Завеса Звездной пыли и Жестокости - Анали Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что могло тебе понадобиться сейчас, сестрица? – спросил он, в голосе сквозила ужасная усталость и тот особый вид раздражения, который предназначается только братьям и сестрам. Секунду спустя он заметил стражника, которого она привела с собой, а мгновением позднее – и меня.
– В чем дело? Что происходит?
Его раздражение переросло в нечто более суровое. Он выпрямился, глазами изучая дверной проем позади нас, как будто искал там еще людей.
– Что-то случилось?
Итрис жестом приказала стражнику вытащить меня вперед, он рывком подтянул меня к ней. Сирен уставился на руку стражника, лежавшую на мне, взгляд прикован к тому месту, где рука соприкоснулась с кожей.
– Ее поймали за сговор с принцами Тетисом из Морского двора и Армином из Песчаного двора.
– Сговор?
Итрис поджала губы.
– За спаривание.
Только тогда Сирен поднял свой смертоносный взгляд, прикованный к руке, державшей меня, хватка которой за последние пару секунд стала решительно мягче.
– И меня должно это беспокоить… потому что?..
– Это угроза для всех нас, – ответила Итрис. – Кто знает, что она им рассказала. Кто знает, на чьей она стороне.
– Поэтому ты под конвоем привела ее сюда, ко мне?
Голос Сирена был спокоен. Слишком спокоен.
Опасно спокоен.
Либо его сестра этого еще не заметила, либо ей было все равно. Охраннику же рядом со мной, похоже, было совсем не все равно. Теперь он едва меня касался, неуютно переминаясь с ноги на ногу.
– Ты могла просто перенести ее ко мне через портал.
Итрис раздраженно фыркнула, как будто это было невозможно.
– Чтобы она каким-то образом выпрыгнула? Вряд ли?
Сирен недовольно вздохнул.
– И с чего бы ей так поступать?
На этот вопрос у Итрис ответа не было, и впервые я услышала, как уверенность в ее голосе дала трещину.
– Но ты приказал страже не подпускать ее к тюрьме.
– Да, приказал, – сказал Сирен, по-прежнему опасно спокойно. – Для ее же безопасности, а не из-за подозрений.
Итрис все еще не хотела признавать поражение. Она наклонилась ближе, выгнула брови, понизила голос, почти умоляя:
– Мы еще не знаем, на что она способна.
– Едва ли тебе стоит об этом беспокоиться, – наконец рявкнул Сирен. – Дело не в том, на что способна Делфина. Дело в том, на что способен я.
В этот момент Итрис наконец-то заметила силу ярости, вскипевшей внутри ее брата. Она заметно съежилась рядом со мной, губы приоткрылись, а глаза широко раскрылись в замешательстве, когда она поняла свою собственную ошибку.
Рука, державшая меня, больше меня не удерживала. Вместо этого стражник опирался на меня. Он задрожал, сердце забилось так быстро, что я практически чувствовала его биение сквозь свою кожу, еще до того, как Сирен обрушил свой гнев на него.
– Ты.
Сирен сверлил взглядом фейри, который протащил меня сквозь половину дворца прямо к нему. Его глаза пылали неистовой, жгучей яростью. Она была направлена не на меня, и все же я почувствовала, что начинаю трястись.
– Менее влиятельные фейри убивали за нее. Не думай, что позволю заткнуть себя за пояс, если продолжишь давать мне повод.
– Сирен! – Итрис хватала воздух, глаза стали еще шире. – Ты не можешь угрожать нашим же стражникам. Нашим же фейри.
Сирен резко повернулся к ней.
– Я буду угрожать тому, кому захочу, – прорычал он. – И я исполню свои угрозы. Ты была права. Звездный двор расслабился. Стал мягким. Пора это менять. Пора вспомнить, какими безжалостными мы можем быть.
Он так быстро двигался, что стал размытым пятном. Он склонил голову, придвигаясь ближе и чуть не целуя щетинистую щеку стражника, стоявшего рядом со мной.
– А теперь отпусти ее, если не хочешь стать первым фейри, который сегодня узнает, что значит безжалостность.
Глава двадцать шестая
Делфина
Мне казалось, я видела ярость во взгляде Калдамира в тот день, когда Сирен забрал меня, но она не шла ни в какое сравнение с той, что пылала внутри этого короля сейчас.
Она поглотила его, довела до грани слепого безумия.
Как только стражник отошел от меня, Сирен занял его место. Он схватил меня и с силой притянул к себе, каждый мускул его тела был так напряжен, что казалось, он был вырезан из того же камня, что и сам дворец. Над ним и сквозь него текла опасная энергия, и наконец я почувствовала, как магия просачивается и в меня.
Сирен вскинул руку в яростном жесте, и массивная стена черной воды фонтаном взорвалась перед нами, длинными струями поднимаясь из потоков ручьев, бежавших в желобах пола. Мне представилась секунда, чтобы понаблюдать за нашими отражениями в стеклянной поверхности. По сравнению с ним я казалась крошечной, такой незначительной рядом с самим воплощением силы. Чары полностью охватили фейри, стоявшего рядом со мной. Каждый миллиметр его тела приобрел загадочное сияние – сияние огня и звездного света, – перед тем как стеклянное отражение рассыпалось, являя за собой тронный зал.
Семь тронов окружали небольшой постамент посередине. Луч света, проходивший через выемку, вырезанную в высокой куполообразной крыше, освещал центр круга. Как бы ярко он ни сиял, однако сами троны были окутаны темными тенями.
Итрис и стражник сжались позади, их лица были погружены в тени кресел с высокими спинками, а Сирен, держа меня рядом с собой, вихрем пронесся в самый центр круга из тронов. Он снова вскинул руку, и на этот раз поток магии открыл не один, а пять порталов.
Секундой позже из них, спотыкаясь, начали появляться остальные короли Элизии, на лицах отражались различные оттенки обеспокоенности.
– В чем дело?
– Что случилось?
– Сирен, зачем ты нас позвал?
Только Террек молчал, его взгляд опустился на меня, пока остальные короли смотрели на Сирена.
Он уже знал.
Остальные короли вскоре подхватили молчание Террека, когда увидели ярость, все еще исходившую от фейри, призвавшего их. Опустилась странная тишина, она протянулась между пятью королями, которые все еще не решили, стоит ли что-то говорить и что им делать. Я видела, как некоторые из них замерли, не зная, стоит ли им садиться на свои троны.
– Разве я недостаточно зарекомендовал себя? – наконец прозвенел вопрос Сирена, опасный и низкий. – Пять тысяч лет я служил этому двору Искателем. Я пожертвовал гораздо большим, чем кто-либо из вас смеет мечтать. Вы – пережитки ваших родов, стертых с лица земли.
