Любовница авторитета - Владимир Колычев

Кружилов – крутой мужик, но сможет ли он устоять перед Одинцовым? Если Валера – волк, то Макс – натуральный волкодав. Вряд ли у Валеры есть против него шансы…

– Ты с ним спала? – свирепо спросил Одинцов.

– Нет!

– Врешь!

– Это ты врешь! Нашел дуру! Да ты же Кружилова с потрохами сожрешь, если он к тебе в лапы попадет!

– Сожру. Потом. Когда он из лап вырвется. Нет против него улик! Вина есть, а улик нет…

– Ну, так сделай, чтобы его не искали!

Максим поднялся из-за стола.

– Я все сказал! И делать ничего не буду! – И, поворачиваясь к Любе спиной, добавил: – Я тебя не обманываю, против Кружилова реально нет улик. Леся против него ничего не имеет… Я все сказал, а вы уж там решайте…

Он оделся, обулся, взялся за ручку входной двери. Люба не хотела его отпускать. Вдруг он знает, где прячется Валера! Вдруг он сейчас отправится к нему!.. И за Валеру она боялась, и Максу зла не желала. Любила она его. И чем больше узнавала, тем сильнее любила…

И все-таки она не стала его удерживать. Любовь – это сильное чувство, которое мешает дышать полной грудью и трезво мыслить. А ей сейчас не хватало воздуха. И еще нужно о многом подумать. Задать себе вопросы, в одиночестве поискать на них ответы…

Максим ушел, но вздох облегчения застрял в груди. Дышать стало еще трудней…

Глава 36

Обида туманила разум, злость держала за горло… Не привык Максим работать в таком состоянии. Он сам считал себя человеком выдержанным, уравновешенным, а тут вдруг помешательство на него какое-то нашло. И все из-за бабы.

– Здравствуйте! – Максим улыбнулся пожилой женщине с квадратным лицом и круглым, как шарик, носом.

Та покосилась на него в ответ и ничего не сказала. Может, не улыбку на лице у него увидела, а злобную гримасу. Если так, то неудивительно, что мысли о Любе и Кружилове не выходили у него из головы.

Не должен он был опускаться до мужского разговора с этим типом, не дело это – выяснять отношения с уголовником. Он все это понимал, но ничего не мог с собой поделать.

– Я тут человека одного ищу, может, вы его видели? – спросил он, вынимая из кармана фотографию Конюха.

Женщина так же косо глянула на снимок. Максим не видел ее глаз, но заметил, как шевельнулась мимическая мышца на лице.

– Узнали?

– Нет.

Женщина повернулась к нему спиной и продолжила путь, но Максим не мог ее отпустить. Он поравнялся с ней, достал удостоверение.

– Капитан полиции Одинцов, уголовный розыск.

Женщина остановилась и с сомнением посмотрела на него.

– Точно из полиции?

– А что, не похоже?

– Злобы в тебе много… – всматриваясь ему в глаза, сказала она.

– Классовая ненависть. К бандитами и прочей нечисти… Этот один из них, – тряхнув снимком, сказал он.

Оправдываться не хотелось, да и ни к чему. Действительно, много в нем злобы. Как бы не свихнуться от сильных чувств…

Любил он Любу, но свет клином на ней не сошелся. Переживет как-нибудь разрыв с ней. Переживет, если набьет морду Кружилову… Этот ублюдок похитил у него Любу, переспал с ней. И еще с истинного пути сбил…

Набьет он морду Кружилову и успокоится. Пусть ему самому достанется, главное, чтобы сопатку этому козлу расквасить. А еще лучше зубы выбить или даже челюсть сломать… А если и убьет, ничего страшного. Но выяснять отношения он должен в честном бою. А как организовать этот бой? Максим действительно готов был помочь Кружилову выйти сухим из воды. Если вдруг Леся подаст на него заявление, он поговорит с ней…

Он готов был на безрассудный шаг, это его и пугало. Он искал пути спасения от самого себя. Искал, но не находил.

А еще он искал место, куда Конюх вез Карцева. Ему нужен был дом, где нашел для себя пристанище убийца.

– Бандит? – заинтригованно спросила женщина.

– Бандит, разбойник и убийца.

– Злой ты… Но не на него… Дьявол в тебе сидит…

– Вы знаете этого человека? – Максим начала выходить из себя.

И женщина это почувствовала.

– Да, видела… – кивнула она, с опаской глянув на него.

– Где?

– Так по соседству жил…

– Спасибо! Помогли! – широко улыбнулся Одинцов.

Так и не сказал Конухов, куда он ехал, но Максим все-таки рискнул обозначить зону поисков. Сам же и взялся за работу.

– Да не за что, – угрюмо глянула на него женщина.

– Это я раньше злой был, – сказал он. – А теперь вот добреть начну… Если, конечно, вы скажете, где именно жил этот гражданин.

Женщина кивнула и повернулась к нему спиной, кивком головы приглашая следовать за ней.

Повезло ему, очень повезло. Всего третья деревня по счету, и уже успех. А у него в списке с десяток населенных пунктов, и этот круг можно было еще и расширить – в случае неудачи.

Конюх жил в небольшом доме из белого силикатного кирпича под шиферной крышей. Железные ворота, просторный двор, запущенный сад за домом.

Соседка видела его днем всего пару раз, и то в окне, когда он высовывался покурить. В светлое время суток Конухов старался не светиться, поэтому во двор выходил только по темноте.

– А кто к нему приезжал? – спросил Максим, рассматривая дом поверх забора.

– Да приезжал кто-то. Ночью. Женщина какая-то.

– Женщина?

– Ну, темно было, а двор не освещен, только фары автомобильные. И кусты мешали… Да и не присматривалась я особо… Но точно женщина была. Побыла у него, и они уехали. Как уехали, так тихо стало…

Одинцов продолжал задавать вопросы и выяснил, что уехал Конюх как раз в ту ночь, когда его и арестовали.

Максим связался с участковым, вызвал эксперта, навел справки о хозяине дома.

Надо было узнать, кто снял дом, выйти на этого человека. Возможно, Семенова сняла это жилье напрямую. А еще она могла оставить свои «пальчики» в самом доме…

Чутье подсказывало, что к Конюху приезжала госпожа Семенова…

Криминалист не заставил себя ждать. Он обследовал весь дом, но нашел там только «пальчики» Конюха – в спальне, на кухне, в туалете. В прихожей и гостиной отпечатков пальцев не было вообще. Кто-то навел идеальный порядок в тех местах, где могла наследить гостья. И наверняка это было сделано уже после того, как Максим взял Конюха. И ясно, зачем женщина уничтожила свои отпечатки…

С хозяином дома Максим встретился в тот же день, от него узнал номер телефона риелторской конторы, через которую и сдавалось жилье.

Фраер – понятие неоднозначное. Раньше все было ясно – если субчик не из воров, значит, он фраер, то бишь лох. А сейчас не все так просто. Козырной фраер – это уже блатной, а значит, человек.

Но Леня Никиткин срок не мотал, к блатным отношения не имел. Леня Никиткин – типичный фраер. Хотя и не дешевый. И тем более не лох… Крутой он мужик, и даже сам Лукомор вынужден был это признать.

Внешность у него пижонская, этого не отнять. Стильная прическа, смягченная кремами кожа лица, бесцветный маникюр, новенький брендовый костюмчик. Ухоженный, причесанный, прилизанный, отформатированный фитнесом и теннисом, который он очень любил. И улыбка у него была красивая, белозубая. И взгляд как будто добродушный… Но в глубине глаз у мужика замороженный спирт, в любой момент готовый вспыхнуть синим пламенем. И натура у него сильная, взрывная, пожароопасная…

Он мог произвести впечатление на кого угодно, но только не на Лукомора. Каких бы успехов Леня ни добился, для него он как был, так и оставался фраером.

– Проблемы у тебя, Дмитрий Андреевич.

Фраер смотрел на него с таким видом, как будто хотел предупредить об опасности и дать спасительный совет. От всей души и бескорыстно.

– И что? – скрипучим голосом, недовольно спросил Лукомор.

Пусть выскажется, пусть обозначит печку, от которой надо будет плясать.

– Черный ворон над тобой кружит. Я про наш уголовный розыск. На тебя наркоту вешают, Дарье свет Алексеевне шьют убийство.

Лукомор полыхнул взглядом, но Фраер как будто ничего не заметил. Уверенно чувствует себя в седле, сволочь. И нечем выбить из-под него белого коня… Пока нечем… Но скоро будет…

– Или ты думаешь, никто с тебя за Рому Зыкова не спросит? – хищно усмехнулся Фраер.

– Ты Одинцову за кислоту слил?

Лукомор скривился. Эту мысль нужно было прокрутить в голове молча, но он все же проговорился. Нервы…

Фраер выразительно усмехнулся. Может, и он слил информацию о наркоте, которую толкали через клуб. А может, Одинцов сам все узнал, потому что была поставлена такая задача. Им, Фраером, и была поставлена…

– С огнем играешь.

– Если бы человек не играл с огнем, он бы до сих пор по деревьям лазил и сырое мясо жрал. Огонь – это прогресс.

– И война, – с угрозой в голосе добавил Лукомор. – Иногда лучше жевать сырое мясо, чем умирать.

– Так никто умирать не собирается. Поделим город пополам, оформим зоны влияния и заключим вечный мир. Ни тебе война не нужна, ни мне.

– А если нет?

Фраер красноречиво промолчал. Если нет, значит, война… А про Дашу он сказал неспроста. Если Одинцов – его человек, он будет копать под нее со всем своим собачьим осточертением…