Под знаменем Врангеля: заметки бывшего военного прокурора - Иван Калинин

Вот, — продолжал дьякон после паузы, — и выходит так, что знать, интеллигенция всякая, профессора- мудрецы не пошли на большевистский пир, саботировать стали. Пришлось звать людей с ветру, добрых и злых, идейных и голь кабацкую. И так всегда бывает. Вот взять хоть и самого Христа. Пошли разве за ним спервоначалу сенаторы римские? Не пошли. Так уж заведено. Каюсь, голь я и прощелыга, спившийся дьякон, но пошел по большевистскому призыву, как проститутка Мария Магдалина за Христом.

«Дидки» переглянулись. Я молчал, — не в силах понять, — святоша ли передо мной, самобичующий ли Любим Торцов или сознательный плут, — быть может, к тому же и тонкий большевистский агент.

Вот к примеру взять, — ораторствовал разошедшийся дьякон, — если бы опять пришел Христос со своей проповедью, стал бы звать людей отречься от имения, от богатства, кто бы за ним пошел? Толстопузые архиереи, отец Андроник, капиталисты, что ли? Я бы пошел к нему в ученики в первую очередь; я бы, сбившийся с пути дьякон, принес бы ему свои два пенязя и положил бы их к пречистым ногам его. Ну, а вот вы, господа казаки, пожалели бы и шерсти клок от своих волов, которых у вас, по вашим же словам, дома по шести пар.

Что ж, они, по-твоему, и Расею будут строить с голью кабацкой? — мягко спросил длиннобородый «дидок», не без лукавства поглядывая на меня. — Хулиганты-то, по-твоему, выходит — лучше таких людей, как хоть, к слову сказать, господин полковник, ученый человек?

Как они будут делать дальше, я не знаю. — Маленький я человек, — ответил дьякон, несколько снижая тон.

Он, видимо, начал путаться и сбивчиво добавил:

Я ничего… Я не пророк и не сын пророка… Я только объяснил вам, почему у них на первых порах оказалось много чертоломины всякой… Разве я говорю, что ихняя вера правая. Что вы, бог с вами! Я вовсе не расхваливаю их.

Вы слышали, — заметил я «дидкам», — как царь очистил брачный пир от тех людей с улицы, которые пришли в неподходящей одежде? То же и у них может случиться.

На этом наш разговор закончился.

Позже я убедился, что Преполовенский не глупый парень, но без руля и без ветрил. Революция вышибла его из колеи обычной жизни. Беспокойная натура втянула его в водоворот событий. Отсутствие твердых убеждений и нравственных устоев помешало ему выдвинуться в красном стане. Взятый в плен, он с легким сердцем стал служить у нас. До меня доходили слухи, что он не особенный ценитель чужой собственности.

В глубоком тылу духовные особы, особенно из числа пришельцев, изнывали от тоски.

Известный черносотенец отец Восторгов не удовлетворялся таким медленным способом завоевания России, какой избрал Врангель.

Не крестовый поход врангелевского воинства сокрушит это дьявольское царство, а крестный ход всего крымского духовенства, с иконами вместо пушек и хоругвями вместо винтовок, — проповедовал он в церквах и в печати. — Увидев это священное шествие, красноармейцы, благочестивые русские крестьяне, благоговейно снимут шапки, вонзят штыки в землю и падут ниц перед святыми иконами. Не пролитием крови сокрушится богоненавистная большевистская власть, а силою креста господня.

Печать занялась обсуждением проекта полусумасшедшего протоиерея.

Церковный собор на юге России отнесся отрицательно к этой явно нелепой затее.

— Согласиться с мыслью о. Восторгова, — это значит согласиться испытывать господа бога, требовать от него чуда. Но ведь пути господни неисповедимы. А вдруг чуда не совершится, вдруг красноармейцы перестреляют весь крестный ход? Какой тогда будет соблазн для верующих, — предостерегал публику через печать один из членов церковного собора. — Слов нет, отец Восторгов очень достойный пастырь, но он слишком горяч, слишком экзальтированный человек и слишком далеко уходит от реальной жизни.

Как в тылу, так и на фронте духовные особы не на шутку переполошились, опасаясь, как бы и на самом деле не отправили их с крестным ходом на верную гибель, и всячески протестовали против такого «испытания крестом». Офицеры просто потешались над всей восторговской затеей, от которой веяло затхлостью средних веков.

«Христолюбивый» вождь, хотя и «творил чудеса» сам, но плохо верил в божье чудо и тоже не одобрил проекта Восторгова.

Духовенство, провалив такой явно опасный для своей жизни способ борьбы с большевиками, предложило другой, более безвредный план призвания на помощь божественного промысла. С согласия Врангеля, церковный собор назначил на 12, 13 и 14 сентября строгий пост для всего врангелевского государства. Каждому верующему предлагалось в эти дни покаяться в своих грехах и причаститься святых тайн. После же обедни 14 сентября настоятелям церквей было предписано совершить обряд поклонения кресту по архиерейскому чину.

«Покаянные» или «постные» дни опять-таки ничего, кроме смеха, не возбудили на фронте. Мы, штабные, встретили их с озлоблением. В это время административная часть штаба стояла в чистеньком городке Гальбштадте, столице меннонитского царства. Практичные колонисты так хорошо припрятали все припасы, что у них ничего не удавалось ни купить, ни реквизировать. Проживая в прекрасных, чистых квартирах, обставленных, можно сказать, с роскошью, мы буквально голодали, с грустью вспоминая сытую жизнь в скромных молоканских хатах Ново-Васильевки. В этот осенний период мы уже ели не то, что хотели, а что удавалось достать хозяину собрания. Штабу приходилось подавать пример другим, так что выдуманные владыками постные дни обратились у нас в форменное сухоядение. Войсковые же части этот пост совершенно игнорировали.

14 сентября о. Андроник, священнодействуя в гальбштадтской православной церкви, упивался своим пастырским величием.

Целый сонм духовенства, — увы! — в весьма потрепанных ризах, содействовал благолепию и торжественности религиозной церемонии. Мы до двух часов дня простояли в церкви. После выноса креста и поклонения ему, один из подручных о. Андронику священников прочел «пастырское послание церковного собора на юге России ко всем верным чадам святой православной церкви».

«Почему наша святая Русь корчится в муках голода, залита кровью, озарена пламенем пожаров и все русские люди достигли общего равенства лишь по части одной нищеты? Потому что русский народ восстал против богоустановленной, веками освященной власти, сверг и убил помазанника господня. В этом преступлении повинны и мы, ибо в свое время не встали грудью на защиту божьего избранника, а теперь несем наказание. Покаемся же в этом страшном грехе и помолимся о том, чтобы вседержитель просветил наши мысли, чтобы соединил весь русский народ воедино и чтобы возможно скорее снова вручил руководительство русским народом помазанникам своим».