Воспоминания о Боге Смерти - Сотейра Росс

Платье было идеальным и подчеркивало мои достоинства, скрывая недостатки, что создавало незабываемый образ, в который я влюбилась как только увидела. Лучше я уже не представляла.

— Это то что нужно. — с восторгом произнесла Персефона — Берем. Осталась только прическа, но думаю я смогу сама тебе с этим помочь.

Персефона расплатилась за платье, туфли и повела меня домой. По дороге предлагая разные варианты причесок. В итоге мы остановились на распущенных волосах и вплетенных в них цветах.

Когда мы пришли, Персефона быстро сделала мне прическу. Она настолько грациозно это делала, казалась будто она каждый день этим занимается. Не успели мы обсудить церемонию как в мою комнату зашел Аид. От этого мне стало неуютно. Раньше никто не был в моей комнате кроме Танатоса, а сегодня здесь побывала Персефона и Аид. Я никогда не любила гостей. Мне всегда неуютно, когда кто-то нарушает моё личное пространство. Мой дом — моя крепость. Когда кто-то приходит, это означает, что он нарушает это правило. Всю жизнь, я не приглашала к себе никаких гостей, кроме самой близкой подруги. Только ей разрешалось спокойно нарушать моё личное пространство. Сейчас же здесь стоят чужие люди, рядом с которыми я до сих пор ощущаю неловкость. Они боги, а я просто смертный человек.

— Мы всё приготовили. Как оказалось у Танатоса есть замечательное место для церемоний. Кто бы мог подумать, что он, такой. — последнее слово Аид выделил.

— Мы многого о нем не знали, милый. Любовь меняет всех, и людей и богов. Никто не подвластен противостоять силе любви.

Аид обнял Персефону и аккуратно поцеловал её в щеку.

— Если ты готова, то мы можем идти. — заключил Аид, обращаясь ко мне.

— Нет, не можем! — возразила Персефона — А как же букет невесты?

— Где мы сейчас будем его искать? Итак прошло много времени.

Я достала цветы из вазы, что стояла на моем столе. Букет из незабудок сочетался с платьем, казалась, что лучше букета не подобрать.

— Теперь можем идти? — немного раздраженно спросил Аид.

— Да! — уверенность слышалась не только в голосе, но и воэ моём взгляде.

Аид вел нас на место где должна пройти церемония. Вскоре я поняла, что это было тайное место Танатоса. Он раскрыл его, для того, чтобы мы могли провести этот ритуал именно там. Персефона и Аид о чем то шептались, после чего богиня пошла быстрее, а Аид чуть замедлился, остановив меня.

— Слушай, я не знаю как это предложить, но кто-то должен вести тебя к алтарю, пусть и импровизированному. Поскольку никого больше нет, то может это смогу сделать я?

— Я буду очень рада. — взяв Аида под руку, почувствовала как он напрягся. — Не бойся, это впервые для нас обоих. Я правда признательна, что вы нас поддержали, а точнее неожиданную импровизацию Танатоса. Спасибо Вам, надеюсь, я когда нибудь смогу вас отблагодарить.

— Ты изменила хладнокровного Бога Смерти, этого достаточно. То, за что его все ненавидели больше нет. Правда из-за тебя, он подвергает себя очередной неприятности.

— Никто из нас не знал, что так получится. Что случилось, то случилось. Спасибо вам, я никогда этого не забуду.

Аид сопроводил меня в центр поляны, где когда-то я была в качестве гостя. Тогда Танатос пустил меня в свою святыню и показал свое тайное место. Сегодня оно стало достоянием Аида и Персефоны, но осталось всё так же моим самым любимым местом в этом царстве.

Оставив меня рядом с Танатосом он встал перед нами под аркой выполняя роль священника.

— Положи его, как печать, на свое сердце, как печать на свою руку; ибо любовь сильна, как смерть, страсть яростна, как могила. Её вспышки — это вспышки огня, бушующего пламени. Многие воды не могут погасить любовь, как и наводнения не могут заглушить ее. Мы должны открыть силу любви, искупительную силу любви. И когда мы это обнаружим, мы сможем превратить этот старый мир в новый. Для любви, любовь — единственный путь. В любви есть сила. Не стоит ее недооценивать. Даже не стоит чрезмерно сентиментализировать. В любви есть сила. Если вы мне не верите, вспомните время, когда вы впервые влюбились. Казалось, весь мир сосредоточился вокруг вас и вашего возлюбленного. О, в любви есть сила, могущество, не только в ее романтических формах, но и в любой форме, в любой ипостаси любви. В определенном смысле, когда тебя любят, и ты это знаешь, когда кто-то заботится о тебе, и ты это знаешь, когда ты любишь и показываешь это, это действительно кажется правильным. В этом есть что-то правильное. И на это есть причина. Причина связана с источником. Нас создала сила любви. И наша жизнь была задумана и должна быть прожита в этой любви. Вот почему мы здесь.

Я мельком посмотрела на Танатоса ища в нем уверенность в том, что мы делаем. Он был непоколебим. Аид продолжал говорить. Меня била мелкая дрожь. Я не ожидала, что всё дойдёт до этого.

— Поставь её печатью на своем сердце, печатью на своей руке, ибо любовь сильна, как смерть. Теперь сила любви проявляется и в том, что мы все здесь. Двое молодых людей влюбились, и мы все собрались здесь. Но это не просто о молодой паре, с которой мы переживаем их радость вместе. Это нечто большее.

Аид ещё долго продолжал что-то говорить, что мне уже хотелось чтобы это всё закончилось. Через ещё какое-то время, он закончил свою речь.

— А теперь, — сказал Аид — повернитесь к друг другу и протяните свои руки вперед. — мы делали всё, что нам говорили — теперь возьмитесь за руки.

Аид сделал шаг к нам. Вознес свою руку над нашими и потом произошло то, что мы не ожидали. На мгновение случилась резкая вспышка, как только мы смогли видеть, то заметили как наши руки обвивает дымка. От Танатоса тянулась черная, а от меня светлая, нежно голубая. Эти две дымки переплетались между собой, обволакивая наши руки.

Мы перевели взгляд на Аида, но тот только пожал плечами. Персефона смотрела на нас так же непонимающе.

— Что происходит? — послышался голос богини.

— Я не знаю! — ответил ей Аид, не сводя с нас глаз.

Дымка, которая обвивала наши руки рассеялась и на наших руках остались отметка на безымянном пальце правой руки, похожая на обручальные кольца. Будь мы в мире смертных, то сравнила бы это с татуировкой, но эта отметка немного отличалась. Внутри была надпись, которую я не могла прочитать,