Игра в дракошки-мышки - Эльвира Плотникова

Мы медленно пошли по тропинке, ведущей к оранжереям. Я молчал. Совершенно не представляю, о чем говорить. Просить прощения, что сбежал не попрощавшись? Глупо. Объясняться и вспоминать прошлое – еще глупее. Мариза тоже молчала. Ожидает от меня каких-то признаний? Ее ждет разочарование – все давно уже перегорело и забылось. И ее синие глаза больше не имеют надо мной власти.

– Ты изменился, – обронила Мариза, пиная носком туфельки веточку.

– Неудивительно, столько времени прошло, – ответил я. – Ты тоже изменилась, стала еще красивее.

И это правда.

– Ты совсем обо мне не вспоминал, верно?

Так и знал. И голос уже дрожит, и пальцы нервно теребят платочек. Только любовной драмы мне сейчас и не хватает!

– Мариза, послушай. – Я остановился и развернул девушку лицом к себе. – Мы расстались. Нехорошо, неправильно, непорядочно – это моя вина. Но мы больше не вместе. Я не хранил тебе верность, мы ничего не обещали друг другу. Ты же не думала, что я вернусь?

Она всхлипнула, но врать не стала:

– Нет. Я тоже… не хранила верность. Но когда ты появился, снова почувствовала себя той девчонкой… Помнишь, когда мы…

– Помню, – перебил я Маризу. – Все помню. Только это уже прошлое. Давай будем жить настоящим, хорошо?

Вот так. Сухо и жестоко. Пусть лучше ненавидит, чем грезит о невозможном.

Мариза помрачнела – синие глаза потемнели, на лбу появились морщинки. Неужели сейчас начнется истерика с заламыванием рук? Мол, я тебя любила, а ты воспользовался моей наивностью. Но нет, она нашла в себе силы улыбнуться:

– Останемся друзьями?

Вот и умница!

– Конечно.

И если у тебя все, можно я пойду? Вслух этого не сказал, хотя очень хотелось. И пора бы уже проверить, как там Дженни.

– Как Мила? Не знаешь, где она сейчас?

– Понятия не имею! – выпалила Мариза и поджала губы. – Ты теперь с ней, да?

– Нет. Я за нее отвечаю.

И ведь не соврал. Мы с Дженни и поцеловаться-то всего один раз успели, а теперь, после того, что я с ней сделал, она и близко к себе не подпустит.

– Правда не знаю, – смягчилась Мариза. – Утром она отличилась, использовала силу в комнате. Ой, не смотри на меня так. Наказали ее дежурством по дому. И все!

Выдохнул, жалея, что не подошел к Дженни утром. Надо ее найти.

– Глаз да глаз за этой Милой!

– Пойдем, провожу, – вздохнула Мариза. – Знаю, где сейчас Алана, у нее спросим, где твоя… подопечная.

– Нам надо поговорить! – выпалила Дженни, когда я нашел ее на спортивной площадке, где она следила за тренировкой бегунов.

Отлично, еще один разговор. Надо полагать, откровенный. А глаза горят, щеки раскраснелись, и туфелькой притопывает от нетерпения.

– Слушаю, сестренка.

– Не здесь. – Она встала на цыпочки и прошептала на ухо: – Чтобы нас никто не видел и не слышал.

Все интереснее и интереснее. Повел ее на полянку, где вечером беседовал с Владом.

– Бес, мне приснился сон, – сообщила мне Дженни.

И я закатил глаза. Есть ли пределы Милиной глупости? Однако чем дальше она рассказывала, тем внимательнее я слушал.

Не сомневался, драконы не оставят Дженни в беде. А вот их возможности меня поразили. Наведенный сон – даже не слышал о таком. Или не сон… Галлюцинация? И как они не побоялись рисковать малышом! Заставили хозяйку призвать фамилиара. Поэтому Инвар и отвлекал внимание инквизиторов в зоне отчуждения. А сигнализация все равно сработала. Мариза прибежала первая и помогла скрыть следы? Вот это сюрприз! Мне она ничего не сказала. Что за игру она ведет?

– Мила, ты молодец, все правильно сделала, – похвалил я Дженни. – Только где лекарство, что передали драконы?

– Да вот же! – Она вытащила из кармана мешочек и отдала его мне.

Вытрусил на ладонь содержимое: две капсулы медового цвета. Если присмотреться, то можно разглядеть едва заметную маркировку – букву «л». Да я и без нее знаю, что за лекарство нам передали.

– Ты объяснишь мне?

– Да. Их надо выпить. Одна для тебя, другая – для меня.

– Зачем? – надула губки Дженни.

И я вспоминаю, сестра не любила принимать лекарства. Даже хуже – боялась. Откуда бы драконам знать об этом! Придется хитрить, чтобы заставить ее проглотить капсулу.

– Тебе же сказали, испытание. В конце надо выпить лекарство.

– Нет, мне сказали отдать тебе, – упрямится Дженни.

– Ты отдала, теперь я объясняю тебе заключительную часть. Положить в рот и проглотить.

– А давай мы скажем, будто я проглотила?

Вижу, как лицо Дженни искажается от страха. Как неудачно! Снять блок? Опасно. Если будет истерика, я не справлюсь. Надо уговаривать.

– Нельзя, – добавляю строгости в голос. – Давай лучше вместе. Кладем на язык. Подальше, да. Я сейчас тоже положу. И…

– Стоять! Не сметь!

Вздрогнул от неожиданности, лекарство проскользнуло в глотку. На поляне появились инквизиторы. Все же следили. Еще можно успеть!

– Глотай, быстрее!

Глупая Мила выплюнула капсулу. Проклятие! Это вещество не должно попасть в руки инквизиции. Зачерпнул силы из источника Дженни и выжег место, куда упала капсула.

Рейо побери! Провал.

Крики. Визг испуганной девочки. Удар, сбивающий с ног.

Мне уже все равно.

В глазах плывет, звуки исчезают, тело наливается тяжестью.

Не смог защитить. Не смог спасти.

Все кончено.

– Бес! – завопила я, когда брат упал.

Извернулась и лягнула инквизитора, держащего меня за руки. И откуда силы взялись! Вырвалась и бросилась к брату.

– Бес! Да что с тобой?!

Упала рядом на колени, припала к груди, обнимая за шею.

Кто-то отшвырнул меня в сторону.

– Бес!

Рыдая, кое-как встала на четвереньки и поползла обратно. Происходило что-то страшное, неправильное. Над братом склонились, зачем-то пощупали шею, грязно выругались.

Что происходит?!

– Бес, пожалуйста, открой глаза! Бес!

– Не надо, Мила. Он мертв.

Недоуменно посмотрела наверх, услышав знакомый голос. Алана? И тут до меня дошел смысл ее слов.

– Нет, – прошептала я, леденея. – Нет.

И набросилась на брата, вцепившись в куртку.

– Вставай! – кричала я, пытаясь поднять его с земли. – Вставай!

Задыхалась от плача, размазывая по лицу слезы. Отбивалась от рук, пытающихся оттащить меня в сторону.

А потом ко мне вернулась память.

Яркие вспышки воспоминаний разрывали голову. Бес в образе посланца черного бога. Бес, кормящий меня кашей с ложечки. Бес с хворостиной. Бес, целующий меня в губы. Бес на уроке фехтования. Бес на коленях перед инквизиторами. Бес – предатель.

Предатель. Инквизитор. Подлец.

Он сделал из меня куклу.

Он лежит мертвый.

Из-за лекарства, переданного мне отцом.

И я никогда, никогда не смогу сказать ему, как я его люблю!

Взвыв, еще крепче вцепилась в Беса и зарыдала в голос, уронив голову ему на грудь.

Логика? Рейо побери логику!

Он не мог быть предателем. Отец не мог передать отраву для нас обоих.

Все кончено.

– Джейн?

Кто-то тряс меня за плечо.

– Да оставьте меня в покое! – зло выкрикнула я.

И тут же поняла, что выдала себя.

– Вспомнила, значит, – кивнула Алана. – Вставай, пошли. Слезами ты его не воскресишь.

– Ку-куда? – меня стало бить в ознобе, аж зубы застучали.

– А не пойдешь, так помогут. Ведите ее! Достал уже этот спектакль! – разозлилась Алана.

Меня оторвали от Беса, поставили на ноги и куда-то поволокли.

Глава 5

Побег

Сопротивлялась я недолго. Внутри словно лопнул нарыв, и боль отчаяния ушла. Зато ощутимо пахнуло гнилой безысходностью. Двое мужчин без труда донесли меня, обмякшую и покорную, до экзекуторской. Мельком вспомнилось, как испугалась Мила, когда наставница показывала ей это помещение. Я же лишь скользнула взглядом по орудиям наказания, разложенным на полках, прислонилась к стене и закрыла глаза.

Лойи, в чем я провинилась перед тобой, что ты так сурово меня караешь? Неужели ты не можешь простить мне фамилиара? Но почему тогда позволил мне жить и полюбить? Чтобы перед смертью я смогла ощутить горечь настоящей потери? О да! Это тебе удалось. Я потеряла ребенка. Потеряла любимого, даже не успев сказать ему о своих чувствах. И все, кому я небезразлична, далеко и не в силах мне помочь. Родители пытались. Не верю, что они хотели убить нас с Бесом, был какой-то иной план.

Мне накинули что-то теплое на плечи и подтолкнули вперед.

– Иди-ка, присядь, – услышала я голос Аланы.

Позволила довести себя до стула, села и плотнее закуталась в плед, обнаружив, что трясусь от озноба. И с чего такая забота? Алана сунула мне в руки кружку с горячим чаем и вышла, заперев за собой дверь. Пытки откладываются?