Узкое место - Михаил Март

— Вот видите, как легко могут договариваться умные люди. И не мешайте Жерару ухаживать за мной. У нас взаимная симпатия.

— Плевать мне на Жерара. Я имею дело с шайкой грабителей. А потому мне нужны гарантии.

— Вы их получите. И с вас никто не требует денег, пока вы не получите орден. Если говорить о ворах, то мы — самые честные воры. Но начинать надо с места, где состоится аукцион. Этого ни вы, ни я не знаем. В один день и час от разных отелей отойдет несколько десятков автобусов, за всеми не уследишь. Они разъедутся в разные концы и начнут раскатывать по России, пока не будут уверены, что их не преследует милиция.

Настя достала сотовый телефон и положила на ночной столик.

— В памяти только два номера. Будете звонить из каждой точки, где будут длительные стоянки. Я поеду следом, но на очень небольшом расстоянии. Так, чтобы при необходимости оказаться возле вас через час или чуть раньше. Помните, наверняка у всех пассажиров автобуса конфискуют аппараты. Можете отдать свой, а этот спрячьте так, чтобы его не нашли. В пакетике две запасных батареи. Подзаряжать аппарат не всегда получится. Лучше подстрахуйтесь.

— Предусмотрительно. С вами опасно иметь дело.

— Врагам, но не тем, кто нам выгоден. А наша взаимовыгода очевидна. Мы заботимся о вас, вы о нас, и все остаются в выигрыше. Иначе зачем бы вам ехать в такую даль? Россия для вас чужая страна, и вы прекрасно без нее обходились всю жизнь. Удачи!

Настя погасила свет и исчезла.

12

Можно сказать, Москва опустела. Все известные Журавлеву коллекционеры уехали в Тулу на выставку. Все подозреваемые так же отсутствовали в городе. Игорь Симагин, Виталий Крайнов, Юрий Заболотный. Сменив фамилии, место рождения, род занятий они и предположить не могли, что их истинное лицо раскрыто, прошлое установлено, а за их домами, дачами, офисами ведется наблюдение. Будь они в Москве, тень хотя бы одного их них промелькнула на горизонте. Нет. Пусто. Остался один Башмаков. Его фигура уже не представляла собой никакой ценности. Все, что мог, он рассказал. Сухоруков доложил начальству о проведенной операции. В дальнейшем предполагалось внедрение Сухорукова в банду. Следующим этапом было знакомство с Алиной Рудецкой. Но и эта ниточка оборвалась, Рудецкая попала под поезд. Конечно, в несчастный случай никто не поверил. Все знали о невероятном спасении одного из опаснейших киллеров — Андрея Кумачева. Его фотографии имелись теперь у каждого постового милиционера, но парень как сквозь землю провалился. Следующей жертвой мог стать Башмаков. С него не спускали глаз. Однако банкира никто не трогал. Видимо, те, на кого он работал, не считали его серьезной фигурой, и его ликвидация была бы пустой тратой пули. Это лишь подтверждало, что Башмаков не имел дело с киллерами, и Кумачев о нем ничего не знал. Отомстив Алине, он убрался восвояси.

Итак, Москва опустела, лето вступило в свои законные права. Начало июня принесло жаркую погоду.

Марецкий провожал Журавлева в аэропорт, возлагая на него большие надежды.

— Я бы поехал с тобой, Дик, но местные власти мне будут палки в колеса ставить. Они не любят, когда чужаки суют нос в их дела. Будь я министром внутренних дел, мне бы показали, как у них все блестит, но до собственной кухни не допустили. В тех краях есть один командир — золото. Одним словом — чужая страна.

— Это я очень хорошо понимаю.

— И рассчитываешь накрыть аукцион?

— Нет, я реалист. Я хочу разобраться в схеме. Как этот механизм должен сработать. Ты учти, Степа, покупатели лишь отберут нужные лоты, но ордена не повесят себе на грудь и не поедут с ними домой. А это значит, что все коллекции вернутся в центральную Россию, а потом отправятся к западным границам, где их, возможно, конфискуют.

— Если только они не уйдут через Китай или Японию. А потом над Москвой пролетит самолет со всем богатством, помашет нам крылышками и приземлится где-нибудь в Женеве или Амстердаме. Мы понятия не имеем, какими возможностями обладает глава картеля. Одно ясно, операция со сбором урожая коллекций ему удалась на славу. Мы только глазами хлопали и ничего сделать не смогли.

— Ты проследил отправку автобусов, Степан?

Марецкий достал свернутые вчетверо листки бумаги и передал Журавлеву.

— В Москву за неделю прилетело тринадцать тысяч семьсот сорок три туриста из Западной Европы. Выбрать из них полсотни покупателей невозможно. Вчера от центральных гостиниц отошло четыреста двадцать три автобуса. Здесь я записал их номера.

— Все?

— Нет, конечно. Двести тридцать шесть вечером вернулись назад. Экскурсии по городу. Из оставшихся ста восьмидесяти семи только тридцать два принадлежат транспортному агентству «Молния». Вот их я тебе и отметил.

Журавлев с удивлением глянул на приятеля:

— А это имеет значение?

— Конечно. Агентством «Молния» владеет Виталий Данилович Учинский. Он же идеолог зареченской банды Виталий Крайнов.

— Ты делаешь успехи, Степа.

— А ты думал, кроме тебя, сыщиков нет, мы так, просто погулять вышли.

— Брось. Я всегда с большим уважением относился к Петровке. Мне только ваши инструкции не понятны, а люди у вас работают головастые.

— Спасибо. Признал.

— Так вот, по поводу инструкций. Если мы с тобой составим джентльменское соглашение, я дам тебе одну наводку.

— Опять скрываешь улики?

— Нет. Умозаключения. Когда найдем коллекции, ты заберешь только те, что числятся официально. Подпольные коллекции я должен вернуть теневикам. Они меня наняли, и я хочу получить обещанный мне гонорар.

— А если эти коллекции накроют мои люди? Мы обязаны составить опись каждой булавки. Суд будет распоряжаться конфискованными раритетами.

— Вот это меня и не устраивает. Поэтому мне выгодно тормозить твое продвижение и идти первым.

— Боишься конкуренции?

— Я же сказал, что уважаю ваше учреждение. И мы делаем общее дело, Степа. Просто результат нас интересует разный.

— Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. О результатах потом договоримся, когда он будет, а пока мы сидим у разбитого корыта.

— Одна идея мне очень давно не давала покоя. Нам внушили, что коллекционеры не могут быть участниками или посредниками в операции по ограблению самих себя и своих собратьев. И я с этим согласен. Вспомни смерть Лифанова. Старика настиг удар, когда он увидел свой опустевший сейф. Сердце не выдержало. Генерал Кислицын застрелился. Люди потеряли все, что имели, чему посвятили жизнь. В одночасье все рухнуло. Но я не могу себе представить, кто из посторонних, не входящих в клан коллекционеров, мог так безукоризненно точно разработать операцию, определить коллекции, подходящие для аукциона, сделать отбор и прочее, и прочее, и прочее. Значит, в тайное сообщество втерся чужак и сумел стать своим среди элиты собирателей.

— А где он взял ордена? Пришел с пустыми руками?

— Возьмем один пример. Генерал Кислицын знал о коллекции профессора Лаврова, но никогда не видел ее. Так и многие другие. Фокус в следующем. Я не могу утверждать, что у меня есть орден Владимира первой степени, принадлежащий фельдмаршалу Апраксину, если этот уникальный экземпляр хранится у тебя. Меня тут же разоблачат как авантюриста. Значит, я должен получить доступ к данным, чтобы точно знать, кто чем, владеет, иначе сяду в лужу. Такие данные есть у золотых дел мастера Антона Алексеевича Аркадина, и они доступны. Он хранит описи в обычном книжном шкафу. Когда ты имеешь копии этих данных, можешь составить реестр собственной, виртуальной, коллекции, ни один орден из которой никогда не попадался на глаза другим коллекционерам, они не в курсе, где такой может находиться, и вообще, уцелел ли он до сегодняшних дней. Итак, появляется новый коллекционер. Но его кто-то должен рекомендовать сообществу. Тут в дело может пойти шантаж, угрозы, ловушки. А потом новичок становится своим и добивается определенного авторитета. А когда настает решающий час и десятки сейфов оказываются пустыми, то выясняется, что и его ограбили. Тут он первым ударяет в гонг и созывает потерпевших: «А почему бы нам не нанять сыщиков со стороны, как это сделала страховая компания, и не выделить по крупной сумме от каждого на розыск наших сокровищ».

Что в итоге получается? Он жертва и в подозреваемые не годится. Он один из нанимателей сыщиков и следит за следствием, наблюдая, в каком направлении копают. Примерно так же работает и милиция. Все сыщики — одного поля ягоды. Будучи в курсе всех дел, он может управлять ситуацией в зависимости от расположения шахматных фигур на доске. Вчера я пустил слух среди коллекционеров о том, что милиции известны имена главарей зареченской банды и скоро их схватят. Остается ждать реакции.

— Так он их перестреляет, и мы вообще останемся без свидетелей! — возмутился Марецкий.

— Нет. Сейчас он делать этого не будет. Я уверен, что проведение аукциона лежит на плечах зареченской троицы. Никому другому такой операции не доверишь. К тому же они наверняка не распустили по домам свою банду. Демобилизаций в таких структурах не бывает. Шестерки всегда готовы встать в строй, в любую секунду. Просто я заставил организатора нервничать. Что он может предпринять? Сидеть сложа руки не будет. Сам поедет в Куйбышев, чтобы проследить за последним этапом операции и только в крайнем случае — убрать троицу.