Девушка из Рима - Нэн Эскуит

Они почти добрались до Корфу — скоро дорога уже должна была свернуть на север. Такси замедлило ход, водитель постоянно оборачивался, чтобы посмотреть назад, и Джейн поняла, что уже давно слышит непрерывный сигнал, подаваемый едущей вслед за ними машиной. Водитель что-то яростно пробормотал себе под нос по-гречески, видимо страшные проклятия, и в тот момент, когда он свернул с дороги и такси, каким-то чудом не свалившись в море, остановилось всего лишь в нескольких дюймах от края обрыва, другая машина обогнала их и, резко затормозив, замерла как вкопанная в нескольких ярдах от них.

Джейн узнала машину еще до того, как открылась дверца и высокая темноволосая фигура направилась к ним. Она сидела, не шевелясь, вцепившись в сумку, словно в этом было ее спасение, и чувствовала, как ее сердце начинает бешено колотиться.

Дверь такси распахнулась, и Ванс схватил ее за руку.

— И куда, черт возьми, ты собралась? — прорычал он сквозь зубы.

Через секунду она обнаружила, что стоит на дороге, потирая запястье, на котором остались красные следы от пальцев Ванса.

— Я… я еду в Афины.

— Черта с два! — выкрикнул он и повернулся к таксисту, который пытался влезть между ними, размахивая руками, бешено жестикулируя, выкрикивая угрозы и призывая святого Спиридона спасти его от такого опасного сумасшедшего.

— Мне жаль, — сказал ему Ванс, — мне очень жаль, но это… вопрос жизни и смерти. Вы понимаете? Вопрос первостепенной важности. Я должен был помешать этой леди уехать. — Он достал из кармана бумажник и вынул несколько банкнотов. — Это вам за проезд, а это за беспокойство. Еще раз извините.

Сердитое лицо таксиста расплылось в улыбке. Он поклонился, пересчитал деньги и снова поклонился, на сей раз куда более почтительно.

— Спасибо, kyrie[21]. Очень вам обязан.

Он посмотрел на Джейн, поклонился в третий раз, достал из машины ее чемодан и поставил на дорогу. Затем он залез на водительское место, широко улыбнулся и, крикнув: «Всего хорошего!», укатил.

— Ну? — обратился к ней Ванс. — Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Какая наглость, — яростно начала Джейн. — Как ты посмел преследовать меня таким образом… остановить машину… отпустить такси? Что… что все это значит?

— А что означает твое бегство — не сказав никому ни слова, ничего не объяснив… даже не попрощавшись?

— Антея знала, что я уезжаю. И знала почему, — угрюмо ответила она.

— Тогда, может быть, ты и мне расскажешь, в чем дело. — Он замолчал, а потом хмуро спросил: — Господи, неужели ты все еще любишь Джино?

— Конечно нет. Я… Ох, не могу я объяснить. Я… я просто хотела уехать оттуда, от Антеи и… от тебя.

На сей раз голос его звучал мягче, его темно-серые глаза искали ее взгляда.

— От Антеи и от меня. Не от Джулиана… или Джуди? Значит, это мы виноваты в твоем отъезде, таком поспешном и тайном? — Он потянулся и взял ее за руку. — Что мы… что мы такого сделали?

Она отдернула руку.

— Ты спрашиваешь меня после того, как был с Антеей в Афинах? Она рассказала мне… что… что случилось. — Слова, казалось, никак не хотели произноситься.

— Ничего не случилось. — Он взял ее за локоть и тихо сказал: — Пойдем сядем в машину. Нам многое нужно сказать друг другу.

— Не понимаю, зачем… — начала она, но потом подчинилась мягкому нажатию его руки и позволила отвести себя к машине.

Ванс открыл для нее дверцу и положил чемодан на заднее сиденье. Когда они сели в машину, он снова повернулся к ней:

— А теперь — что ты там говорила о том, что я был с Антеей?

Джейн отказывалась смотреть на него и сказала приглушенным голосом:

— Она сказала мне… сказала, что ты… что ты по-прежнему любишь ее. Что… что она собирается развестись с Джулианом.

На сей раз молчание длилось так долго, что Джейн заставила себя взглянуть на Ванса. Выражение его мрачного лица заставило ее сердце взволнованно забиться. Он медленно произнес:

— Ни о каком разводе не может быть и речи.

Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, и, когда он так и не заговорил, запинаясь, спросила:

— Ты имеешь в виду, из-за Джулиана?

Ванс посмотрел на нее, взгляд его серых глаз проник ей прямо в душу.

— Из-за того, что, не говоря уже о том, что это убьет Джулиана, я не хочу жениться на Антее. — Он взял ее руку в свои. — Ты веришь мне, когда я говорю, что между мной и Антеей ничего не «случилось», как ты это называешь?

И когда она молча кивнула, не в силах отвести глаз от его лица, он продолжил:

— Мне трудно говорить об этом и не выглядеть кляузником. Она приехала в отель потому, что думала, что я все еще люблю ее. Сказала, что несчастлива, что сделала ошибку, выйдя замуж за Джулиана, и что я сделаю то же самое, если женюсь на тебе. И еще сказала, что не воспринимает нашу помолвку всерьез.

— Она… она догадалась, что это… маскарад, — сказала Джейн. — Она так и сказала мне после ухода Джино. Она сказала, что ты привез меня на Корфу потому, что не хотел причинить боль Джулиану, и что ты… боялся того, что может произойти.

Он медленно кивнул:

— Это правда. По крайней мере, было правдой. Я не хотел приезжать потому, что не знал, что чувствую к Антее. Когда-то давно я сильно любил ее и уехал, сохранив ее образ в душе. Всех женщин я сравнивал с ней. Но ни одна из них не была столь же красива, привлекательна и пленительна, как Антея. Это и неудивительно, она ведь так невероятно хороша. Никто не может этого отрицать.

— Да, — тихо согласилась Джейн.

Ванс стиснул ее пальцы.

— Но, понимаешь, когда я приехал, все уже изменилось. Я интересовался больше тобой, чем Антеей. Наверное, все началось, когда ты превратилась в чертенка и разбила машину, и потом, в госпитале в Кассино, ты казалась такой маленькой и трогательной, лежала в постели с загипсованной рукой и ногой в этом каркасе. Я понял, что беспокоюсь за тебя… и хочу заботиться о тебе. Впервые за всю мою жизнь мне захотелось ухаживать за кем-то, а не просто заниматься любовью. — Он едва заметно улыбнулся. — Это вовсе не означает, что я не хотел заняться с тобой любовью, — очень даже хотел. Мне хотелось целовать тебя не чтобы обмануть кого-то, а потому, что я действительно этого хотел. — Он замолчал и, взяв ее рукой за подбородок, закинул ее голову так, чтобы видеть ее лицо. — Потому, что я люблю тебя, Джейн. Моя милая, маленькая Джейн.

Она посмотрела на него, все еще боясь поверить в услышанное. Но то, что она увидела в его казавшихся еще более темными и страстными, чем обычно, глазах, окончательно убедило ее. Она вздохнула и сказала:

— О, Ванс, я тоже люблю тебя.