Академия и Земля - Айзек Азимов

– И что же вы делаете со всеми этими фруктами? – спросил Тревайз. – Вы же не можете съесть все сами?

– Конечно. Выращивание фруктов – мое маленькое увлечение. Я торгую ими с другими поместьями.

– И на что же вы их меняете?

– Главным образом на минеральное сырье. В моем поместье нет сколько-нибудь ценных месторождений. Кроме того, я вымениваю многое другое, что необходимо для поддержания здорового экологического равновесия. У меня здесь очень много растений и животных.

– Видимо, обо всем этом заботятся роботы, – высказал предположение Тревайз.

– Именно. И весьма успешно.

– И все это для одного-единственного солярианина?

– Все это – для поместья и его экологической устойчивости. Я единственный из соляриан лично осматриваю все свое поместье, когда пожелаю, а это – часть моей абсолютной свободы.

– Вероятно, – сказал Пелорат, – другие соляриане тоже поддерживают местное экологическое равновесие и владеют болотами, горными районами или морским побережьем.

– Скорее всего, – ответил Бандер. – Подобные вопросы решаются у нас на конференциях, посвященных решению планетарных проблем.

– И как часто вам приходится собираться? – спросил Тревайз.

Машина ехала по довольно узкому коридору, длинному, без дверей. Тревайз предположил, что это туннель, проложенный в твердых породах и служащий переходом между двумя частями поместья.

– Слишком часто, – ответил Бандер. – Почти каждый месяц мне приходится посвящать часть своего времени собраниям одного из комитетов, членом которых я состою. И все же, хотя в моем поместье и нет гор или болот, мои фруктовые деревья, рыбные садки и ботанические сады – лучшие на планете.

– Но дружочек… то есть прошу прощения, Бандер, – извинился Пелорат, – я думал, что вы никогда не покидаете своего поместья и не навещаете других…

– Конечно, нет, – оскорбленно отозвался Бандер.

– Я ведь только так подумал… – успокоил его Пелорат. – Но в таком случае как вы можете быть уверены, что у вас все самое лучшее, если никогда не изучали и даже не видели другого?

– Я сужу об этом по спросу на мои товары в межсолярианской торговле.

– А как насчет промышленности? – поинтересовался Тревайз.

– Есть поместья, производящие оборудование и механизмы. Как я уже говорил, в моем поместье делают теплопроводные стержни, но это довольно просто.

– И роботов.

– Роботов производят всюду. Солярия всегда была лидером Галактики в конструировании самых умных роботов.

– Вы и теперь лидеры, похоже, – сказал Тревайз. Это прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос.

– Теперь? – удивился Бандер. – С кем же нам теперь состязаться? Роботов сейчас делают только соляриане. На ваших планетах их не производят, если я верно понимаю то, что слышу на гиперволнах.

– А другие космонитские планеты?

– Я же сказал. Они больше не существуют.

– Совсем?

– Не думаю, что где-нибудь, кроме Солярии, остались живые космониты.

– Значит, здесь никто не знает о местонахождении Земли.

– Кому это нужно?

– Мне, – вмешался Пелорат. – Это область моих исследований.

– Тогда, – сказал Бандер, – я бы посоветовал тебе сменить область исследований. Я ничего не знаю о местонахождении Земли и не знаю никого, кто бы знал – я не дал бы даже кусочка металла, из которого делают роботов, – ответ на этот вопрос.

Машина остановилась, и Тревайзу показалось, что Бандер обиделся. Однако, выйдя из машины, солярианин снова принял обычный самодовольный вид и дал остальным знак выходить.

Освещение в комнате, куда они попали, осталось немного приглушенным даже после пассов Бандера. Дверь вывела их в коридор, по обе стороны которого находились комнаты поменьше. В каждой из них стояли одна или две расписные вазы. Около некоторых стояли устройства, судя по всему – фильмопроекторы.

– Что это, Бандер? – спросил Тревайз.

– Место упокоения предков, Тревайз, – ответил Бандер.

Пелорат с интересом огляделся:

– Здесь предан земле прах ваших предков?

– Если под словами «предан земле» ты имеешь в виду захоронение в почве, то ты не совсем прав, – ответил Бандер. – Мы под землей, но это – моя усадьба, мой дом, и прах находится в нем, как и мы сейчас. В нашем языке существует выражение «предать дому». – Он помедлил и добавил: – «Дом» – древнее слово, означающее «особняк».

– И здесь все ваши предки? – спросил Тревайз. – Сколько их?

– Около сотни, – ответил Бандер, не стараясь скрыть гордости. – Девяносто четыре, если точнее. Конечно, самые древние – не истинные соляриане; по крайней мере, не в современном смысле этого слова. Они были полулюдьми – мужчинами и женщинами. Прах этих полупредков помещен их непосредственными потомками в урны неподалеку отсюда. Естественно, я не захожу в те комнаты. Это «стыдостранно». Так это чувство называется по-соляриански, но как это перевести, я не знаю. У вас может и не быть такого понятия.

– А фильмы? – поинтересовалась Блисс. – Как я понимаю, вот это – кинопроекторы?

– Дневники, – ответил Бандер. – Жизнеописания. Сцены их бытия, заснятые в самых любимых уголках поместья. Это означает, что они в каком-то смысле не умерли совсем. Часть их сохранилась, и это часть моей свободы, Я могу присоединиться к ним, когда пожелаю, и посмотреть тот или иной кусочек фильма.

– Но не из этих «стыдостранных», да?

Бандер отвел взгляд.

– Да, – признался он, – но у всех нас были такие предки. Это общее несчастье.

– Общее? У других соляриан тоже есть такие склепы? – спросил Голан.

– О да, у всех, но мой – самый лучший, самый красивый и ухоженный.

– А ваш собственный склеп уже подготовлен?

– Конечно. Давно построен. Это стало моей первейшей заботой, как только я унаследовал это поместье. И когда я лягу во прах, выражаясь поэтически, мой наследник должен будет заняться постройкой своего склепа – и это будет его первейшая забота.

– У вас есть наследник?

– Будет, когда придет время. Я могу еще долго прожить. Когда я должен буду уйти, у меня будет взрослый наследник, вполне созревший для того, чтобы управлять поместьем, с хорошо развитыми долями мозга, преобразующими энергию.

– Это будет ваше дитя?

– О да.

– А вдруг случится что-нибудь непредвиденное? – Тревайз прищурился. – Думаю, от случайностей и несчастий не застрахована даже Солярия. Что произойдет, если солярианин ляжет во прах преждевременно, не имея наследника, или его наследник слишком молод для управления поместьем?

– Такое случается редко. В моем роду это произошло только однажды. В таких случаях имущество передают наследникам, подрастающим в других поместьях. Некоторые из них вполне взрослые, чтобы исполнить роль наследника, а их родитель еще достаточно молод и может произвести на свет второго потомка и дождаться, пока тот не повзрослеет. Один из таких наследников может быть назначен моим преемником.

– Кто же его назначит?

– У нас есть правительство, обязанностью которого является подобное назначение наследников в случае преждевременной смерти хозяев поместий. Вся эта деятельность, естественно, осуществляется с помощью головизионной связи.

– Но как же так? – изумился Пелорат. – Если соляриане никогда не видятся друг с другом, как кто-то может узнать, что кто-либо где-либо – скоропостижно или в свой срок, неважно, – обратился во прах?

– Когда один из нас умирает, – принялся объяснять Бандер, – снабжение поместья энергией прекращается. Если наследника, который должен немедленно взять на себя управление, нет – нарушение нормы заметят сразу же, и будут приняты соответствующие меры. Уверяю вас, наша социальная система работает без перебоев.

– А нельзя ли посмотреть некоторые из этих фильмов? – спросил Тревайз.

Бандер окаменел. После довольно продолжительной паузы он ответил:

– Только твое невежество извиняет тебя. То, что ты сказал, – грубо и пошло.

– Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть, но мы уже объясняли, что нам крайне необходимы сведения о Земле. Я думаю, что самые старые фильмы могли быть сняты в те времена, когда Земля еще не была радиоактивной. Следовательно, она может быть там упомянута. Могут проскользнуть какие-нибудь подробности. Мы ни в коей мере не посягаем на вашу собственность, но, может быть, вы или ваш робот все-таки покажете нам эти фильмы, и, тем самым, позволите нам получить какую-нибудь достоверную информацию? Естественно, если вы с пониманием отнесетесь к нашему желанию, а мы, со своей стороны, приложим все усилия и постараемся не задеть ваши чувства, то разрешите нам самим заняться просмотром фильмов.

– Видимо, вы и понятия не имеете, что ведете себя все более и более вызывающе, – холодно ответил Бандер. – Однако хватит об этом. Я заверяю вас, что фильмов о жизни моих древних предков-полулюдей нет.