Наблюдатель - Дэвид Эллис

«Предатель. Чертов предатель».

Он подошел к стене дома, чтобы тот, кто находился в квартире Брэндона, не смог увидеть его.

«Поздно. Они уже видели меня, они меня видели. Я не понимаю. Не понимаю…»

Он завел машину и тронулся с места, стараясь ехать не слишком быстро.

Руки. Руки. Он знал это. Отпечатки. Не было времени все очистить. Он оставил отпечатки. На двери.

«Они опознают их. Поймут, что это я. Ну хорошо, Пол Райли. Ты сам сделал свой выбор. Я знаю, как причинить тебе боль».

— Брэндон, — прохрипел я, стараясь побороть темноту в глазах.

Я с трудом поднялся на ноги и побрел на крики из соседней комнаты. Он лежал на полу, свернувшись, как эмбрион. Кровь сочилась сквозь пальцы, которыми он закрывал лицо.

— Скажите, куда он вас ранил?

— Моя щека! — крикнул Брэндон, но прижатые к лицу ладони заглушали голос. — Помогите мне!

— «Скорая» уже в пути. Держитесь, с вами все будет хорошо.

Я собрался с силами, вернулся на кухню, нашел мокрую тряпку и намочил ее водой из-под крана. Затем принес ее в комнату и приложил к лицу Брэндона. Он попытался сесть, прижимая тряпку к щеке, кровь забрызгала рубашку и ковер. Я сел перед ним на корточки и осмотрел его. Похоже, пострадала только щека. Рана не смертельная, но кровь залила все лицо, и выглядел он прескверно.

— Прижмите тряпку посильнее.

— О Боже, — пробормотал Брэндон, схватив меня за рукав. — О Боже… спасибо… спасибо вам!

— Вы знали его? — Я сел на кушетку.

— Полицейский… — выдавил он с трудом.

Я положил руку ему на плечо:

— Он убежал, Брэндон, успокойтесь. Вы в безопасности. Этот человек полицейский? Он вам так сказал?

Брэндон кивнул. Его тело задрожало, теперь он обеими руками прижимал тряпку к щеке. Вероятно, тот человек выдал себя за полицейского. Я посмотрел на дверь, а затем огляделся по сторонам.

— На нем не было перчаток, — сказал я.

— Он знал о… он знал об от… це…

Дверь в подъезд распахнулась, я услышал звук шагов на лестнице.

— О чем он знал, Брэндон? — спросил я, склонившись над ним. Возможно, это был мой последний шанс поговорить с ним. — Брэндон, это очень важно. Он знал об…

— Об отце, — проговорил он.

В квартиру ворвались двое полицейских.

Глава тридцать третья

— Вы не можете войти в офис Гарланда Бентли без предупреждения, — заявил коммандер. — Вы не посмеете.

Макдермотт сжал в руке телефонную трубку и посмотрел на Столетти. Та лишь покачала головой. Это была ее идея, и весьма удачная, позвонить коммандеру и получить разрешение прежде, чем беспокоить одного из самых богатых людей в мире. Если что-то пойдет не так, обо всем станет известно губернатору, мэру города и, разумеется, самому коммандеру, и тогда Макдермотту не поздоровится.

— Сэр, это касается его дочери…

— Я все понимаю. Вы можете допросить его в ближайшее время. Но вы должны организовать все надлежащим образом. Нельзя вламываться без предупреждения. Свяжитесь с ним и скажите, что это срочно. И проявите должное уважение к его персоне.

Макдермотт молчал. Он боялся слов, которые могли сорваться с его языка.

— Послушайте, Майк, если вы скажете, что он главный подозреваемый, тогда я дам вам другой ответ. Если у вас есть какая-то информация, вы должны поделиться со мной. Но возможно, вы заблуждаетесь. Не исключено, что убийца — психопат, который решил продолжить дело Терри Бургоса.

— Да, сэр.

— Вот и займитесь этим, детектив. Организуйте все как надо.

Связь прервалась.

— Черт. — Макдермотт повесил трубку. — Черт побери, он хочет, чтобы я остановил маньяка, но при этом не забывал о хороших манерах. «Организуйте все как надо», — обратился он к Столетти. — Мы должны этим заняться.

Макдермотт проверил сообщения на мобильном телефоне. Ему звонили из морга. Скорее всего Сьюзан Доббс.

— Работаешь допоздна, Сьюзан? — спросил Макдермотт, когда она сняла трубку.

— Я ужинаю, Майк. Ты звонишь мне на мобильный. И не говори, что это случайность.

— Хорошо. Не буду.

— Даже не знаю, зачем я дала тебе свой номер.

— Потому что ты преданная слуга народа.

— Ты звонишь по поводу вскрытия Чианчио?

— Да. Там говорится о надрезе между… подожди. — Он взял отчет о вскрытии. — «Надрез между четвертой и пятой предплюсневыми фалангами нанесен после смерти».

— Верно, между четвертым и пятым пальцами ноги. Убийца надрезал перепонку между пальцами. Когда мужчина был уже мертв.

— Как думаешь, зачем он так поступил?

— Ты же коп, тебе и думать. Но скажу одно: это сделано намеренно. Нужно было приложить усилия, чтобы раздвинуть пальцы и сделать надрез. Это не может быть случайностью.

Она, конечно же, права. Когда они обнаружили Чианчио, которого сначала пытали, а затем убили, на нем были носки. Преступник не поленился и разрезал кожу между пальцами после всего, что сделал с Чианчио, а затем снова надел ему на ногу носок.

Намеренно. Так сказала Сьюзан. Убийца ничего не делал просто так. Он действовал в соответствии с планом. И у него это хорошо получалось.

В работе постоянно возникают сложности. Что-то идет не так, как запланировано. Приходится импровизировать. Но это помогает совершенствоваться.

Окна в магазине видео для взрослых были заколочены, он выглядел заброшенным, но Лео знал, что заведение работает. Лео толкнул дверь и прошел между рядами полок с журналами и дисками, затем свернул и направился в угол магазина.

За прилавком сидел мужчина с толстой шеей и широкими плечами. Он читал газету и что-то бормотал себе под нос.

— Меня зовут Леонид, — по-русски представился Лео.

Мужчина оторвал взгляд от газеты и посмотрел на Лео без интереса:

— Леонид?

— Да.

Мужчина заговорил, продолжая закрывать лицо газетой:

— Когда?

— Сейчас, — ответил Лео. — Прямо сейчас.

Мужчина вывел его на улицу. Лео уже знал, куда они идут. На складском помещении не было вывески, на двери, выходящей в переулок, — ни одной таблички. Лео постучал несколько раз. Дверь открылась, и в проеме появился еще один крупный мужчина, его живот торчал из-под грязно-белой рубашки. Он распахнул дверь, посмотрел своими глубоко посаженными глазами на Лео и на улицу у него за спиной, а затем впустил его.

От него неприятно пахло машинным маслом и алкоголем.

На складе разбирали угнанные машины. Звук работающего оборудования эхом разносился под высоким потолком. Помещение было просторным, но в воздухе висел тяжелый запах человеческого пота и табака. Он опять вспомнил психиатрическую клинику. Пациенты много курили, чтобы скоротать время. Для них оно ничего не значило, но было единственным, чем они могли располагать.

Мужчина отвел Лео в маленькую комнату с круглым столом.

— Сколько? — спросил Лео.

— Двести.

Лео кивнул, повернулся спиной к мужчине и отсчитал двести долларов из пачки, затем положил купюры на стол. Мужчина взял деньги и повел его через склад. Лео даже не смотрел на людей, которые работали с машинами. Он слышал лишь, как стучит его сердце и пульсирует в голове кровь.

Мужчина открыл ключом большую дверь. С дюжину женщин, сидевших на протертом диване и стульях, повскакивали со своих мест. В комнате было тепло. Женщины — некоторые выглядели совсем юными — были одеты очень легко: топики на бретельках, облегающие брючки или шорты. От них пахло дешевыми духами и сигаретами. Из маленького магнитофона доносилась попсовая мелодия.

Лео стал рассматривать их. Некоторые еще подростки. У большинства — нездоровая кожа, синяки. Их глаза казались бесстрастными и безжизненными. Почти все они выглядели худыми и слабыми. Лео нашел ту, что ему понравилась, и кивнул ей.

— Сколько тебе лет? — Разумеется, он не ожидал, что она назовет свой настоящий возраст.

— Двадцать один год.

Двадцать один. Конечно, это ложь. Он спросил, как ее зовут, чтобы она снова солгала ему. Они только и умеют, что врать…

— Дуня, — ответила она.

Лео указал на нее пальцем. Он нашел то, что нужно.

Комната наверху оказалась маленькой, полутемной и грязной. Она навевала воспоминания о прошлом. Его палата в лечебнице была шире, а потолок — выше, но там его тоже мучило ощущение тесноты.

Лео подумал о Кате, даже вспомнил ее лицо. Он закрыл глаза, словно пытаясь стереть воспоминания. Когда открыл их, перед ним появилась Дуня…

…Он знал одну Дуню в Ленинграде. Полную высокую девушку с рыжими волосами. Ее постоянно дразнили. Лео было грустно, потому что он хорошо знал, каково это — когда тебя дразнят, но ничего не предпринял, чтобы помочь ей…

Дуня стянула шорты и сняла топик. Ее тело еще не до конца сформировалось — груди были маленькими, ребра торчали. Она посмотрела на него, но Лео ничего не сказал. Ничего. Она подошла к нему и дотронулась до его ширинки.