Небесный суд - Стивен Хант

— А ты, я смотрю, бойкая, — отозвался рыжеволосый ловкач. — Но не нужно важничать. Коппертрекс, ты принес то, о чем мы договаривались?

Паровик заговорил и его куполообразный череп осветил темный угол паба.

— Если ты сможешь организовать доступ к нужному нам месту, Бинчи мягкотелый.

— Разве старина Бинчи тебя когда-нибудь подводил? — вопросом на вопрос ответил карточный ловкач. — Правда, дело это не из простых, точно тебе говорю. Пришлось просить кое-кого об услуге. И сегодня друзья моих друзей будут делать вид, будто смотрят в другую сторону.

Коммодор Блэк наклонился к ловкачу.

— Это хорошие друзья, Бинчи? Такие же, как и те ловкие парни, которые прикарманили мои карты Огнедышащего моря?

Бинчи отпрянул назад.

— Я уже говорил тебе, Джаред. Их информация основывалась на данных топографических карт, составленных, в свою очередь, на основе данных, которые были получены при подъеме затонувшей имперской лодки. Неужели ты думаешь, что Бог-Император досконально разбирается в вождении субмарин?

— По крайней мере ему хватило имеющихся у него знаний, чтобы изжарить «Фею озера» и потопить ее у суровых берегов Исла-Нидлесс.

— Но ты же вернулся оттуда и вернулся с деньгами. Ты так любишь море, Джаред, что мог бы потратить часть своего богатства на новую лодку.

— Не строй из себя дурака! — заявил коммодор. — Сам знаешь, что бы из этого вышло.

Бинчи прикоснулся к кончику носа.

— Намек понял, капитан. Разве старина Бинчи тебе никогда не помогал? А так как Коппертрексу кое-чего не хватает по части департамента карманов, то, наверное, то, что мне нужно, принес ты или эта красотка, я угадал?

Коммодор Блэк кивнул и вытащил из кармана красного жилета тонкий сверток из коричневой бумаги. Бинчи погладил его, как будто опасаясь, что тот может в любую секунду исчезнуть, затем осторожно развернул оберточную бумагу. Взгляду предстали пять перфорированных карточек, черных, с окантовкой, сиявшей серебром в газовом освещении таверны. Молли немного подвинулась, чтобы получше их разглядеть. Дырочки образовывали рисунок кода транзакционной машины. Эх, взять бы их в руки! Ее так и тянуло прикоснуться к этому узору, пощупать эту информацию, подержать карточки в руке.

— Это сработает? Или хотя бы как-то поможет? — спросил Бинчи.

— По крайней мере поможет, — пообещал Коппертрекс. — Я же все-таки быстродум.

— Верно, — согласился Бинчи. — Ты ведь у нас голова. Еще какая светлая голова, Коппертрекс! Твои мысли — исключительно энергия и свет, мои — сырое мясо. Как тот кусок говядины на разделочной колоде мясника.

— Есть много носителей, хороших и разных, — произнес Коппертрекс. Это был знаменитый девиз расы паровиков.

— Верно, — вздохнув, повторил Бинчи. — Хороших и разных. Сейчас я вас покину. Подождите три минуты и тоже идите. Пройдете через ворота напротив таверны. На вас никто не обратит внимания. Я буду ждать вас внутри.

С этими словами он растворился в толпе посетителей паба и вскоре исчез из виду.

— Он может в два счета лишиться работы в Гринхолле из-за нескольких перфорированных карточек?

— Да, девочка. Но я сомневаюсь, что он перетруждает себя работой, — ответил коммодор. — Он глубоко закопался, совсем как ленточный червь. Им ни за что не выковырять его оттуда.

— Транзакционные машины внутри Гринхолла — это сложный, массивный комплекс, — пробасил паровик. — Система на системе, их добавляли веками. Примитивные, но очень мощные. Механики, обслуживающие машины, лишь частично разбираются в них, но никто не знает принципа действия всего комплекса. Подобно всем сложным системам, эти машины обзаводятся паразитами и страдают от болезней — информационных недугов. Жена Бинчи, также как и он, работала карточным оператором, однако заразилась от одного из паразитов. Ничего не поделаешь, профессиональное заболевание, от него не застрахован ни один картежник.

— Милая, славная Бекки, — вздохнул коммодор. — Как жаль, что теперь бедняжка день и ночь лежит в постели и несет в двоичном коде всякую околесицу.

— Эти карточки — они что-то вроде лекарства? — спросила Молли.

— Боюсь, что нет, — ответил Коппертрекс. — Экосистема транзакционной машины неизменна, мягкотелая Молли. Я могу вылечить такую болезнь у барабанов, плат и переключателей транзакционной машины. Но стоит информационной болезни перескочить в одну из ваших голов, как она развивается с бешеной скоростью. Я едва поспеваю за ней в своих попытках разработать математическую формулу-хищника, которая бы ее стерла. Эти карточки дадут мягкотелому Бинчи возможность хотя бы на день дать прозрение своей спутнице жизни. Затем информационный паразит снова вернется к ней, и она впадет в прежнее безумие.

Выждав названное картежником время, они вышли из «Танцора Джинго» и влились в толпу клерков и бюрократов, входящих в ворота здания напротив. Пока чиновники засовывали свои служебные удостоверения в считывающее устройство турникета, какой-то незнакомый человек, по всей видимости, вахтер Гринхолла, открыл расположенную рядом дверь и впустил Молли, Коппертрекса и Блэка. При этом он тайком огляделся по сторонам, проверяя, не заметил ли кто, что посторонние прошли через служебный вход, после чего вновь вернулся к выполнению своих обязанностей. На сей раз Бинчи скорее всего заранее позолотил нужные ручки.

По своему обыкновению, обитатели Гринхолла не ограничивали себя в удобствах. Перед тремя посетителями простирался просторный атриум, над которым, этаж над этажом, высился настоящий мраморных лабиринт уходивших вверх лестниц и галерей. Гринхолл сотрудничал с Палатой Стражей так же усердно, как до этого служил королям. Не приходилось сомневаться, что будь власть в руках у карлистов, а бульвары — украшены вздернутыми на фонари телами демократов и лордов-купцов, единственное, что осталось бы неизменным — бюрократы в храме бумаг и администрирования, расположенном в самом сердце Шакалии. Молли ничуть не сомневалась: обитатели Гринхолла с завидным усердием составили бы списки аристократов, которых надлежало скормить Гидеонову Воротнику, при условии, что это позволило им сохранить за собой непыльные должности и теплые местечки.

Из-за ряда бюстов, установленных на высоких гранитных постаментах, появился Бинчи. Он катил перед собой небольшую тележку, нагруженную стопками бланков, перевязанных зеленой лентой.

— Молли, я правильно запомнил имя? Ты толкаешь тележку. Коппертрекс, ты светишь своей головой. Что касается вас, капитан… — Бинчи сунул в руки коммодору трость. — Вы должны постоянно сохранять недовольный вид. Уверен, для вас это не составит никакого труда. Если кто-нибудь попытается заговорить с вами, ничего не отвечайте, а просто сердито посмотрите на него.

Коммодор Блэк внимательно рассмотрел трость.

— Роарерская? Никогда в жизни не голосовал за них!

— Может, и роарерская, но вид у вас такой, будто вы готовы любого хорошенько огреть этой штукой.

Странного вида компания двинулась вперед через многочисленные коридоры и залы. Странно, подумала Молли, никто даже не пытается остановить их или хотя бы спросить, куда они направляются. Впрочем, эти коридоры не знали той суматохи, которую она видела на фабриках, кожевенных заводах или прачечных, куда время от времени Совет по делам бедных направлял ее согласно заявкам нанимателей. Здесь никто не опасался, что отстанет от графика работ и не выполнит дневную норму. Здесь не было страха заболеть, потерять работу. Не было опасений, что экономика Шакалии может претерпеть очередной спад и ты лишишься своего места маленького винтика в ее сложной системе, и его с радостью займет любой другой из бесчисленной армии миддлстилских бедняков. Люди ходили по коридорам Гринхолла так, будто совершали утреннюю прогулку по тенистым аллеям и дорожкам паркам Голдхейр.

У Молли едва не остановилось сердце, когда мимо них прошествовал какой-то крабианец и приветственно им кивнул.

— Ке сеог ти нам машина!

— Хо тон ор маль, — ответил ему Бинчи.

— Какой интересный древний язык, — произнес Блэк, когда крабианец скрылся из виду в одном из залов. — И вы всегда здесь на нем общаетесь?

— Есть в нем некая элегантность, — ответил Бинчи. — Нужно только привыкнуть к нему. Кроме того, он подобен плащу волшебника.

— Плащу волшебника? — изумилась Молли.

— Мы говорим на нем по той же причине, по какой уорлдсингеры носят красные плащи, Молли. По какой члены магистрата и судьи надевают напудренные парики. В соответствии с ней же техники говорят, что вырубают транзакционные барабаны, а не выключают их. Представители любой профессии любят придавать своему занятию слегка мистический характер, спрятать истинную суть своего дела за ширмой слов, не понятных окружающим, делать простое сложным. — Бинчи кивнул в сторону проходившего мимо служащего. — Повышает жалование, придает важность всем вашим поступкам, не допускает прихода в вашу профессию новичков, готовых открыть на другой стороне улицы конкурирующую фирму. Впрочем, Джаред, зачем я вам это рассказываю. Вы и сами это знаете не хуже меня. Или вы забыли о том времени, когда отправили меня в колонии в вашем железном корыте, вы и ваши морские волки? Неужели у моряков мало словечек, понятных только вам одним? Все эти румпели, кабельтовы, баки и форштевни. Я за всю свою жизнь не слышал так много бессмысленных слов, как в те дни, когда плыл под волнами на борту вашей «Феи озера».