Люфтваффе во Второй мировой войне. Победы и поражения германских военно-воздушных сил, 1939–1945 гг. - Карл Барц

В начале 1943 года немецкий ночной истребитель сбил в окрестностях Роттердама английский бомбардировщик. В ходе обследования его обломков был найден таинственный ящик с не менее таинственным содержимым, на котором карандашом было написано: «Эксперимент 6 декабря 1942 г.». Большая часть аппарата была разрушена, но вызванные эксперты исследовали то, что осталось. После того как они высказали зловещие предположения, драгоценные остатки со всеми предосторожностями были отправлены в Берлин, где их исследовали ведущие немецкие радиофизики. После изучения они заявили, что «роттердамский аппарат», как его впоследствии стали называть, был неким типом радиоаппаратуры, работавшей на ультракоротких волнах, а именно на 9-сантиметровых волнах. Им не составило труда понять, какое далекоидущее значение имеет это их открытие.

До этого времени они расценивали сантиметровые волны как непригодные для практического использования и поздравляли себя с тем, что Германия, по крайней мере, шла по правильному пути использования дециметровых волн. В результате в Германии не велось никаких работ с ультракороткими волнами. Это была дорогостоящая ошибка, и она не была исправлена столь долго, потому что Гитлер запретил все исследовательские работы в долгосрочных целях. Интересно обратить внимание на то, что в августе 1942 года генерал Мартини рекомендовал рейхсминистерству авиации срочно начать работы по созданию ламп для сантиметровых передатчиков, а также обеспечить радары «Вюрцбург» дополнительной коротковолновой аппаратурой, чтобы они могли использоваться зенитными батареями. Но его рекомендации были отвергнуты, прежде всего, потому, что немецкие производители категорически возражали против разработки ламп для сантиметровой аппаратуры.

С «роттердамским аппаратом» было много неясного, поскольку его важные части разрушились, но вскоре был сбит другой бомбардировщик с подобным радарным оборудованием на борту, и извлечение из его обломков деталей несколько добавило к тому, что немецкие ученые уже имели, и сделало их задачу более легкой. На основе их докладов генерал Мартини приказал собрать копию таинственного аппарата. Это было сделано, и в августе 1943 года его тайна открылась потрясенным ученым. Это был британский секрет «номер один». Секрет эффективного разрушения Гамбурга.

Британская тайна «номер два» содержалась в тех таинственных пакетах, врученных бортрадистам прежде, чем бомбардировщики поднялись в воздух, чтобы атаковать Гамбург. Пока они были на пути к городу, его жители безмятежно спали. Город был хорошо защищен, имелись глаза, которые «видели» приближающегося врага задолго до того, как он достигал побережья. На Гельголанде, Зильте[249] и на побережье Дании, Германии и Голландии стояли радары, которые засекали противника, когда тот был еще в 160–290 километрах. За время, которое ему требовалось, чтобы преодолеть это расстояние, оборона могла быть мобилизована и подготовиться к его встрече.

Та ночь была очень темная и тихая, и первоначально радары вокруг Гамбурга ничего не регистрировали. Затем внезапно на экранах стали появляться вспышки света, стремительно мелькавшие, перемещаясь вверх-вниз и из стороны в сторону. Потом на некоторое время все стихло, а затем внезапно началось снова. Поперек светящихся экранов замелькали темные полосы, и снова появились вспышки.

Сначала операторы были удивлены, а потом начали проклинать помехи. Что-то пошло не так, как надо, и они поспешили проверить исправность аппаратуры. Это происходило на каждой станции, но никто не знал, что такая ситуация складывается на всех станциях, и каждый продолжал отчаянно искать причину проблемы: какой-то технический дефект, необычные атмосферные помехи… Но все проверки показывали, что радары в порядке. Когда оказывалось невозможно установить источник помех или заставить радар функционировать в рабочем режиме, каждая станция информировала центр управления[250], и вскоре там поняли, что вся система оповещения вокруг Гамбурга вышла из строя. Беспокойство сменилось паникой. Произошло нечто таинственное; никто не знал, что именно, но все опасались худшего.

Подозрения центра управления оказались правильными: после долгих и упорных исследований английские ученые смогли установить длины волн, используемые немецкими радарами[251]. На английском побережье было построено множество станций постановки помех, и к этим стационарным станциям были добавлены еще и воздушные станции — самолеты, оборудованные аппаратурой постановки помех, способной сбить с толку немецкие радары. Одним ударом все немецкая система оповещения была повергнута в безнадежный хаос.

Приблизительно в 23.00 звукопеленгаторы обнаружили массу бомбардировщиков, приближавшуюся с запада. Сначала казалось, что она направляется к Любеку, но затем поток по широкой дуге повернул к Гамбургу. Пришло время начать действовать ночным истребителям Каммхубера, но они еще пока не были оснащены давно обещанным радаром «Лихтенштейн» SN-2, который позволял им обнаруживать вражеский бомбардировщик на дальности 8 километров.

В 23.17 первое предупреждение получили зенитные батареи. Ночные истребители уже были в воздухе, но, когда они включили свои радары, и на их экранах царил хаос. Старые радары «Вюрцбург», на помощь которых надеялись ночные истребители, вели себя словно сумасшедшие калейдоскопы, и операторы наведения наземных станций ничего не могли сделать. Вместо четких сигналов, указывавших на присутствие и местоположение вражеских бомбардировщиков, по экранам вверх и вниз метались сотни зигзагообразных вспышек. Скоро радиоэфир заполнился недружественными запросами пилотов ночных истребителей, требовавших сообщить, что происходит, и спрашивавших, почему они не получают четких сигналов. Никто ничего не мог им ответить, и они продолжали летать вокруг слепыми и бесполезными.

Внизу, на земле, зенитчики были наготове. Они знали, что с востока приближается много бомбардировщиков. В любую минуту первые из них могли оказаться в пределах их досягаемости. Антенны радаров были направлены в сторону, откуда должны были появиться бомбардировщики, и операторы оставались начеку. Но на экране вдруг промелькнули один или два быстрых зигзага, затем они запрыгали уже по всему экрану. Операторы с ужасом смотрели на стремительно кружившийся хаос точек, полос и вспышек. Они больше не могли передавать наводчикам пушек какие-либо данные; все, что они смогли сделать после поспешной проверки техники, — это сообщить в центр управления, что «аппаратура неисправна; причина неизвестна».

К этому времени все небо над позициями зениток было заполнено ревом масс бомбардировщиков. Стволы пушек слепо смотрели в звездное небо. Они ослепли, их «глаза», радары «Вюрцбург», которые обычно располагались на расстоянии 25–30 километров и передавали им данные о местоположении, курсе и высоте полета врага, были мертвы. Зенитная артиллерия открыла огонь, но она стреляла вслепую, и большинство снарядов бесполезно взрывались в небе, которое было заполнено равномерным гулом. Центр управления ничего не мог сделать. К тому моменту там знали, что все его радары вышли из строя. Оставались только прожектора. Пришел приказ: «Продолжать огонь». По крайней мере, жители Гамбурга должны были слышать пушки. Но теперь они могли также слышать и другие звуки: свист падающих бомб, грохот взрывов и ужасающий треск рушащихся зданий. И этот шум продолжался два часа.

В небе, переполненном