Очень светлые неприятности - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ключи, — потребовала Дитя, — и уйдите с глаз долой. Мы посмотрим, что можно сделать.
Барон с облегчением сунул в руку девочки связку ржавых ключей и сбежал, смешно косолапя.
— Ты серьёзно? — Дитя не торопилась открывать дверь. — Он ведь светлый. Самый настоящий Приёмыш!
— Угук.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Дитя Тьмы отперла камеру и первой шагнула внутрь.
Мальчик медленно поднял голову, увидел Дитя и тут же вскочил на ноги.
— Ты!
Фигура пленника засияла золотистым светом.
— Ты!
Он двинулся вперёд, поднимая руки. Дитя в долгу не осталась — чернильная темнота разлилась вокруг девочки, собираясь в крылатый плащ. Три шага разделяли вечных противников, готовых вцепиться в друг друга.
— Угук.
Сеня сделал шаг, загораживая собой Дитя.
— Угук!
Приёмыш Света с раздражением уставился на монстра. Но стоило мальчику вглядеться, как его глаза округлились.
— Не может быть! Вы…
Монстр прижал палец к губам.
— Я…
Мальчик опустился на одно колено, сияние вокруг него затухало, шипя и разбрасывая искры. Сеня подошёл ближе и потрепал Приёмыша по голове.
— Угук?
— Что? Я не понимаю.
— Он спрашивает, — выглянула из-за спины монстра Дитя, — хочешь ли ты отсюда выйти?
— Хочу, — мальчик с обожанием смотрел на Сеню, а на девочку покосился с раздражением.
Монстр подобрал с пола ржавую цепь.
— Угук.
— Что?
— Протяни руки.
Гремя железными звеньями, Сеня связал запястья мальчика и потянул к выходу.
* * *Сороны ждали во дворе крепости.
— Какое счастье! Какое счастье!
Барон бегал вокруг, хлопая в ладоши.
— Наконец-то я высплюсь спокойно. Не поверите — как ночь, так он плакать начинает, а я спать из-за этого не могу.
— Я не плакал, — мальчик задрал подбородок, — я…
— Плакал-плакал, весь замок слышал.
— Деньги! — рявкнула Дитя Тьмы, глядя на барона снизу вверх.
— Ой, а я и забыл совсем. Вот всё, что собрал.
Дитя заглянула в кошелёк и нахмурилась.
— Здесь меньше.
— Вы знаете, у меня сейчас нет всей суммы. Приезжайте через месяц, я постараюсь собрать.
— Сеня, — девочка отвернулась от барона, — отпусти бедного мальчика. Я хочу ему устроить экскурсию по крепости.
— Нет! — толстяк подпрыгнул. — Вы что! Он всё здесь разнесёт!
— Обязательно, — Дитя улыбнулась, — а я ему помогу. Терпеть не могу, когда меня обманывают.
Мальчик, хоть и глядел на девочку с неприязнью, хихикнул в кулак.
— Нет-нет, вы меня не так поняли. Зачем ждать месяц? Сейчас соберём, принесём, пару секунд буквально. Это я неудачно выразился.
Через десять минут Дитя залезла на сорона и спрятала деньги в седельную сумку.
— Эй! — Девочка страшно возмутилась, когда Сеня усадил ей за спину мальчишку. — Я с ним не поеду!
— Лучше я с вами, — поддержал мальчик, — не хочу с ней сидеть.
— Угук, — монстр погрозил пальцем обоим и запрыгнул на своего сорона.
— До свидания!
Барон махал им вслед платочком и утирал слёзы. Наверное от печали, что расстаётся с такими замечательными гостями.
Стоило им выехать за ворота, Дитя подъехала поближе к монстру и, наигранно улыбаясь, спросила:
— Сенечка! А вот это недоразумение за моей спиной долго будет сидеть? Давай его высадим, пусть он идёт куда хочет, а у нас дела есть.
— Да, отпустите меня, я лучше пешком.
Монстр обернулся, окинул детей пронизывающим взглядом и строго сказал.:
— Угук. Угугук. Угук.
Дитя и Приёмыш обиженно засопели.
— Угук!
Сеня ударил сорона пятками и прибавил хода.
Глава 30
Первый час Дитя Тьмы и Приёмыш Света ехали молча. Оба громко сопели, недовольные вынужденным соседством, и нервно ёрзали. Раздражение копилось, готовое в любой момент прорваться.
— Не пихайся.
— А я и не пихаюсь!
— Нет пихаешься!
— Ты слишком много места заняла.
— Моё седло, хочу и занимаю.
— А тут я ещё есть.
— Ну и что? Расселся, как толстый орк, и ворчит.
— Сама ты вонючий орк!
— Орки не вонючие.
— Вонючие.
— Сам ты вонючий! Орки мятой пахнут.
— Как будто ты их нюхала.
— Нюхала! Меня дядя Уру-Бука на шее катал, понятно?
— Вот и каталась бы на нём.
— На ком хочу, на том и катаюсь. Скажи спасибо, что мы тебя из подвала вытащили.
— Это не ты меня освободила.
— А вот я! Барон меня просил с тобой разобраться. А Сеня тебя только вывел. Если бы я не захотела, так бы и сидел в подземелье.
— Я тебя не просил меня вытаскивать.
— Не хотел бы — не вышел. Мы силком тебя не тащили.
Сеня наблюдал за ними с улыбкой. Пусть себе ругаются! Главное, они разговаривают, а не швыряются боевыми заклятиями. Маленький шаг для двух детей и огромный прыжок для великих сил.
— Ты тёмная!
— А ты светлый!
— И что? Светлые добрые.
— Ха-ха-ха! Где ты добрых нашёл? Видела я, как ваши эльфы всякую жуть творят.
— Неправда!
— Сама, вот этими глазами.
— Врёшь!
— Да чтоб мне лопнуть на месте!
Дитя косилась на Приёмыша, ехидно прищурившись. А тот даже отодвинулся, грозя свалиться — вдруг и правда лопнет? Забрызгает всё. Но нет, даже пухнуть не начала.
— Убедился? Это наши тёмные добрые.
— Да как же. Ваши орки…
— Самые лучшие!
— Воню… — мальчик поперхнулся, — жестокие они.
— А как ты хотел? Вы на них всё время нападаете, убиваете, детей воруете.
— Чтобы они первые на нас не напали. Если мы их не будем отгонять, они разорят наши города.
— Вот-вот. Ты сам сказал. Вы первые нападаете! Это вы, — Дитя напряглась и произнесла по слогам, — аг-рес-со-ры. Понял?
Монстр отъехал чуть вперёд и осмотрел с пригорка окрестности. Убедившись, что засады не предвидится, он вернулся к детям. Те и не заметили его отсутствие, продолжая спорить.
— Ты думаешь, меня спрашивали, хочу ли я быть Дочерью Тьмы?
— Эээ…
— Не спрашивали! Взяли и сделали. Что ты мне тычешь этим? Сам небось добровольно в Приёмыши записался?
— Я?!
— Ну не я же.
Мальчик ошарашенно дёрнул головой.
— Меня не спрашивали. Я маленький ещё был. Родители отвели в храм Света и оставили. Сказали, что я выкуп за всю семью.
— Когда у меня будут дети, — в глазах Дитя мелькнула ярость, — я никого отдавать не буду. Вырастут — сами решат, за кого они.
Но мальчик не слушал её. Он морщился, мучительно размышляя о своей судьбе и выборе, сделанном за него.
Сеня усмехнулся и снова уехал на разведку. А когда вернулся, застал удивительное зрелище: Дитя утешала Приёмыша, размазывавшего слёзы по щекам, и гладила его по голове.
— Ты поплачь, легче станет. Ваня говорит: не надо в себе держать.
— Я, может, не хочу, — всхлипывал мальчик, — на рыцаря учиться. Каждый день тренировки, вечером ног не чувствуешь. И в мячик никогда не дают играть, говорят — нельзя, рыцарям не
