Верования дохристианской Европы - Андрей Мартьянов

– Немало у меня и других имен,– ответила женщина.

– Каковы же они? – спросил король.

– Нетрудно ответить: Самайн, Синанд, Сейскленд, Содб, Сай-гленд, Самлохт, Кайл, Кол, Дикоем, Дикуйл, Дихим, Дихуймне, Ди-хуйнне, Дайрне, Дайрине, Дер Уайне, Эгем, Агам, Этамне, Гним, Клуйхи, Кетардам, Нит, Немайн, Ноенден, Бадб, Блоск, Блоар, Уает, Меде, Мод.

На одном дыхании пропела она это, стоя на одной ноге у входа в дом.

– Чего же ты хочешь? – спросил ее Конайре.

– Воистину того же, чего и ты,– ответила женщина.

– Гейс запрещает мне принимать одинокую женщину после захода солнца,– сказал Конайре.

– Хоть бы и так,– сказала на это женщина,– все же не уйду я, пока не окажут мне гостеприимство этой ночью.

– Скажите ей,– молвил король,– что получит она быка да свинью, а в придачу остатки кушаний, если только проведет ночь в другом месте.

– Если и вправду случилось так, что у короля не найдется еды и приюта для одинокой женщины, поищу я их у другого владыки, раз уж забыл про гостеприимство король в этом Доме.

– Жестокий ответ,– сказал на это король.– Хоть и лежит на мне гейс, пропустите ее.

Великий ужас навели на них речи той женщины, хоть и не знали они, отчего это было.

Сага «Разрушение дома Да Дерга»

ЛИТЕРАТУРА

Томас Роллестон. Мифы, легенды и предания кельтов. – М., 2014

Кельты. Ирландские сказания. – М., 2000

Похищение быка из Куальнге / Пер. Т. А. Михайловой, С. В. Шкунаева.— М., 1985

«Кельтская мифология (энциклопедия)». – М., 2002

Протоиерей Александр Шабанов. Святой Патрик, епископ и просветитель Ирландии. - Тверь, 1999.

Мифы народов мира. Энциклопедия. – М., 1987

Славянская мифология

Уж ведь, братья, невеселое время настало,

Уже пустыня войско прикрыла,

Встала обида в войсках Дажьбожа внука,

Вступила девою на землю Трояню,

Всплескала лебедиными крылами

На синем море у Дона…

Игорева храброго войска не воскресить!

По нем кликнула Карна, и Желя

Поскакала по Русской земле,

Размыкивая огонь в пламенном роге.

«Слово о полку Игореве»

И начал княжить Владимир в Киеве, и поставил кумиров на холме вне двора теремного: Перуна деревянного, а главу его серебряную, а ус золотой; и Хорса, Даждьбога и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь. И служил им, называя их богами, и приводил сыновей и дщерей и поклонялся бесам и осквернял землю требами своими. И осквернилась кровью земля Русская и холм тот.

«Повесть временных лет»

Если умрет главарь, то его семья скажет его девушкам и его отрокам : «Кто из вас умрёт вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, — ему уже нельзя обратиться вспять. Большинство из тех, кто это делает, — девушки.

И вот когда умер тот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрёт вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я»…

Когда же наступил день, в который должны были сжечь его и девушку, я прибыл к реке, на которой находился его корабль, — и вот он уже вытащен на берег и для него поставлены четыре устоя… и вокруг них поставлено также нечто вроде больших помостов из дерева… В середину этого корабля они ставят шалаш, из дерева и покрывают этот шалаш разного рода «кумачами». …

Тогда они надели на него (умершего) шаровары, гетры, сапоги, куртку, парчовый кафтан с пуговицами из золота, надели ему на голову шапку из парчи, соболью, и понесли его, пока не внесли его в находившийся на корабле шалаш, посадили его на стёганый матрац, подперли его подушками и принесли разного рода цветы и ароматические растения и положили это вместе с ним. И принесли хлеба, мяса и луку и оставили это перед ним... Потом принесли всё его оружие и положили его рядом с ним. Потом взяли двух лошадей и гоняли их до тех пор, пока они не вспотели. Потом рассекли их мечами и бросили их мясо в корабле. Потом привели двух коров, также рассекли их и бросили их в нём…

Когда же пришло время спуска солнца, в пятницу, привели девушку к чему-то, сделанному ими ещё раньше наподобие обвязки ворот. Она поставила свои ноги на ладони мужей, поднялась над этой обвязкой, смотря поверх неё вниз, и произнесла какие-то слова на своем языке, после чего её опустили. Потом подняли её во второй раз, причем она совершила подобное же действие, как и в первый раз. Потом её опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же своё действие, что и в первые два раза. Потом ей подали курицу,—она отрезала ей голову и швырнула её...

Итак, я спросил переводчика о её действиях, и он сказал: «Она сказала в первый раз, когда её подняли: «Вот я вижу своего отца и свою мать»,—и сказала во второй раз: «Вот все мои умершие родственники, сидящие», — и сказала в третий раз: «Вот я вижу своего господина, сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовёт меня, — так ведите же меня к нему».

Ибн-Фадлан о русах (921-922 гг.)

Снарядился Святогор во чисто поле гуляти,

Седлает он своего добра коня

И едет по чисту полю;

Не с кем Святогору силой меряться,

А сила-то по жилочкам

Так живчиком и переливается!

Грузно от силушки, как от тяжелого бремени.

Вот и говорит Святогор:

«Как бы я тягу нашел,

Так я бы всю землю поднял!»

Наезжает Святогор в степи

На маленькую сумочку переметную,

Берет погонялку, трогает сумочку –

Она ни с места.

Двигает перстом ее – не шевелится.

Схватил с коня рукою – не поднимет.

«Много годов я по свету езживал,

А на такое чудо не наезживал,

Такого дива не видывал:

Маленькую сумочку перметную

Ни сдвинуть, ни пошевелить, ни поднять!»

Слезает Святогор с добра коня,

Ухватил он сумочку обеими руками,

Поднял сумочку повыше колен –

И по колени Святогор в землю увяз,

А по белу лицу не слезы, а кровь течет,

А где Святогор увяз, тут и встать не мог,

Тут ему и смерть была!

«Святогор»

ЛИТЕРАТУРА

Добрыня Никитич и Алеша Попович. – М., 1974

Повесть временных лет. – СПб, 1996

Слово о полку Игореве. – Калининград, 1971

Крачковский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. - Харьков, 1956

М.Забылин. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. – М., 1990

Предания земли Русской. – Ростов-на-Дону, 1996

Н.И.Костомаров. Славянская мифология. – М., 1994

В.Я.Пропп. Русский героический эпос. – М., 1958

Финно-угорская мифология

Вот вхожу я в лес дремучий,

Я иду в дубравы Хийси,

По следам красавца лося,

Вам поклон, холмы и горы,

Вам, леса прекрасных елей,

Вам, осиновые рощи,

Всем поклон, кто к вам приветлив!

Дед лесов седобородый,

Тапио, хозяин леса!

Пропусти героя в чащу,

Дай пройти через болота,

Чтобы мне поймать добычу,

Получить свою награду!

Сын хозяина дубравы

Нюрикки в багряной шапке!

Сделай метки по дороге,

По горам засечки сделай,

Чтобы шел охотник прямо,

Чтобы путь нашел он верный,

За добычею гоняясь,

За наградой долгих странствий!

Леса добрая хозяйка,

Приносящая отраду,

Мимеркки в одежде синей

И в чулках прошивкой красной!

Не жалей своих сокровищ,

Разбросай свои богатства,

Золото рассыпь по елям,

Серебро – по веткам сосен,

Расстели платок широкий

По болотным вязким топям

На пути того, кто ищет, -

На дороге зверолова!

Тууликки, лесная дева!

Отломи в долине хлыстик

И хлещи по бедрам зверя,

За ухо тащи к дороге,

За рога веди к тропинке,

Преградит ли путь валежник, -

Ты отбрось его в сторонку!

На плетень в пути наткнешься –

Опрокинь его на землю!

Если ж речка попадется,-

Мостик шелковый ты сделай

Из пунцового платочка

И гони ко мне добычу

Через пену водопада.

«Калевала»

«Ввиду огромного количества божеств лопарю приходится приносить часто и много жертв своим невидимым богам, закалывать животных перед самим фетишем и мазать последнего жиром и кровью жертвенного животного, приносить жертвы и для прокормления предков на том свете. Отсюда хорошо разработанный жертвенный ритуал, видоизменяющийся по тем божествам, которым приносятся жертвы.

Общение с духами усопших, с духами, населяющими землю и воду и воздух – ведет к развитию волшебства, к образованию с течением времени целого класса шаманов-колдунов, прием в которые сопровождался подчас рядом обрядностей. Колдовство сильно развилось у лопарей и сделало ее (Лапландию) поистине мрачной страной чародейств – распространившей о себе славу на далекое пространство, славу, дошедшую и до Москвы, и до столиц западноевропейского мира, породившую много рассказов, начиная со времен Калевалы и почти до настоящего времени.