Граф из Техаса - Джерина Кэрол

— Проклятие! — Прескотт не мог скрыть своего раздражения. Дьявол, кто следующий заявится в его комнату? Мисс Эсмеральда? Боже, помоги ему, спаси от греха, если на пороге действительно появится эта бедная старая дама..

— В будущем мы будем вам очень признательны, если вы станете оповещать нас о любой дыре или разрыве на ваших одеждах. Как хорошо известно Вашей светлости, чем быстрее мы починим их, тем лучше. Ведь гардероб Вашей светлости далеко не безграничен.

. Держа Люсинду за руку одной рукой, Прескотт другой указал на дверь.

— Мне вполне довольно и того, что есть. Но я, безусловно, приму к сведению все, что ты сказал. А сейчас не мог бы ты оставить меня и мисс Люсинду наедине на некоторое время? У нас появилось очень важное семейное дело, которое необходимо обсудить.

— Да, милорд, — Харгривс уже направился к двери, но остановился и, обернувшись, опять взглянул на своего хозяина и его даму, заметив, что глаза молодой женщины красноваты от слез.

— Ваша светлость и мисс Люсинда желают принять свой второй завтрак здесь или в столовой?

— В столовой, Харгривс, — сказал Люсинда, стараясь говорить спокойно, но голос ее все же дрожал.

— Сегодня мы не будем завтракать вообще, — сказал Прескотт, — если не закончим наш разговор.

— Не говорите глупостей, Прескотт. Нам не о чем с вами разговаривать, и вы это прекрасно знаете.

Харгривс не мог не заметить, какие свирепые взгляды метал Прескотт на свою младшую кузину.

Его челюсти были сжаты с такой силой, что выступили желваки на скулах, и на виске появилась пульсирующая вена. Судя по этому, Харгривс мог поклясться, что близкие дружеские отношения между кузенами стали очень напряженными. И, пожалуй, настолько напряженными, что похоже, они были на грани разрыва.

— Я знаю только то, что приходится иметь дело с одной из самых твердолобых женщин, которых когда-либо встречал в своей жизни!

— Я — твердолобая? Посмотрите на себя! Это как раз вы отказываетесь смотреть правде в глаза.

— Какой правде?

— Вы сами прекрасно знаете — какой правде.

Став невольным свидетелем сцены, которая явно для него не предназначалась, Харгривс кашлянул и стал медленно пятиться к двери.

— Мы сообщим миссис Свит, что Ваша светлость желает отложить свой второй завтрак на более позднее время.

Прескотт не обратил на своего камердинера ни малейшего внимания.

— Дорогая, если бы я знал, о какой правде вы говорите, разве стал просить объяснить это мне?

— О, вы не можете быть так слепы, Прескотт. Скорее всего вы упрямы, как осел, а не слепы.

— Мы перенесем на более позднее время и чаепитие, — сказал Харгривс и закрыл за собой дверь.

Услышав, как щелкнула щеколда, Прескотт разжал объятия, чтобы подбежать к двери и повернуть ключ в замке. Он хотел, чтобы их больше никто не прерывал.

— Я, возможно, немного и глуп в некоторых вещах, но меня нельзя назвать упрямым, как осел. И у меня всегда было прекрасное зрение. Это ты ничего не видишь у себя под носом.

— Я? По крайней мере я никогда не совершу поступок, который, как я вижу, ведет к верной трагедии.

— О какой трагедии ты говоришь?

— О нашей, конечно. Если мы будем продолжать в том же духе, Прескотт, это непременно приведет к трагедии. Из этого ничего хорошего не получится. Совсем ничего хорошего.

— Но я люблю тебя.

Слезы опять накатились Люсинде на глаза. Его слова, сказанные так просто, поколебали ее твердую решимость отдалиться от него.

Она боялась, что его стремления, любовь и желания полностью совпадут с ее собственными, и тогда она не сможет больше рассуждать здраво. Услышав как, он сказал, что любит ее, она поняла, что для нее будет проще перестать жить и дышать, чем отрицать свои истинные чувства к нему.

— И я люблю тебя, — сказала она. — Но это все же не изменяет того факта, что я никогда, не смогу выйти за тебя замуж.

— Черт побери, почему же нет?

— О, ради Бога, Прескотт. Почему я все время должна повторять то, что уже много раз сказала? Ты граф, а я…

— Не говори этого. Черт побери, Люсинда, не смей говорить так о себе.

— Но это — правда. И мы не можем закрыть на нее глаза. Ты и я — мы никогда не станем теми, кем ты желаешь нас видеть. Мы никогда не сможем стать мужем и женой. Я — безродная, незаконнорожденная, которая не знает даже имени своего отца, ты же имеешь предков, которые много веков занимали высокое положение в обществе. Подумай, как ты будешь выглядеть в глазах других аристократов, если женишься на такой женщине, как я.

— Мне плевать на то, как я буду выглядеть в их глазах, потому что мне плевать на них и на то, что они обо мне будут думать. И я доверю тебе мало кому известный факт — я вообще никогда не хотел этого титула. А сейчас я хочу его еще меньше, потому что он является единственной преградой, которая стоит на твоем пути, не позволяя стать моей женой. О черт, я уже готов отдать этот проклятый титул назад.

— Ты не можешь этого сделать.

— Посмотришь.

Люсинда перепугалась, услышав непреклонную решимость в его голосе. Она знала, что он говорил это совершенно серьезно и вполне мог отказаться от своего титула исключительно ради того, чтобы получить ее согласие на брак. Но она не могла позволить ему сделать столь необдуманный поступок, последствия которого будут непоправимы.

— Неужели тебе безразлично, что станет с Рейвенс Лэйером?

— Я бы не сказал, что для меня это очень важно, нет. Он в любой момент уже готов развалиться, погребя нас под грудой обломков. Так пусть уж это случится, когда нас здесь не будет.

— А как же люди?

— Что люди?

— Ты должен понять, Прескотт, что их жизни полностью зависят от этого имения — твоего имения. Так было установлено веками. Если ты откажешься от своего титула, то нанесешь им непоправимый вред.

— О черт, тогда я просто раздам земли в их владение. Они работают здесь, и поэтому эти земли должны принадлежать именно им, а не мне.

— Ты забываешь, что Рейвенс Лэйер пожалован вашему роду. И ты не можешь просто так выйти из игры, не назвав наследника, который займет твое место, иначе каждый квадратный дюйм графства Сент Кеверн перейдет к прежнему владельцу — королеве. И я уверена, что в свое время королева Виктория назначит нового графа, но…

— Никаких но. Пусть это все принадлежит королеве. Это меня вполне устраивает.

— Но разве ты не понимаешь, что могут пострадать фермеры, живущие здесь! Новый граф, не задумываясь о последствиях, может отказать им в аренде, и этим людям придется покинуть насиженные места в поисках новых, где они смогут поселиться.

— О, не надо. Ты ведь знаешь не хуже меня, что такого не должно случиться.