Гордая пленница - Анна Делайл

— Что ты ей сделал?

— Что я сделал ей? Лучше спроси, что она хотела сделать со мной, прокравшись в мою комнату с этим вонючим колдовством.

— Не говори так. Никогда так не говори! — закричала Изабо.

Но продолжить не успела, ибо в дверях появился Дункан, а вслед за ним Элис. Заметив выражение ее лица, Алистер вспомнил, что стоит перед ними в чем мать родила, и быстро обвязался пледом. Но он решил доказать им свою правоту. Или хотя бы попытаться это сделать.

Поскольку он уже прилично выглядел, то наклонился к Мойре и, не обращая внимания на протесты Изабо, забрал у старухи зажатые в руке предметы.

— Отдай это мне, — потребовала Изабо.

Но Алистер разложил все на столике возле свечи. Перед ним лежал мертвый жаворонок, однако следов крови не было. Хотя перья сгорели, Алистер почему-то думал, что это произошло уже после смерти птицы. Непонятные палочки оказались ловко сплетенными ветками боярышника, что вряд ли могли сделать скрюченные руки Мойры. Птица была привязана к веткам косичкой из волос, на первый взгляд человеческих, но при внимательном рассмотрении оказавшихся конским волосом.

— Алистер, пожалуйста. Она не собиралась делать тебе ничего плохого. Отдай это мне и забудь обо всем, — сказала Изабо.

— Ты знала об этом?

Она покачала головой и оглянулась на Мойру, которая тихо плакала в углу, ее успокаивала Элис.

— Уведите ее отсюда, — приказал Алистер. — Оставьте нас одних.

Изабо прикоснулась к его обнаженной руке.

— Алистер, пожалуйста…

— Они бы сожгли ее и за меньшее.

— Я знаю. Потому что они бы не поняли. — Изабо умоляюще взглянула на него. — Алистер, она не колдунья, поверь. Вещи кажутся преступными, но Мойра верит не в дьявола. Это ее вера в фей.

— Ну да. Мне бы следовало знать, — презрительно ответил Алистер. — Она же провидица. — Увидев, как расстроена Изабо, он добавил уже более мягко:

— Ты правда считаешь, что я мог передать Мойру властям? Чтобы ее судили за колдовство? Вроде бы ты должна лучше знать меня.

В ее взгляде были облегчение и благодарность.

— Она из рода Маклаудов, — объяснила Изабо.

— И что с того? — улыбнулся он.

— Алистер Кемпбелл, иногда твое невежество меня поражает.

— В самом деле? — с нежностью спросил он. Изабо выглядела такой юной в белой ночной рубашке, подросток, не более. — Возможно, тебе следовало бы просветить меня.

— Все началось со старейшего главы клана Маклаудов. Как считают, он был ребенком, которого эльфы оставили взамен похищенного. — Изабо умолкла, ожидая насмешек, и, не дождавшись, продолжала:

— С тех пор Маклауды хранили стяг фей в замке Данвеган. Ты правда не знал этого? — с любопытством спросила она.

— Не знал.

Алистер очень внимательно смотрел на нее. Она даже вообразила, что чувствует жар его тела с того места, где она стоит. Возможно, это были просто воспоминания о часах, которые они провели в долине.

— Люди верят, что Маклауды при крайней необходимости могут позвать своих таинственных предков. Если они развернут стяг фей, трава превратится в многочисленных воинов, готовых к битве. Эта защита досталась им в наследство. Среди них есть люди с даром Мойры, часто они так же болезненны, как Мойра. Я всегда думала, что этот дар возмещает их телесную слабость.

— А Рори?

— В нем это не так сильно, как у его матери.

Дверь в комнату была не заперта, поэтому они не видели Элис, пока та не подошла к ним.

— Пора спать, Бо, уже поздно, — безжалостно сказала она.

Изабо улыбнулась ему.

— Тогда увидимся с тобой утром.

Он кивнул и, поглядев им вслед, опять подошел к окну. Элис права, уже очень поздно, но спать ему все равно не хотелось. Время истекало, еще день или два, не больше. Он должен спросить Изабо.

Почему же у него такое ощущение, будто его жизнь словно горсть песка в руках? Он пытается сжать кулаки, удержать его, но только беспомощно смотрит, как песок течет сквозь пальцы.

Утро было чудесным, в зеркальной воде озера отражались березы. Изабо удовлетворенно вздохнула, они снова наедине. Она не позволит, чтобы Алистер своим упрямством испортил ей прекрасное настроение.

— Я поговорила с Мойрой, это больше не повторится, — Что, никаких заклинаний и ночных визитов?

— Алистер…

— Хорошо, хорошо. Не буду тебя дразнить, — пообещал он. — Но чего она добивалась своими глупостями?

— Чтобы ты уехал, — честно ответила Изабо. — Она хотела привязать жаворонка и боярышник к твоей кровати.

— Она думала напугать меня такой ерундой, как мертвая птица? — с недоверием спросил Алистер.

— Нет, конечно. А вот если бы ты всю ночь спал под боярышником, заклинание могло на тебя подействовать, — объяснила Изабо. — Окажись ты столь неосторожным.

Алистер улыбнулся.

— Но я всегда осторожен.

— Возможно, и нет. — Изабо нахмурилась и пошла дальше.

Под деревьями было нечто вроде тропинки, кое-где заросшей кустами, иногда путь им преграждала упавшая ветка. — Поэтому они шли медленно, что вполне устраивало Алистера. Обняв Изабо за талию, он поцеловал ее в шею.

— Твои феи не украдут меня, обещаю.

— И меня тоже, — вздохнула она.

— Рад это слышать, — засмеялся Алистер. — Но при чем тут жаворонок? Я слышал его пение. До того, как вошла Мойра.

— Ты слышал его? — быстро спросила Изабо.

— Да, а что?

— И ты что-нибудь почувствовал? Вялость, дремоту, печаль?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Говорят, феи часто принимают облик жаворонка.

Тогда они поют особенно мелодично, завлекая смертного. — Изабо неуверенно посмотрела на него. — Особенно молодого человека. Попав в их преисподнюю, даже самые решительные и сильные из людей не могут оттуда выйти. Я думаю. Мойра хотела разозлить фей, когда подкинула тебе мертвого жаворонка. Она, видимо, надеялась, что они заберут и накажут тебя.

— Изабо! Все это чушь, нелепое колдовство, разве ты не видишь…

— Колдовство? Нет!

Лицо у нее было настолько серьезным, что Алистер, слегка разжав объятия, заглянул ей в глаза.

— Не беспокойся, я не собираюсь портить это утро спорами о колдовстве, любовь моя, — сказал он. — У меня на уме кое-что получше.

Изабо расслабилась, затем посмотрела сквозь деревья на дом и уперлась руками ему в грудь.

— Пора возвращаться, — со вздохом произнесла она.

Но Алистер уже целовал ее. Сердце у Изабо перевернулось от того восхитительного чувства, которое рождало в ней каждое его прикосновение. Он потянул ее на траву.

— Алистер, пожалуйста, — шептала она, — сюда могут прийти.

— Только минуту, одну минуту, обещаю, — пробормотал он.

Его рука скользнула под юбки, и она перестала сопротивляться. Тело безоговорочно подчинилось ему, и, когда через мгновение он заполнил ее, она бы закричала от внезапного наслаждения, если бы он не закрывал ей рот поцелуем до тех пор, пока все не кончилось. После этого она крепко держала его, охваченная необъяснимым страхом. Ей казалось, что, если она выпустит его из объятий, Алистер уйдет навсегда…