Пылающий мост - Виктория Угрюмова

Но я ошибся. И ты, король, верно, уже обо всем догадался.

– Да, – буркнул Грэнджер. – Догадался, хотя лучше бы я работал себе в забое, добывал камни и не думал обо всей этой мерзости. Небось братец постарался? Все уничтожил.

– Представь себе, да. Мыслю, что это случилось уже после того, как он нашел талисман Джаганнатхи, иначе неясно, как ему удалось проделать эту работу.

– Какая теперь разница?!

– Интересно все же. А сейчас я поведаю тебе о самом худшем...

– О боги! Есть еще что-то худшее?! – Грэнджер в ужасе таращился на своего советника, вид которого, надо сказать, мало соответствовал сообщаемым им ужасам.

– Выяснив; что у нас дело с мертвой точки не сдвинется, я отправил гонца к нашему другу – королю эльфов, Рогмо Гаронману, с просьбой одолжить на недельку-другую Древнее оружие наших старых соседей по этой планете, намекая при этом на возможность ответной услуги по его личному выбору. Рогмо перекинулся парой слов со своими подданными, и те, естественно, отказались разлучаться со своими мечами хоть на несколько минут. Так что я был вынужден скрипя зубами пригласить сюда эльфийское воинство. Откровенно говоря, я предпочел бы ветал, нежели их постоянные сетования на узость наших ходов и лазов, низкие потолки, сырость и грязь... Ну ты ведь сам знаешь, чего в состоянии удумать эти аристократы духа.

Однако поразмыслив, представил себе, что ты снова начнешь зудеть, как пчела по весне, намекать на дармовой эль и незаслуженное жалованье, а потому решил – получай, Грэнджер, то, что сам выпросил!

Некоторое время король сидел молча. Затем сказал:

– Подлец! Какой же ты подлец, Раурал! Дай я тебя поцелую от всего сердца!

Рогмо был невероятно рад видеть своих старых друзей. А король Грэнджер из кожи вон лез, чтобы порадовать чем-то своего эльфийского венценосного брата.

С тех пор как Рогмо проводил Богиню Истины обратно на Вард, ему отчаянно не хватало чего-то. В его душе возникла маленькая пустота, словно он вдруг обнаружил дверь, ведущую в потайную комнату, куда ни ему, ни кому-либо другому ходу не было. Несмотря на множество обязанностей, которые свалились на него сразу по принесении клятвы на верность и вечное служение своему народу, он чувствовал себя невостребованным. Это было странно еще и потому, что свободного времени, кроме как на непродолжительный сон, у Рогмо теперь не хватало.

Вместе со своими ближайшими родственниками и самыми родовитыми эльфами он путешествовал по всей Имане, собирая под флаг Гаронманов разрозненные, малочисленные, угасающие семейства. И везде видел примерно одну и ту же картину: эльфов преследовали несчастья, смерти и горе. Будучи же отдаленными друг от друга, они не могли противостоять этим обстоятельствам. Так что судьба Аэдоны многократно повторилась и отразилась в прочих эльфийских семьях.

Многие эльфы были во вражде друг с другом. Истинному врагу даже не стоило беспокоиться о том, как расправиться с ними, – они сами уничтожали себя в бесконечных междуусобицах, поединках и стычках.

Рогмо стоило немалых усилий призвать своих подданных к порядку. Особенно тяжело ему приходилось потому, что он был наполовину человеком. И прекрасные, гордые существа не могли признать его превосходство – мешала вечная натянутость в отношениях с людьми. Так что предложение – или, правду говоря, отчаянный зов – Раурала пришлось кстати. Рогмо выпал прекрасный случай помочь своим друзьям, а затем навестить Хахатегу, чтобы погостить несколько дней у наместника Хартума. Достойный Банбери Вентоттен, ныне герцог Талламор, давно уже звал его к себе, соблазняя аппетитными кушаньями и возможностью поговорить о Сонандане и его прекрасной правительнице. Теперь Рогмо мог с чистой совестью заехать к нему на неделю, а то и больше.

Несколько раз Рогмо видел во сне Салмакиду, священную рощу со Статуями, Куланна, Магнуса и Номмо. Причем князь Алглоранн сообщил о смерти капитана Лооя, и Рогмо проснулся весь в слезах. Несколько дней метался в тоске и отчаянии, не зная, как быстрее связаться с Сонанданом, и тут словно боги услышали его молитвы: явился Астерион и заверил короля эльфов, что да – опасность такая существовала на самом деле, так что сон его вещий, но теперь капитан Лоой жив и здоров благодаря Кахатанне, а большего он, к сожалению, сказать не может. Разве что передать сердечный привет от всех далеких друзей.

Все эти события во всех подробностях Грэнджер, Раурал и Рогмо со смаком обсудили при встрече. Засиделись они допоздна, а всего не переговорили. Утром Рогмо во главе своих воинов должен был идти разыскивать вампиров. Раурал проводил эльфийского короля в отведенные ему апартаменты, но не ушел сразу, а присел на край кровати. Задумался. Свечей зажигать не стали, а так и остались в полной темноте.

– Никак не могу привыкнуть к тому, что ты теперь человек, Гаронман.

– А я никак не могу привыкнуть к тому, что я теперь эльф. Так что же нам с тобой делать? – рассмеялся Рогмо.

– Думать, думать, добрый король.

– Над чем?

– Веталы твоим ребятам не страшны. Скорее беречься нужно тебе. Правда, я надеюсь на то, что все обойдется и ты отправишься в Хахатегу. Когда отправишься, посмотри дорогой по сторонам. В последнее время на твою долю выпало немало неприятных минут, и ты озабочен проблемами эльфов, а ты погляди, как живет вся Имана. Потому что мне ее жизнь не нравится все больше и больше. Знаешь, ты ведь вырос в лесу, оттого поймешь меня лучше, чем могут понять подземные жители, – затишье теперь такое, как случается перед грозой. И оттого еще страшней.

– Понимаю, – отозвался Рогмо из темноты. – Неестественная тишина: ни птиц, ни мелких тварюшек, никого. Только небо хмурится все сильнее и грозит...

– То-то и оно, что грозит. Как ты думаешь, Рогмо, чем оно нам грозит?

– Не знаю, – честно ответил полуэльф. – Я очень одинок с тех пор, как остался со своим народом. И эльфы это чувствуют. Но они так устроены, что им это кажется в порядке вещей – король и не должен быть доступен. Король для них – это средоточие загадок, тайн, мудрости и силы. А я все равно не такой. Мое чувство долга мечется постоянно между Иманой и Вардом, а где душа, даже не спрашивай.

– Чего тут выспрашивать, когда и так видно.

– А Зло подбирается, я это чувствую. Ваши веталы, мои эльфы, которых теперь трудно разнять, все не поделят чего-то, бесконечные войны. Имана живет как под занесенным мечом. На Варде сплошные беспорядки. Только бы она успела...

– Ты о талисманах мыслишь? – не то спросил, не то утвердил Раурал.

– Да.

– Должен тебе сказать, что Элоах ухитил из королевской сокровищницы не один талисман, а два.

– А я догадывался, – признался Рогмо.

– Откуда?

– А очень просто: помнишь, при первой встрече ты упомянул Деклу, которого погубил Элоах?

– Как не помнить. Помню всенепременно.

– А я видел, что делает эта вещь. И потому понимаю, что отдать ее вот так, запросто, не может никто. Чтобы погубить Деклу, Элоаху нужно было хоть на время уступить ему свое украшение. Но это невозможно сделать – значит, было еще одно.

– Тебе бы преступления раскрывать, а не на троне сидеть, – восхитился Раурал. – А то иди к Грэнджеру советником, на мое место! Даровой эль будешь пить. И дел всего ничего.

– Извини, откажусь.

– Ну как знаешь. Мое дело предложить. – Раурал откашлялся.

– Послушай, гном, – серьезно сказал Рогмо. – Может, эльфы и не понимают ничего в ваших загадочных подземных душах, но мне твои намерения видны как на ладони. Что ты хочешь сообщить мне по секрету? И зачем мнешься? Разве мы не друзья?

– Друзья-то друзья, – ответил Раурал таким тоном, словно пожал при этом плечами. – Только ты все же Гаронман, а это, может статься, важнее.

– Тогда плюнь на Гаронмана и поговори с тем человеком, которого встретил как-то в пещере. Помнишь, когда ему на голову свалился такой смешной бородатый гном в огромных башмаках?

Раурал набрал полную грудь воздуха.

– Видишь ли, Рогмо, я пока не говорил об этом Грэнджеру и никому вообще не говорил и даже мечтаю скрыть ото всех происходящее. Но только веталы – это еще не вся беда. Дело в том, что на окраине Нордгарда, там, где гномьи поселения подходят близко к поверхности и – чего греха таить – люди как бы и не люди, а происходят от соединения пылких наших сородичей с не менее пылкими человечьими женщинами... Так вот, там упорно ходят слухи, что твои эльфы убивают!

– Не может быть!

– Я так и знал, Гаронман, что ты мне не поверишь, – печально вздохнул гном. – Ты прости, что мешал тебе отдыхать...

– Да нет, Раурал, я тебе верю. – Рогмо вытянул руку, схватился за что-то мягкое и теплое. – Не уходи, это нужно обсудить!

– А ты не щиплись! – так и взвился тот.

Защелкал чем-то в темноте, оказалось, что огнивом. Посыпались искры, замерцало алым. Через некоторое время комната эльфийского короля наполнилась крепчайшим табачным дымом – Раурал закурил свою любимую трубку.