Дворец вожделений - Лора Роулэнд

Сможет ли она когда-нибудь забыть, что мужчины хотят только Рэйко? Что именно Рэйко, а не она сумела завоевать любовь мужа?

Даже теперь, перед лицом смерти, зависть к Рэйко клокотала в душе госпожи Янагисава. Она склонила голову, сжала виски и почувствовала, как пульсирует кровь.

— Такого я не ожидала, — пробормотала она.

— Я тоже, — сказала Рэйко, сочтя эти слова реакцией на свой рассказ и даже не представляя, какое направление приняли мысли госпожи Янагисава. — Царь-Дракон едва не изнасиловал меня! Но что будет в следующий раз? Если нас не спасут, что будет тогда?

Рэйко заметалась по комнате.

— Он овладеет мной на глазах у своих людей. Если я стану сопротивляться, они меня убьют… и накажут вас, Мидори и госпожу Кэйсо-ин. — В глазах Рэйко вспыхнул гнев. — Я ненавижу эту беспомощность!

Жалость к Рэйко пересилила остальные чувства. Госпожа Янагисава подошла к ней и сочувственно положила руку на плечо:

— Должен быть выход! Мы наверняка можем что-то сделать, чтобы убежать.

Рэйко обернулась:

— Что, например? — Госпожа Янагисава смущенно молчала. — Выломаем дверь и перебьем стражу голыми руками? Переправимся через озеро и вернемся в замок Эдо прежде чем солдаты Царя-Дракона нас схватят?

Госпожа Янагисава испуганно съежилась.

— Я не знаю, — растерялась она. — Мне бы очень хотелось помочь… — Ее обижала жестокость подруги, которую она так любит. А под обидой вскипала волна ревности. Однако она поспешила успокоить Рэйко, дружбу которой страшилась потерять. — Мне жаль, что я вас расстроила. Пожалуйста, простите меня.

— Это я должна просить прощения, — повинилась Рэйко, раскаиваясь за резкость. Мидори пошевелилась, Кэйсо-ин что-то забормотала во сне, и Рэйко перешла на шепот: — Я не должна была срывать злость на вас.

Они взялись за руки. Госпожа Янагисава хотела верить, что подруга успокаивает ее, потому что они нужны друг другу, но воспоминания об их детях и о пруде в саду Рэйко прошлой зимой ожили в ее в душе. Разве она не помнит, что жена канцлера способна поставить ее на место?

— Отчаяние не повод для грубости, — сказала Рэйко. — Ссоры между нами ничего не решат. — Она вздохнула, потерла лоб и снова заходила по комнате. — Но как мне защититься от Царя-Дракона? У него мечи — у меня нет оружия. У него армия, а мы всего лишь четыре одинокие женщины. Вся сила на его стороне — вся слабость на нашей.

— Но вы так умны, — тихо проговорила госпожа Янагисава. Она знала, что Рэйко помогает Сано в его работе и это привлекает его так же сильно, как ее красота, очарование и нормальный сын, которого она ему родила. — Вы, конечно же, сможете перехитрить Царя-Дракона.

Рэйко остановилась и задумчиво прищурилась. Золотой луч заходящего солнца, проникший сквозь крышу, упал ей на лицо, и она жестом позвала госпожу Янагисава за собой в дальнюю от двери часть комнаты.

— У Царя-Дракона есть одно слабое место, — заговорщицким шепотом сообщила она, чтобы не услышали стражники за дверью. — Вожделение к женщине делает мужчину уязвимым и опрометчивым. Возможно, мне удастся воспользоваться этим. — Надежда окрылила Рэйко. — Быть может, я заставлю его отпустить нас на волю.

Госпожа Янагисава, полная любви к Рэйко и веры в ее способности, сложила руки под подбородком.

— О да! — выдохнула она. Впервые после неудачной попытки бегства она подумала, что, возможно, скоро вернется домой и снова увидит дочь и мужа. Рэйко вытащит их из этого кошмара.

— Прежде чем обмануть Царя-Дракона, мне придется заручиться его доверием. — Рэйко замолчала, сосредоточенно обдумывая возможное развитие событий. — Чтобы войти к нему в доверие, придется изобразить ответную страсть, чтобы он потерял голову и отослал стражу. — Лицо ее омрачилось. — Придется терпеть его похоть, пока я не найду способа для нашего побега.

Она явно встревожилась, осознав, что ценой успеха может стать ее целомудрие. Госпожа Янагисава испугалась. Ей очень не хотелось, чтобы Рэйко подвергала себя опасности, но этот план казался единственным шансом на спасение.

— Вы наверняка сумеете что-то придумать, прежде чем вам придется… прежде чем он сможет… — Непривычная к таким разговорам, госпожа Янагисава осмеливалась лишь намекать на ужасное падение, угрожавшее ее подруге.

— Как я смогу контролировать безумца? — прошептала Рэйко. — А если план не сработает? Получится, что я отдалась ему напрасно. — Она отвернулась к стене. — Я не смогу это сделать! — беспомощно взмолилась Рэйко.

Впервые в жизни госпожа Янагисава порадовалась своему уродству. Именно поэтому она не привлекает Царя-Дракона и ни за что на свете не поменяется с Рэйко местами. Но она по-прежнему завидовала красоте Рэйко, которая теперь олицетворяла не только любовь и семейное счастье, но и освобождение. Жаль, что она в отличие от Рэйко не способна подчинять мужчин своей воле. Если бы она обладала этим даром, то давно заставила бы мужа себя полюбить. Зависть отравляла ее чувства к Рэйко. Похоже, она всемогуща! Госпожу Янагисава возмущала зависимость от подруги, хотя только на нее она и могла положиться.

Рэйко медленно обернулась, лицо ее исказилось от горя, в глазах блестели слезы.

— Но разве у меня есть выбор? Он овладеет мной в любом случае. Об этом говорят его взгляды, его прикосновении. Этого не избежать.

Весь ее вид выражал покорность обстоятельствам. Но Рэйко распрямила плечи, прогоняя страх и отчаяние.

— Я поверну ситуацию в свою пользу и не сдамся без сопротивления! — Теперь она походила на храброго, решительного солдата, идущего в бой. Она обвела взглядом госпожу Янагисава, Мидори и Кэйсо-ин. — Я сделаю все возможное, вынесу все, что должна вынести, лишь бы спасти ваши жизни!

— Мы будем вам чрезвычайно благодарны, — искрение произнесла госпожа Янагисава, но в душе испытала очередной приступ ревнивой злости. Рэйко не только красива, она еще и настолько благородна, что готова жертвовать собой ради других. Госпожа Янагисава, взглянув на Рэйко, внезапно ощутила, что более не в силах переносить красоту подруги. Ее терпение лопнуло, словно лед на поверхности пруда, вода в котором внезапно закипела. Она так сильно сжала кулаки, что ногти больно врезались в ладони.

Даже здесь, в этом убогом узилище Рэйко сияла, как яркое пламя, а госпожа Янагисава казалась всего лишь унылой тенью. Контраст был просто невыносим. Душевные муки превратили любовь к Рэйко в полную противоположность. Горя ненавистью, она желала видеть Рэйко растоптанной, поруганной, лишенной мужа, сына и других радостей жизни. Госпожа Янагисава понимала, что ее желание неосуществимо, бессмысленно, поскольку, разрушив счастье Рэйко, она сама не станет счастливее. Однажды она уже пыталась это сделать и поняла свою ошибку. Но в глубине души госпожа Янагисава не сомневалась, что во вселенной содержится ограниченный запас счастья и Рэйко владеет большей долей, чем ей положено. Ее вдохновляла мысль, что, уничтожив Рэйко, она сместит баланс космических сил и обретет счастье, положенное ей по праву.

Но как навредить Рэйко, если они должны объединиться перед лицом общего врага? Как получить желаемое и обрести свободу?

— Я никогда прежде не делала ничего подобного, — с горечью сказала Рэйко. — С чего я должна буду начать?

— Вы поймете, как поступить, когда придет время, — отозвалась госпожа Янагисава.

«И я тоже», — подумала она.

ГЛАВА 23

Прежде чем отправиться в гостиницу, где видели Марико, Сано поехал домой и собрал отряд из двадцати детективов, поскольку представлял, что может там обнаружить, и готовился к худшему. Когда на город опустился очередной душный вечер, он со своими людьми прибыл в район Гинза, названный так благодаря мастерской, где отливались серебряные монеты, которую восемьдесят лет назад основал первый сёгун из клана Токугава.

Гинза был мрачным захолустьем, расположенным к югу от замка Эдо. К северу от него лежали огромные владения даймё; к югу, на земле, отвоеванной у залива Эдо, побочные кланы Токугава держали пристани и склады для хранения риса, выращенного в их провинциях. К западу через пригороды Эдо проходил тракт Токайдо, а к востоку находился район каналов, по которым сплавляли строевой лес. Сано со своими солдатами ехал по главной улице Гинзы мимо укрепленных строений монетной мастерской и имения местного чиновника, минуя расположенные по соседству редкие лавки, дома и пожарные вышки. Огоньки теплились в окнах и у ворот в боковые улочки, с балконов и из открытых дверей доносились голоса, но улицы были пустынны.