Якорь - Наталья Караванова

Машина взлетела совершенно бесшумно. Мелькнули дома у площади, центральный сквер с неработающим фонтаном, который единственный был увенчан шапкой снега. По правую руку осталась большая флаерная стоянка.

Куда мы летим? Зачем? Что найдем там, в конце пути? Там, на другом конце, вполне возможно, ждет бездна.

Поднялись выше здания вокзала, теперь кроме неба и спешащих по своим делам флаеров, смотреть стало не на что. Игоря вновь начало затягивать в воронку мрачного отчаяния, которое отступило ненадолго, когда пришлось куда-то спешить и что-то делать. Мысли зациклились на одном месте, и стронуть их оттуда было уже невозможно. Круг замкнулся. Кто ты за пределами круга, Игорь Седых? Теперь уже совершенно не важно. Для Сашки ты человек, который обещал вернуться и не успел. И для себя — тоже. И какая разница, что об этом маленьком предательстве не знает никто на свете. Ты знаешь. Этого хватит.

Флаер приземлился возле приземистого круглого здания на окраине. Здание, украшенное сбоку большой черной трубой, было обнесено забором. На флаерной стоянке — всего три машины.

Выбравшись на холод, Игорь поежился. День не был морозным, но почему-то вид здания, его бледно-голубой цвет и снежные наносы вокруг прокатились по телу ознобом.

От соседней машины им махнули рукой. Игорь узнал Майкла. Рядом с ним стоял бритый наголо координатор Второго отдела и держал под локоть пожилого человека, который периодами вытирал лицо платком. Игорь догадался что пожилой — это Гилоис.

Калымов с кем-то коротко пообщался по кому, и сразу в голубом здании открылась невидимая до того дверь. Все пятеро быстрым шагом направились к этой самой двери. Поравнявшись с Игорем, Майкл поприветствовал его как старого знакомого.

Внутри здания горел свет, довольно яркий, но не сравнимый с тем, который остался снаружи. Человек в светло-серой униформе, ни о чем не спрашивая, проводил группу на второй этаж, где ждал министр и его помощник по связям с общественностью.

Министр поздоровался в своей обычной мягкой манере и поинтересовался, готовы ли присутствующие к процедуре опознания тела.

В светлую, просторную комнату их провели всех вместе. Почему-то первое, что Игорю бросилось в глаза — это тапочки у входа. Кто-то из сотрудниц, очевидно, переодевает здесь верхнюю обувь. Тапочки были из мира живых.

А Сашка…

Игорь попытался взять себя в руки. Уговаривал: ты же врач, ты же специалист. Сам вскрытие проводил. И покойников видел не мало, и тех, с кем доводилось встречаться при жизни.

Не помогало. Помощник министра собственноручно расстегнул застежки синего пластикового мешка. Вывалились, рассыпались по столу светлые кудряшки. Эти кудряшки стали той гирей, что пригвоздила доктора к полу. Он не мог сделать три шага вперед, чтобы убедиться — да, она. Ощущение, что это действительно она, было таким сильным, что Игорь зажмурился на миг, поспешно избавляясь от непрошенной мысли. Курт с Гилоисом прошли вперед. Бледный старик только глянул на лицо покойницы, и сразу уткнулся в платок.

Вак смотрел на Игоря с неприкрытым сочувствием. Это почему-то разозлило его и, наконец, сдвинуло с места. Разве не правда, что все пен-рит — блондинки?

Как же трудно было сделать эти шаги. Три шага — три жизни.

Молодая пен-рит погибла не менее недели назад. Она и на самом деле чем-то напоминала Сашку. Овалом лица, волосами…

Игорь потер глаза, чтобы убедиться, что те его не обманули, и это какая-то совсем другая пен-рит. Не обманули. Доктор медленно отошел от стола. Теперь на него безмолвно смотрели все участники опознания.

— Не она, — сообщил он. Голос подвел, оказался хриплым, как простуженным. — Не она. Это точно.

Гилоис возразил:

— Я знал Сашу несколько дольше, молодой человек…

Игорь кивнул, признавая это. Но боги, какое облегчение — не она.

Вак подошел, тряхнул его за плечо, всмотрелся в глаза. Потом покачал головой и переспросил:

— Уверен?

— Без сомнений, Валентин Александрович. Очень похожа, но — не она.

— Ладно. Полетели отсюда.

Через час Игорь вновь сидел в кабинете у Калымова и молча наблюдал, как тот расхаживает из угла в угол.

Потом зашел и Курт с Майклом на пару. Уселись, на свободные места.

Калымов, по привычке, пристроился на краешке кресла, словно готовился немедленно вскочить с него и куда-то бежать. Спросил, обращаясь к Игорю с мягкостью лечащего врача:

— Все-таки Гилоис признал в ней Сашу. И министр готов с ним согласиться. Почему ты уверен, что это не она?

— Овал лица. У Саши скулы немного шире. Проведите анализ снимков, это же быстро делается.

— Да. Расхождение есть. В двадцать пять процентов. Но погибшая девушка… ее лицо повреждено не только из-за долгого лежания в снегу. Перед смертью ее избили, я видел патологоанатомический отчет. Это могло стать причиной расхождения.

Игорь кивнул. Все правильно. Но это — не Сашка. И что бы вы сейчас не решили, я буду продолжать искать.

— Это не она, — ровным голосом повторил он то, что уже повторял несколько раз.

Калымов выпрямился в кресле:

— Значит, продолжаем поиски. У нас еще не проверена одна клиника и реабилитационный центр.

Вак посмотрел на Курта, и координатор Второго отдела согласился:

— Продолжаем поиски.

Когда до центра города было уже подать рукой, Велчи вдруг рассмеялась. Это было так неожиданно, что я чуть не слетела с курса.

— Ты чего?

— Ничего. Представила нас с тобой на улице в этих одежках.

Да. Девушки совсем разучились думать. Поставим машину на стоянку, значит… пойдем, куда вздумается. Ну-ну. За стоянку, между прочим, еще и платить надо. Смешно.

Так, хихикая, сделали круг над ночной столицей. Окна почти все темны, горит только уличная подсветка да реклама, от которой некуда деваться.

— Полетели ко мне, — решила, наконец, Велчи. — Машину бросим в квартале… а нет. Не выйдет. Ключа-то у меня нет!

А вот это уже не смешно. Без денег, без нормальной одежды, ночью, среди зимы. Похоже, так я еще не влипала.

Мы опустились на одной из темных улиц окраины. Тьма здесь была условной — над нами кружилась яркая реклама парфюмерного магазина. Но в окнах света не было.

Можно было дождаться дня во флаере. А потом отправиться в СПК. Вот только, будут ли споки нас слушать?

А что еще можно сделать?

Сашка, думай, вспоминай. Совершенно не хочется связываться с правопорядком. Может, они и помогут, а может, сдадут нас в ближайшую клинику. Как пен-рит я не вызываю доверия. Велчи, в ее состоянии, тоже тот еще солидный свидетель.

Ну же, дави на свою калечную память, выдерни из нее хоть что-нибудь, хоть след, хоть звук, хоть намек на решение проблемы.