Девочка сталкера. Часть 2 (СИ) - Стужева Инна

Все длится какие-то считанные секунды, а потом прекращается. Также быстро, как и началось.

Я срываюсь с места и снова подбегаю к Демиду, но на этот раз он уже не поднимается так быстро. Он вообще не поднимается, хоть он и жив.

Весь в крови, но дышит и в сознании.

Слезы застилают глаза, когда я осознаю, что натворила. Ведь это он из-за меня… если бы я не ломанулась в этот лес… Он знал, что делает, но мое появление сбило все его карты. А он… он… он спас меня, рискуя собой. Пусть даже и в этом времени, где он меня совсем не знает. Он…

— Боже, Демид.

Я падаю перед ним на колени, начинаю судорожно водить руками по его ранам. Пожалуйста, пусть у меня останутся хотя бы силы к исцелению, пожалуйста…

потому что я понимаю, что в противном случае он умрет просто от того, что как минимум истечет кровью.

— Проваливай, — хрипит Демид, и я вижу, что ему трудно говорить. И его губы в крови. Наверное, у него повреждены легкие.

— Что? Нет, я не брошу тебя. Даже не рассчитывай.

— Я сказал, проваливай.

Демид говорит громче, а потом закашливается.

Я жду, пока мои силы, направленные на его грудь, начнут действовать, а Демид снова говорит.

— Дойдешь до постоялого двора, возьмешь деньги у хозяина. Покажешь вот это, скажешь, я приказал. Как только рассветет, возьмешь лошадь и свалишь отсюда. Тебе ясно?

Он хватает меня за руку и вкладывает в ладонь какой-то небольшой плоский предмет. Монета? В темноте я не могу его разглядеть. Но не в этом сейчас дело, я просто засовываю предмет в карман и забываю о нем. Снова сосредотачиваюсь на упрямце.

— Я же сказала, Демид, я тебя не брошу, — произношу твердо. И даже когда где-то вдалеке слышу ставший уже кошмаром наяву, протяжный утробный вой, я не двигаюсь с места.

— Не уйдешь, и я разорву тебя на куски. В прямом смысле.

— Что?

— Я серьезно. У тебя не так много времени, чтобы свалить. Полчаса-час.

— Я не понимаю, Демид, я…

— Как же бесишь. Никогда я так сильно не хотел трахнуть девчонку и одновременно ее убить.

— Извини. Ты тоже часто раздражаешь меня, но это не повод…

— Что тебе непонятно? — перебивает он и снова закашливается. — Он меня укусил, но я выжил. Если не сдохну сейчас, это будет означать только одно… совсем скоро я стану тем, за кем охотился сам. А только что обращенные оборотни жутко голодные и плохо контролируют себя. Совсем не контролируют. Если будешь рядом, я разорву тебя на куски, просто потому, что ты попала под руку.

Но я не могу уйти, потому что вижу, как моя сила начала действовать, а его раны затягиваться. Он не умрет, я не допущу.

Он становится сильнее и отталкивает, но я седлаю его и подношу руки к ране на плече. А вдруг получится и он ни в кого не превратиться.

— Черт, что ты делаешь?

— Лечу тебя, лежи спокойно. Ты спас меня, теперь я обязана…

— Блядь, я же сказал…

— А я сказала, лежи…

— Сука…

— Заткнись!

И в этот момент оно начинает происходить. Его превращение. Не через полчаса или час. А я наивно думала, что успею.

Но видимо от того, что раны, благодаря мне, начали заживать слишком быстро…

Он вдруг начинает превращаться прямо на моих глазах.

Меня отбрасывает в сторону, и я зажимаюсь под кустом, не в силах отвести взгляда от происходящего.

Огромными от ужаса глазами смотрю на то, как тело Демида разрывает в прямом смысле, словно в каком-то фантастическом фильме. Одежду, кожу.

Я совершенно забываю о том, что мне нужно убегать. Не могу отвести взгляда от его трансформации, а когда понимаю, что должна уносить ноги, становится слишком поздно.

Передо мной стоит огромный мохнатый зверь со страшной зубастой пастью и не моргая смотрит своими желтыми глазами с удлиненными по-кошачьи зрачками в мои.

Глава 32

Я сглатываю и задерживаю дыхание. Не разрывая нашего напряженного взгляда, делаю осторожный шаг назад, потом еще один. Зверь надвигается на меня.

Больше всего на свете мне хочется развернуться и бежать прочь, но я не делаю этого и продолжаю стоять на месте.

Мое, возникшее из ниоткуда, шестое чувство говорит мне, что ни в коем случае нельзя поворачиваться к зверю спиной.

Я жива только до того момента, пока в силах противостоять его взгляду.

И я стою.

Зверь плавной походкой подвигается на расстояние вытянутой руки, я продолжаю стоять и смотреть на него, крепко сжав за спиной кулаки.

Зверь рычит.

Я продолжаю стоять и смотреть.

Земля уходит у меня из-под ног, но я лишь повыше вскидываю подбородок.

Он рычит, я мысленно посылаю его к черту. У меня нет выбора.

Я уверена, что, если отвернусь и побегу, у него сработают инстинкты и он вцепится прямо мне в горло.

Наше противостояние взглядов длится, наверное, целую вечность. Зверь тихо рычит, скаля пасть, я снова взглядом шлю его в преисподнюю. Зверь подвигается вплотную и клацает зубами перед моим носом.

— Хочешь сожрать меня? — говорю я, — тогда давай, не тяни.

Я не знаю, понимает ли он человеческую речь, да это сейчас и неважно.

— А если нет, то иди к черту, — продолжаю уверенным тоном, засовывая свой страх как можно дальше и молясь, чтобы он не вырвался наружу, потому что тогда будет все потеряно.

Пульс на пределе, сердце на износ, канаты натянутых нервов вот-вот порвутся. Это не первая моя встреча со смертью, но несомненно самая жестокая. Разве я думала когда-нибудь, что закончу свои дни в каком-то затерянном лесу, разорванная на куски голодным оборотнем? Но судьба, как всегда, не оставляет выбора. А раз так…

Мои глаза слезятся об боли, потому что я изо всех сил стараюсь не моргать, также, как он.

И тут, в этот самый момент, происходит невероятное.

Зверь утыкается в меня носом, шумно втягивает воздух рядом с моим лицом, а потом отступает.

Шаг, другой…

Он смотрит на меня в последний раз, рычит, широко разевая пасть и обнажая блестящие в темноте клыки, а потом делает огромный прыжок в сторону, и исчезает в чаще леса. Так стремительно, что я едва успеваю моргнуть. Буквально секунду назад он стоял здесь, и вот уже я на поляне одна.

С той стороны, где он скрылся, раздается длинный протяжный вой, который с каждой секундой становится все дальше и дальше.

Не в силах устоять на ногах, я подхожу к первому попавшемуся дереву, хватаюсь рукой за ствол и сползаю по нему вниз. Начинаю моргать часто-часто, потом закрываю глаза и сижу так несколько секунд.

Черт. У меня получилось.

Он не тронул меня, он ушел.

Узнал ли он меня или нет, но он не стал нападать…

Когда первая эйфория проходит, я поднимаюсь с поверхности, покрытой мхом и сухими сучьями и озираюсь по сторонам.

С неудовольствием отмечаю, как все еще дрожат мои ноги. Да и руки. Да, я осталась сейчас жива, но что делать дальше?

Теперь я знаю, как Демид стал оборотнем, и знаю, что произошло это по моей вине. Простит ли он меня когда-нибудь? Знал ли он об этом, когда познакомился со мной в моем мире?

От этих вопросов можно сойти с ума, но ничего уже не исправить. Хотела бы, виню себя, что потащилась в этот лес. Но что толку от самобичевания, когда события уже произошли так, как произошли?

Сейчас мне стоит подумать о том, как выбраться отсюда и как мне найти Демида. Он сказал, чтобы я шла обратно на постоялый двор, но сам же, в обличие зверя, скрылся совсем в другом направлении. Что я буду делать одна, без него?

Но если последую в том направлении, где он исчез, что меня ждет?

Я больше не слышу воя, даже отдаленного, вокруг на удивление тихо.

А еще где-то совсем рядом, я знаю, все еще лежат тела тех мужчин, которых убил Демид. Мне чудится, что запах крови уже смешался с запахом талой листвы и теперь преследует меня.

И ни черта не видно.

Луна успела зайти за тучи и лес погружен в непроглядную тьму.

Практически наощупь я делаю шаг в том направлении, откуда, как мне кажется, пришла. Натыкаюсь на поваленное дерево и чуть не валюсь снова на землю. Опираюсь на шершавый ствол, перелезаю через него, шагаю дальше.