Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

19 августа 1991 года, в первый день ГКЧП вместе с председателем комитета Верховного Совета РСФСР по международным делам Лукиным подготовил текст обращения к правительствам иностранных государств и ООН, а на следующий день скрытно, не пользуясь положенным им по статусу «депутатским» залом «Шереметьево», вылетел в Париж.

Первоначально он называл в качестве цели поездки организацию международной кампании против ГКЧП, затем — уже создание правительства демократической России в изгнании, но через некоторое время выяснилось, что никаких порученийни от кого у него не было, и предпринятая по собственной инициативе поездка являлась, по всей вероятности, просто паническим бегством малозначимого чиновника, с которым старшие товарищи не сочли нужным поделиться информацией о реальном значении происходящих событий.

Тем не менее, — вероятно, в силу тогдашней своей незаметности, — Козырев (в отличие от некоторых других демократических функционеров) не понес никакого наказания и продолжил вместе с Ельциным курс внешнеполитических уступок, начатый Горбачевым и Шеварднадзе.

При этом он, как и положено либералу, не забывал о себе: по словам Полторанина, на первом заседании правительства реформаторов во главе с Ельциным было единогласно принято решение о нестяжательстве: «И приходим в правительство, и уходим из него только с тем, что у нас есть сегодня. То есть не получаем ни квартир, ничего». И только Козырев тогда обратился к Ельцину с просьбой в виде исключения разрушить ему «с мамой обменять квартиру на Арбате», где он и стал обладателем пятикомнатной квартиры.

А через два с лишним года, в январе 1995 года, Козырев вновь обратился к Ельцину с просьбой — теперь разрешить ему приобрести по балансовой стоимости (7,6 млн. неденоминированных рублей, что соответствовало 2 тыс. долл, на дату обращения) дачу в престижнейшем месте Рублевского шоссе — дачном пансионате «Жуковка» Управделами президента. Разрешение это было дано, дача после передачи быстро сгорела, а земля несколько раз перепродавалась. Цена одной сотки в тех местах составляла затем десятки тысяч долларов.7–8 декабря 1991 года вместе с Бурбулисом, Гайдаром и Шахраем Козырев непосредственно участвовал в Беловежской пуще в подготовке соглашения о создании СНГ, провозгласившем: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование».

Это сделало его полноценным Министром иностранных дел и навсегда вписало в историю нашей страны. Он чувствовал себя властелином новой внешней политики России (да, строго говоря, и был им): по воспоминаниям Леонида Млечина, «держался… свободно и уверенно, говорил очень тихим голосом, убежденный, что его услышат».

Не умея получать удовольствия от ельцинских застолий (сам Ельцин описывал, как Козырев «жался», так что чувствовалось, что ему неудобно), Козырев тем не менее быстро стал признанным в аппаратных кругах мастером «застольного влияния» на Ельцина. Как и многие демократические чиновники, он стал играть в теннис, так как президент полюбил эту игру.

Мистер «Чего изволите?»

Хотя формально принятая еще в 1975 году резолюция Генеральной ассамблеи ООН о признании сионизма как разновидности расизма была отменена по категорическому требованию США и Израиля, многие источники называют реальным инициатором ее отмены именно Козырева. Вполне возможно, что американские руководители просто поручили исполнение этой деликатной миссии своему «младшему менеджеру», который 10 лет спустя, в мае 2001 года был избран членом президиума Российского еврейского конгресса.

Так или иначе, но отмена этой резолюции 16 декабря 1991 года стала первым значимым международным правовым актом, принятым после Беловежских соглашений, первой реакцией «мирового сообщества» (а точнее, Запада, прячущегося под этой вывеской) на уничтожение Советского Союза.

В конце мая 1992 года Козырев стал инициатором присоединения России к санкциям против Сербии и Черногории. Он считал сербское руководство «национал–коммунистическим» и так же, по аналогии с германскими национал–социалистами называл российских патриотов.

В том же 1992 году, находясь в Бишкеке, Козырев случайно услышал по радио выступление Руцкого в Приднестровье, где тот занимался урегулированием ситуации после резни, устроенной молдавскими националистами (по сути, фашистами), и вспыхнувших затем военных действий. Обращаясь к офицерам 14 армии, которой командовал Лебедь, и огромной массе народа, вице–президент говорил, по сути, о необходимости восстановления Советского Союза.

Козырев отреагировал на антиамериканскую крамолу, по его собственным рассказам, мгновенно: бросился в самолет и выступил перед народом в Тирасполе, а затем в специальном интервью «Известиям» обрушился на «поджигательские призывы лидера «партии войны» Руцкого».

На следующий же день на заседании Совета безопасности Руцкой устроил Козыреву самую настоящую выволочку, обвинив его в проведении промолдавской политики и предательстве интересов русскоязычного населения, заявив: «Я вам не позволю превратить Россию в половую тряпку». При этом поддержали Козырева лишь Бурбулис с Гайдаром, звезды которых уже закатывались.

Уже в сентябре 1992 года группа депутатов в своем обращении к председателю Верховного Совета Хасбулатову указала, что «итогами встреч и поездом министра иностранных дел …Козырева зачастую являются договоренности и решения, противоречащие национальным интересам России».

Летом 1992 года Ельцин подписал соглашение, освобождавшее США от ответственности в случае аварии при перевозке ими по территории России ядерных материалов и предельно упростившее для них ввоз и вывоз ядерных материалов и оборудования. Шансов на ратификацию в тогдашнем Верховном Совете у этого соглашения не было, — и Козырев, руководствуясь интересами США и выжидая для одобрения соглашения лучших времен, не внес его на ратификацию в парламент.

Козырев чуть не отдал Курилы японцам, полностью сорвал поставки в Россию кубинского «коммунистического» сахара (ввергнув тем самым Кубу в чудовищный кризис), считал ненужной базу Лур- дес на Кубе, а Камрань во Вьетнаме «хотел сохранить как базу отдыха и ремонта» (эти его пожелания реализовались уже после ухода не только его, но и Ельцина). Он настоял на скорейшем выводе российских войск из Германии в «чистое поле», не озаботившись какими бы то ни было компенсациями, слепо и с энтузиазмом повторял за американцами все их обвинения в адрес Сербии и Милошевича. При нем Россия активно поддерживала создание Гаагского трибунала по бывшей Югославии, ставший по сути инструментом расправы с сербами, в котором, насколько можно судить, был умерщвленМилошевич, — и который теперь тщетно пытается закрыть Лавров.

Содержательные действия, которые не диктовались американцами, Козыреву откровенно не удавались: подготовленные под его руководством «Основные положения концепции» (чего стоит одно лишь название!) внешней политики России, принятые в апреле 1993 года, были многословны и неконкретны. Козырев является автором «концепции партнерства», сводившейся к тому, что «падение коммунизма» автоматически, само по себе сделало Россию партнером всех сколь–нибудь значимых стран мира (в первую очередь, разумеется, развитых). Для каждой из этих стран придумывалось свое собственное (и вполне бессодержательное) наименование «партнерства»: для США оно было «зрелым», для Франции «привилегированным», для Китая «конструктивным, направленным в XXI век», и так далее — насколько фантазии хватит.

Член Президентского совета Мигранян позже, уже в 1994 году характеризовал политику Козырева как «суету, импровизацию, некомпетентность и в результате всего этого шараханье из стороны в сторону».

Его деятельность была столь откровенно разрушительна, что в марте 1993 года на VIIIСъезде народных депутатов Хасбулатов, призвав Ельцина выполнить обещания по реорганизации правительства, предложил отправить в отставку Козырева наравне с Чубайсом.

Вероятно, напуганный этим и задумавшийся о своем сохранении во власти, в июне 1993 года Козырев принял участие в создании предвыборного блока либеральных реформаторов «Выбор России» во главе с Гайдаром.

12 сентября 1993 года Козырев как Министр иностранных дел вместе с и. о. Министра безопасности Голушко, Министрами обороны Грачевым и внутренних дел Ериным, а также начальниками Главного управления охраны Барсуковым и президентской охраны Коржаковым участвовал в секретном совещании в Ново — Огарева у Ельцина, на котором было решено разогнать Верховный Совет I() сентября. Это был «узкий круг», в поддержке которого при нарушении Конституции Ельцин был совершенно уверен, — и Козырев своей угодливостью сумел выделиться даже на его фоне.