Секретные объекты «Вервольфа» - Андрей Пржездомский

— Я спущусь в подвал, — тихо проговорил Роде, не то спрашивая, не то просто сообщая об этом Вурцу. — Дайте мне, пожалуйста, фонарь.

Оберштурмфюрер Вурц протянул ему тяжелый аккумуляторный фонарь с широким ремнем.

— Господин Роде, не провалитесь там куда-нибудь. Я все-таки отвечаю за вас перед оберфюрером.

— Не волнуйтесь, Вурц. В замке я знаю каждый угол и каждую ступеньку.

Он прошел вдоль закопченных стен южного крыла с черными провалами глазниц-окон, стараясь обходить кучи мусора и битого кирпича, и оказался перед старинным порталом.

«Подъезд № 6» — луч фонаря выхватил надпись на аккуратной синей табличке, чудом сохранившейся неповрежденной среди черных стен. Сколько раз Роде проходил через эти двери, по обе стороны которых на невысоких постаментах стояли скульптуры — две человеческие фигуры со сложенными на груди руками. Хищные морды каменных львов с зажатыми в пасти кольцами, великолепный барельеф с изображением сцен из рыцарской жизни — все это, созданное еще в шестнадцатом веке, сейчас казалось на фоне руин Королевского замка нелепым и вычурным.

Последний раз Роде был здесь пять дней назад, когда вместе со своими сотрудниками еще раз осматривал сложенные в подвалах экспонаты. Когда СД активно занялась укрытием ценностей, музейные работники посчитали, что смогут «пристроить» в надежное место еще какие-нибудь реликвии. Но все оказалось тщетным. Определенный через два дня после этого и согласованный с высшим руководством восточнопрусской службы безопасности перечень ценного «груза», подлежащего укрытию, оставил за своими пределами многие сокровища Прусского музея и Художественных собраний Кёнигсберга.

Роде вошел внутрь помещения. Здесь в воздухе витал стойкий запах гари, поселившийся еще со времени прошлогоднего пожара. Рухнувшие кое-где перекрытия преграждали проход к окнам первого этажа, из которых открывался вид на лежащий в руинах и покрытый мраком Старый город. Роде осветил фонарем знакомый вестибюль, нашел арочный проход в соседний зал, из которого спускалась крутая лестница в подвальный этаж южного крыла. Деревянные перила сгорели, и на ступенях частоколом торчали искореженные прутья, как зубья гигантской расчески.

В подземелье пахло сыростью. Доктор Роде, посветив на пол, увидел, что воды, которой было еще очень много пять дней назад, несколько поубавилось. Утопая по щиколотку, он старался ступать на положенные на пол доски, но все равно в своих коротких сапогах не мог не замочить ноги.

Повсюду на полу в несколько рядов лежали ящики. На каждом из них черной краской были намалеваны буквы «Pr.Mus.»[186] и через дробь — цифры. Эту маркировку делали сотрудники доктора Роде еще прошлым летом, помечая так экспонаты Прусского музея. Картонные коробки совершенно раскисли от воды. Многие из них развалились, обнажая содержимое. Весь пол в подвальных помещениях был усеян битой посудой, глиняными черепками, монетами, обломками бронзовых и медных предметов, мотками веревки и всяким мусором.

Альфред Роде, подсвечивая себе фонарем, сунул руку в одну из открытых коробок. Она натолкнулась на что-то мягкое и влажное. Роде вытащил предмет, оказавшийся куском материи с расшитым золотыми нитками витиеватым узором. «Так это же воротник ризы из данцигской кирхи Святой Марии, подарок турецкого султана, работа восточных мастеров тринадцатого века! — догадался ученый. — И все это здесь, в полузатопленном подвале, оставлено на погибель!»

Роде с тяжелым сердцем прошел по подземной анфиладе, рассматривая ящики, щупая содержимое мешков и пакетов, вынимая то одну, то другую вещь из развалившихся коробок. На каменных стенах под лучом фонаря блестела влага. Повсюду слышались тихие всплески — со сводчатых потолков капала вода.

В последней из подвальных комнат доктор Роде рассмотрел два длинных ящика. У верхнего крышка была немного сдвинута в сторону. Ученый вспомнил, что сюда были сложены экспонаты отдела доисторических древностей Прусского музея. Он подошел к ящикам, намереваясь поправить крышку, посветил внутрь и невольно отшатнулся. Среди множества костей, навалом ссыпанных в ящик, лежали два человеческих черепа. Конечно, доктор Роде знал, что это находки с кладбища викингов под Кранцем[187] — гордость музея, относящаяся к периоду Великого переселения народов. Но здесь, в абсолютно темном подвале, при тусклом свете фонаря эти «экспонаты» казались зловещим предзнаменованием смерти.

«Действительно, это именно захоронение сокровищ! — вспомнил слова оберштурмфюрера Вурца доктор Роде. — Здесь, в подземельях Королевского замка мы хороним все то, что представляло когда-то ценность… Мы хороним не только историю, мы хороним себя и свою надежду!»

Доктор Роде прикрыл крышку на ящике, затем резко повернулся и зашагал в сторону лестницы, придерживаясь рукой за влажную стену. Ему поскорее хотелось попасть отсюда наверх, на свежий воздух. И когда он, запыхавшись, наконец оказался на поверхности, ему показалось, что он выбрался из глубокой могилы.

— Ну как, господин доктор, проверили все ваши сокровища? Все на месте? А то уж я забеспокоился, вас не было около часа. Думаю, не провалились ли вы куда? — с ехидной интонацией спросил Вурц.

— Да все в порядке, — ответил доктор Роде.

— А мы тут уже управились с вашим янтарным сокровищем.

— Как?

— Унесли ваши ящички! Нет их больше!

Доктор Роде пытался разглядеть в темноте совсем еще недавно стоящую рядом пирамиду из ящиков, но ничего не увидел.

— Так где же они?

— Не волнуйтесь, доктор! Теперь они в надежном месте. Там их «иваны» уж точно не найдут! А когда придет время, мы их…

— Слушайте, Вурц, где ящики? Куда вы их дели? — Голос Роде сорвался на крик.

— Не орите на меня! Я же сказал вам: «груз» надежно спрятан. А где, вам знать не обязательно!

Из стрельчатой арки северного крыла замка, куда по нагромождению камней и щебня был проложен дощатый настил, стали выходить серые фигуры, сопровождаемые усиленной охраной эсэсовцев. Было ясно, что пленные закончили свою тяжелую работу где-то там, в недрах замка, и теперь их выводили наружу к грузовику с брезентовым верхом. Когда их собралось человек пятнадцать, командир взвода охраны прокричал какую-то команду, и пленные, подгоняемые эсэсовцами, стали забираться в кузов. Как только был закрыт задний борт и охранники застегнули брезентовый полог, взревел мотор и машина тронулась к выездным воротам. Впереди и сзади пристроились мотоциклы.

— Послушайте, Вурц! По-моему, вышли еще не все. Днем я видел гораздо больше русских. Они что, остались там работать? — Доктор Роде вопросительно посмотрел на оберштурмфюрера.

— И это вас не касается, господин доктор! Вы что-то стали не в меру наблюдательным! Это до добра не доведет!

— Вы что, мне угрожаете?

— Нет, не угрожаю. Я вас только предупреждаю: не задавайте глупых вопросов, не суйте свой нос туда, куда не следует. А лучше всего — идите отсюда и больше не показывайтесь здесь. Свое дело вы сделали. Теперь наш черед, черед солдат фюрера…

— Солдат? Солдаты гибнут в окопах, а вы… — Роде с ненавистью посмотрел на Вурца. — Вы думаете только о том, как бы урвать себе…

Альфред Роде не успел закончить фразу, почувствовав цепкие руки оберштурмфюрера на своей шее. От неожиданности и боли он вскрикнул, но изо рта донесся только сдавленный хрип.

Он задыхался, беспомощно махая руками и пытаясь оторвать от своей шеи лапы эсэсовца, но они все сильнее и сильнее сдавливали ее. Разум мутился в голове, и доктор Роде почувствовал, что умирает от удушья. Очки от конвульсий отлетели в сторону. Раздался звон разбитых стекол.

Когда силы уже почти покинули доктора, а душа его была уже готова вырваться из бренной оболочки тела, Вурц вдруг оторвал руки от шеи Роде и, крепко взяв его за воротник куртки, притянул к себе. Доктор, судорожно глотая воздух, схватился за шею. В лицо ему пахнуло винным перегаром. Страшная, искаженная гримасой ненависти морда эсэсовца была совсем близко.

— Ты, вонючая свинья, ублюдок, очкастый недоносок! Мне ничего не стоит превратить тебя в кучу дерьма, тварь! Убирайся отсюда и скажи спасибо, что остался жив! Если ты попадешься мне еще хотя бы раз, я прикончу тебя, как бешеную собаку!

Оберштурмфюрер отцепил руки от воротника доктора Роде, резко повернулся и зашагал в сторону стоявших неподалеку охранников. Сказав что-то одному из них, он скрылся в арке, из которой лился бледный свет. Там, на первом этаже башни Луизы, как известно, был временно расквартирован взвод охраны.

К доктору Роде подошел эсэсовец с автоматом.

— Господин Роде, я выведу вас из замка через посты охраны. До дома вы доберетесь сами. У вас ведь есть пропуск?

Роде молча, все еще не придя в себя, поплелся за охранником. У него очень болела голова, сильно подташнивало, в груди что-то хрипело и клокотало.