Собрание сочинений в 6 т. Том 5. Мы — на острове Сальткрока. Мадикен. Мадикен и Пимс из Юнибаккена - Астрид Линдгрен

Вот так примерно ответила бы Мадикен, если бы ее спросили про Юнибаккен.

Иногда она и в самом деле сидит, притаившись, в кустах сирени и слушает, что говорят прохожие.

Сколько раз Мадикен слышала их слова: «Вы только поглядите, какая прелестная малютка!»

Мадикен уже не маленькая и не относит на свой счет эти восторги, но очень радуется, когда хвалят ее младшую сестренку. Лисабет так мила, что все ею восхищаются, даже Линус Ида. Та про нее говорит:

— Право слово! Девчонка такая красавица, что просто беда!

— Да еще и сладенькая! — отзывается Мадикен и кусает сестру за ручку, но только чуть-чуть. И Лисабет заливается хохотом, словно Мадикен ее пощекотала. Уж такая она вся мягонькая, такая нежненькая и сладкая! Но Лисабет еще и зубастенькая: ам! — и укусила сестру прямо в щеку.

— А ты вкусненькая, как огурчик, — говорит Лисабет и хохочет еще заливистей.

В Мадикен совсем нет ничего мягонького, нежненького и сладкого. Зато у нее хорошенькое, смуглое от загара личико, открытый взгляд голубых глаз и густые каштановые волосы. Она прямая как струнка, тоненькая и ловкая, как кошка.

— Она у нас только по ошибке уродилась девочкой! — говорит Линус Ида. — Право слово, из нее бы получился хороший мальчишка, не сомневайтесь!

Мадикен вполне довольна, какой она уродилась.

— Я похожа на папу, — говорит она, — и, значит, все будет шик-блеск. Раз я в папу, то непременно женюсь.

Эти слова приводят Лисабет в смятение — а как же тогда она? Вдруг она не женится? Она ведь вылитая мама, все так говорят!

По правде сказать, Лисабет равнодушна к вопросу о женитьбе, но раз Мадикен собирается жениться, то надо и ей. Лисабет хочет, чтобы у нее все было точь-в-точь как у Мадикен.

— Мала ты еще об этом задумываться, — говорит Мадикен и гладит ее по головке. — Погоди, пока подрастешь и пойдешь в школу, как я.

Про школу Мадикен немножко прихвастнула, в школу она не ходит, ее еще только записали в первый класс, и занятия начнутся через неделю. Однако можно сказать, что она без пяти минут школьница.

— Может быть, я еще и не женюсь, — говорит Мадикен, чтобы утешить сестренку.

В глубине души она не очень понимает, какой толк в женитьбе, она ни на ком не согласна пожениться, кроме Аббе Нильссона, это решено уже твердо. Впрочем, Аббе об этом пока что не знает.

Линус Ида дополоскала последние вещи, а Мадикен доела все сливы. И тут, откуда ни возьмись, прибегает Лисабет. Она была на веранде и играла с Госей. Потом Гося ей надоела, и она прибежала на мостки узнать, что нового придумала Мадикен.

— Мадикен, — спрашивает Лисабет, — что мы будем делать?

Двух кошек запрягай,Через море поезжай,Смотри, не свались,За хвосты держись! —

говорит Мадикен. Она знает, что так полагается отвечать, потому что так всегда отвечает Аббе.

— Ха-ха-ха! А я так и сделала, — смеется Лисабет. — Я держала Госю за хвост, когда была на веранде!

— Ах так! Тогда я тебя поколочу, — говорит Мадикен. — Я же тебе сказала! Если будешь таскать Госю за хвост, я тебя поколочу.

— А вот и нет! — говорит Лисабет. — Я даже ни одного разочка не дернула. Я только подержала Госю за хвостик, а она стала вырываться и сама себя потянула.

Тут Линус Ида очень строго посмотрела на Лисабет.

— Разве ты не знаешь, Лисабет, что ангелы Господни плачут, если люди обижают животных, и тогда начинается проливной дождь?

— Ха-ха! — смеется Лисабет. — А дождя-то нету!

Действительно, дождя нет и в помине. Солнышко припекает, от клумбы с душистым горошком веет нежным ароматом, в траве жужжат шмели, и тихо струится протекающая мимо Юнибаккена река. Мадикен болтает ногами в теплой воде и, кажется, всем существом чувствует — вот оно, лето!

— Право слово, жарища какая-то несусветная, — говорит Линус Ида, отирая пот со лба. — Будто я полощу белье не в Швеции, а где-нибудь в Африке, на Ниле!

Больше Линус Ида ничего не сказала, но для Мадикен этого достаточно: в ней точно кнопку нажали и что-то там щелкнуло. Она ведь так скора на выдумки, что не успеет поросенок и глазом моргнуть, у нее уже готово — придумано.

— Ой, Лисабет! А я знаю, что мы будем делать! Вон там, в тростнике, мы будем играть в младенца Моисея[16].

Лисабет так и запрыгала от восторга:

— Можно, я буду Моисеем?

Линус Ида хохочет:

— Ай да младенец Моисей нашелся!

Но Линус Иде пора развешивать белье, и Мадикен с Лисабет остаются одни на берегу Нила.

По вечерам, после того как в детской погасят свет и в комнате делается темно и тихо, Мадикен рассказывает разные истории, а Лисабет слушает. Это бывают истории «о привидениях, убийцах и о войне», но тогда Лисабет перебирается из своей кроватки к Мадикен, чтобы не так было страшно. А иногда Мадикен рассказывает библейские истории, которые узнала от Линус Иды. И Лисабет хорошо знает, кто такой Моисей, как его положили в корзинку и бросили в реку, а потом пришла дочь фараона, принцесса Египетского царства, и нашла его в тростнике. Очень интересно поиграть в младенца Моисея!

На берегу у самой воды стоит бадья — как раз то, что надо для игры! Лисабет сразу полезла туда.

— Нет, — говорит Мадикен, — так нельзя. Надо ее стащить в воду, а то какой же это будет Моисей в тростнике! А ну-ка, вылезай, Лисабет.

Лисабет послушно вылезает, и Мадикен стаскивает бадью в воду. Бадья — тяжелая, но Мадикен сильная девочка. По берегам речки редко где можно встретить тростник, а тут он есть возле прачечной. Если бы не его густые заросли, с мостков Юнибаккена видны были бы мостки Аббе Нильссона, но тростник их заслоняет. Для Мадикен это — огорчение, а маме нравится. Мама, кажется, считает, что чем меньше видишь Нильссонов, тем лучше. Поди пойми ее! Ведь для чего у людей глаза, как не для того, чтобы все видеть. Зато сейчас тростник пригодился для Моисея. Очень удачно, что он тут вырос!

Ох, как трудно тащить бадью! Девочки раскраснелись от натуги, но затащили ее в самую середку зарослей. Лисабет быстро залезла и стала устраиваться, но, едва усевшись, вдруг притихла, на лице у нее отразилось беспокойство.

— Знаешь что, Мадикен, — говорит Лисабет, — а у меня штанишки намокли.

— Подумаешь! Скоро просохнут, — говорит Мадикен. — Вот я тебя спасу, они и высохнут.

— Уж ты поскорей меня спасай, — говорит Лисабет.

Мадикен обещает поторопиться. Ну вот, все готово для игры, и можно бы начинать. Но, взглянув на свое ситцевое в полосочку платье, Мадикен поняла, что дочь фараона не могла носить такое, а ей хотелось все сделать по-взаправдашнему.

— Ты тут немного подожди, — говорит Мадикен. — Я скоро приду, вот только сбегаю к маме.

Но мамы не оказалось дома, она ушла на рынок. Альва за чем-то отправилась в подвал. Никого не застав, Мадикен решила сама поискать себе царское платье. Она осмотрелась кругом, не найдется ли чего-нибудь подходящего. Глядь, в спальне висит на крючке мамин халат — голубенький такой, шелковый! Мадикен примерила — замечательно! Как раз то, что нужно. Наверное, в древности дочь фараона пришла на берег реки точно в таком одеянии. А на голове у нее, скорее всего, была прозрачная фата… Мадикен порылась в бельевом шкафу и нашла белую кружевную занавеску для кухонного окна. Ах, какая же она красивая, просто дрожь берет! Вот так, должно быть, и выглядела дочь фараона!

Лисабет тем временем очень довольная дождалась ее в бадье. Все было хорошо, только вот немножечко мокро. Тростник покачивался от ветра, среди него мелькали синие стрекозы, а в воде сновали под бадьей маленькие-маленькие уклейки. Лисабет, разглядывая их, перевесилась через край.

А вот и Мадикен шлепает по воде в мамином халате! Она подоткнула его повыше и перевязалась поясом под самыми подмышками. Лисабет посмотрела и тоже нашла, что Мадикен в халате — вылитая дочь фараона. Девочки радостно засмеялись. Вот теперь-то уж можно начинать игру!

— Это ты, малютка Моисей, тут лежишь? — спрашивает Мадикен.

— Ага! Это я лежу, — отвечает Лисабет. — Можно, я буду твоим ребеночком?

— Конечно, можно! — отвечает Мадикен. — Только сначала я спасу тебя из бадьи. И кто же это тебя сюда положил?

— А я сам сюда залез, — говорит Лисабет.

Но Мадикен делает строгое лицо и шепотом поправляет:

— Меня положила сюда мама, чтобы фараон не мог меня убить.

Лисабет послушно повторяет подсказку.

— Скажи, малютка Моисей, а ты ведь, правда, обрадовался, что будешь жить у меня, когда увидал, какая я нарядная?

— Очень обрадовался, — соглашается Лисабет.

— Ты тоже будешь таким нарядным, — говорит Мадикен. — Тебе тоже дадут новое платье.

— И сухие штанишки, — прибавляет Лисабет. — Знаешь что, Мадикен! По-моему, бадья дырявая.