Боги, пиво и дурак. Том 5 - Юлия Николаевна Горина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За что и получил от меня прозвище «Буцефал».
В первый день мы с ним пережили два неудачных перехода через портал — в первый раз мы въехали в зеркало перехода одновременно, а приземлились по какой-то причине по отдельности. Но поскольку я упал сверху, то просто потер ушибленные места и пожал плечами, не почерпнув из этого опыта ничего.
Во второй раз я спешился и влез в портал, протаскивая за собой упирающегося Буцефала за поводья. И вот тут я понял, что напрасно так легкомысленно отнесся к первому эпизоду.
Потому что мы снова упали.
Только в этот раз снизу был я, а осел брякнулся сверху.
Я матерился, как только мог. Кассандра сначала искренне меня пожалела, а потом профессионально и совершенно безжалостно подлечила, отчего я ругался еще отчаянней и громче.
А вечером, когда мы собрались разбить лагерь в лесу, вдруг обнаружилось, что в хозяйственном мешке вместо котелков мы увезли…
Лидию.
И как только у этого шилопопного ребенка хватило столько выдержки и сообразительности? Ведь всю дорогу она сидела в своем укрытии, как мышь! Хотя и продрогла в своей короткой шубке и пуховой шали до синего носа.
Теперь пришел черед ругаться Азре. Усадив ребенка к костру и обложив ее шкурами, он отозвал в сторонку Тень и долго, очень долго размахивал единственной рукой, пытаясь тому донести все свои мысли и чувства по этому поводу. Ему не верилось, чтобы любимый нянь нашей дочери полка был не в курсе этой проделки. И даже заявил, что отправит его вместе с девочкой обратно, домой.
Ужинали мы сухомяткой. Спать улеглись вповалку, чтобы было теплее. На страже внезапно вызвался стоять Та’ки, мотивируя это тем, что днем опять отоспится в одной из повозок.
А среди ночи все проснулись от дикого вопля нашего свежеиспеченного магистра. Причем под «всеми», боюсь, можно было смело подразумевать даже жителей окрестных сел и деревень.
— Эй, ты что? — испугалась за милого Кассандра.
— Че орешь, как резаный?! — совсем с другой интонацией прикрикнул на него Рыжий.
Лидия от испуга заплакала на руках Тени.
А наш однорукий вождь все продолжал лежать на шкурах и кричать.
— Братцы, да он не проснулся, — изумленно констатировал Шрам. — Эй, Азра! — окликнул он жнеца, хорошенько встряхнув того за плечо.
На этих словах я, наконец, окончательно включился в этот мир. Поднялся на ноги, окинул взглядом перепуганных и взлохмаченных друзей — и перевел взгляд на Азраила.
Тот продолжал кричать, и это уже была не шутка. Бледное лицо его выглядело жутко, вены на шее от напряжения вздулись.
Я подхватил его под руку.
— А ну помогите мне!
Вместе с Рыжим и Шрамом мы оттащили безвольного магистра к сугробу и хорошенько купнули его лицом в снег.
Крик прервался.
Азра закашлялся и зашевелился у нас в руках.
— Слава богам! — ахнула Кас. — Ты как?
Тот, отплевываясь, с трудом поднялся на ноги. Смущенно покряхтывая и не глядя на нас, прошел к костру.
В полном молчании мы наблюдали, как он раздувал посильней угли, подсунул свежих дров.
Потом покосился на спокойно сидящего возле огня Та’ки.
— Ты знал, да? — спросил он медведя.
Тот промолчал.
— Точно, знал, — с укором буркнул Азра. — Потому и спать не пошел. То-то я еще подумал — с чего бы это наш покровитель самолично работать вызывался на благо общественности?
Зеленая панда почесала пузо.
— Не люблю, когда будят, — просто ответил Та’ки.
— Вот ведь… А предупредить не мог?
— Зачем? — скосил медведь свои глазки-пуговки на Азру. — Чтобы ты запарил спорить? Такие вещи лучше понимаются изнутри.
Мы, переглянувшись, тоже подтянулись к огню.
— Так, кто там и чего знал, чего мы не знаем? — деловито спросил Берн.
Та’ки лениво зевнул, опять почесал брюхо и печально сообщил:
— Блохи, кажись… Никакого уважения!..
— А ну не соскакивай с темы, — нахмурилась Лилит. Приблизившись к медведю, она цепкой лапкой взяла его за плюшевое ухо. — Рассказывай давай!
Та’ки поднял на нее глаза — так, что теперь были видны белки, отчего взгляд сразу казался уставшим и одновременно укоризненным.
— Серьезно? Пытаешься своим сексом победить мою лень? Боюсь, не получится.
Лилит фыркнула.
— Не сомневайся, еще как получится! — возразила она. — Каким бы лентяем ты не был!
— Ты не поняла, — ответил Та’ки. — Я — панда. И чтобы у меня получилось, надо было месяца за два начать готовиться к этому событию. Так что убери понапрасну протянутую руку, женщина.
Лилит обиженно поджала губы, но руку убрала.
— Между прочим не женщина, а демоница, — проговорила она.
— Демоница, или там богиня, кошка, паучиха… — пробормотал себе под нос Та’ки, поднимаясь со своего места. — А все одно — женщина. Нету разницы. Я — спать. Дальше сами как-нибудь!
— Эй, ты вообще-то обещал держать стражу всю ночь! — крикнул ему вслед Рыжий.
Вместо ответа медведь сунул за спину левую лапу. Прошел еще шагов пять к телеге и, обернувшись, пояснил:
— Если что, я оттопырил средний палец. Просто вам не видно.
Майка тихо ругнулась. И, повернувшись к остальным, сказала:
— Я одна заметила, что чем трезвее Та’ки, тем говнистей у него характер? Может, имеет смысл начать его насильно подпаивать в целях профилактики?
— Ничего не знаю, золотом был — золотом остался, — буркнул медведь, укладываясь на шкуры посреди нашего дружного лежбища под навесом. — Молиться на такого покровителя надо… — широко зевнул он всей пастью. — За ухом чаще чесать… — совсем сонным голосом добавил он — И это…
Что за «это» он имел в виду, мы так и не узнали, потому что голос его умолк, а через мгновенье раздался довольный храп.
Все взгляды с Та’ки переместились на Азру.
Многозначительные такие, вопросительные.
Тот вздохнул, потер заросший щетиной подбородок.
— Ну чего уставились-то? — проворчал он. — Подумаешь — кошмар приснился. Что, никому никогда скверных снов видеть не приходилось?
— Ну, таких, как тебе — точно нет, —
