйственных хлопотах. Все же такой стремительный переезд имеет свои последствия. Так что после ужина ванна с травками и солью стала истинным спасением.

После ванны, наскоро просушив волосы, я надела ночную рубашку и забралась под одеяло. Все, о чем я мечтала, — долгий и спокойный сон. Данриэль, который весь день колдовал над сундуком с артефактами, устроился рядом. Вытянулся во весь рост и устало выдохнул:

— Ох и накручено же там.

— Но ты справился, — утвердительно произнесла я.

— Справился, — с толикой гордости отозвался Дан. — И опробовал. Наши люди протянут куда дольше, но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он не договорил, но этого и не требовалось. Угроза духов и неминуемое таяние Теней висели над нами подобно занесенному клинку. И что со всем этим делать — непонятно.

Дан щелкнул пальцами, и комната погрузилась во мрак, который был рассеян вспышкой света.

— Что ж, — с оттенком веселья хмыкнул Дан, — форма изменилась, а суть осталась прежней.

Курлыкающий Проглот устроился между нами и уложил голову на мой живот. Потеревшись об него клювом, он прикрыл глаза, и сияние его перьев понемногу погасло.

— Доброй ночи. — Я с трудом сдержала зевок.

— Доброй ночи, — тихо ответил Данриэль и шепнул Проглоту: — Завтра мы с тобой серьезно поговорим, приятель.

Уснула я с улыбкой, а через несколько часов проснулась с криком, застрявшим горле.

Рывком сев, я потянулась к спящему Дану, вот только… Вот только мои полупрозрачные пальцы прошли сквозь плечо мужа. Резко обернувшись, я чуть подлетела вверх и увидела саму себя — бледную, напряженную и спящую.

Тихое курлыканье Проглота отвлекло меня от подступающей паники.

— Твои проделки? — хмуро спросила я и оказалась втянута в поток света.

Выбросило нас где-то далеко на севере, на берегу свинцово-серого моря, неподалеку от массивных скал.

— И что мы тут делаем? — поежилась я и вздохнула. — Это — реальность?

Проглот грустно курлыкнул и вновь стал потоком света. В следующий момент мы очутились над морем. Точнее, над его очень странной частью — посреди морской ряби был участок неестественно ровной воды, под чьей толщей скользили блеклые силуэты.

— Это Разлом? — тихо спросила я, и Проглот утвердительно курлыкнул.

Время от времени силуэты пытались вырваться наружу, но вода их не пропускала и они возвращались в глубь.

— То есть Разлом и правда закрыт? — обрадовалась было я.

Ответить Проглот не успел: один из силуэтов вырвался наружу и устремился к обычной морской глади, чтобы втянуться внутрь какой-то крупной рыбины.

— Ох, Мать-Магия. — Я прижала ко рту прозрачные пальцы. — Спасибо, Глотик. Теперь мы знаем правду.

Проглот курлыкнул, и меня подхватил поток золотого света. Но в этот раз нас никуда не переместило, я просто увидела людей, стоящих у затянутого черно-серой паутиной Зеркала. Их руки кровоточили, но они продолжали очищать артефакт. Вот только паутина отрастала вновь и вновь.

— Это все бесполезно, — с отвращением произнес высокий мужчина. — Венсар, ты подвел всех. Ты должен был уйти до того, как Хранитель отдаст приказ возвращаться. Любовь к живой женщине затмила твой разум.

— Ты не прав, — осадила мужчину девушка, безумно похожая на меня. — Каждый имеет право на ошибку.

В этот момент я осознала, что вижу изнанку.

— Только за эту ошибку платить будет Север! — мужчина стоял на своем.

— Для начала, — заговорил другой мужчина, — для начала Север ошибся уже в том, что позволил Корвусу Версою творить беззаконие.

— Да, — отрывисто кивнула Талана Риасой. — Или ты скажешь, что Хранитель ошибся в том, что позволил мне пройти испытание Зеркалом? Ведь безумие Хранителя Закона идет оттуда! Все, что сейчас происходит, вина Версоя и Совета Кальстора. Венсар — жертва, а не предатель!

Золотой свет окружавший меня, начал распадаться на крошечные искры, которые чудовищно неприятно мельтешили перед глазами. Я зажмурилась и тут же ощутила крепкую хватку на плечах.

— Лиа! Лиа!

Распахнув глаза, я увидела искаженное ужасом лицо Дана. А через мгновение он сжал меня в сокрушительных объятиях.

— Девочка моя, сердце мое, — шептал он, крепко прижимая меня к себе. — Не пугай меня так, прошу. Я не готов тебя потерять. Пусть весь этот проклятый мир сгорит, но только не ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я прижималась к нему, искала тишины и покоя в его сильных, почти болезненных объятиях. Но говорить не могла: горло как будто спазмом перехватило. А через пару мгновений меня начала бить сильная дрожь.