Возвращение повесы - Джо Беверли

Новые пассажиры Дженси сразу понравились. Особенно понравилось то, что мистер Дакр, судя по всему, обожал свою молодую жену и выполнял малейшую ее просьбу. За обедом они разговорились, и Саймон, рассказав о себе, добавил:

– А моя жена из Карлайла.

Дакр тотчас же оживился.

– Неужели?! – воскликнул он. – Замечательно! Ведь и я из тех же мест!

Дженси похолодела; ей казалось, что она вот-вот лишится чувств. Внимательно посмотрев на нее, Дакр проговорил:

– Вы считаете, мы могли где-нибудь встречаться? – Ошеломленная его словами, Дженси молчала, а он продолжал: – Нет-нет, не припоминаю. А у меня очень хорошая память на лица. Я родом из Пенрита, но неплохо знаю Карлайл. Вы ведь именно туда сейчас направляетесь?

Судорожно сглотнув, Дженси пробормотала:

– Нет, сэр, на севере у меня никого не осталось.

– В таком случае мы с вами будем обмениваться воспоминаниями, – сказал Дакр с добродушной улыбкой. Потом он заговорил о своих планах и сообщил, что сначала должен поехать по делам в Лондон, а уже после этого сможет отправиться домой.

Взглянув на жену, Саймон спросил:

– Ты побледнела, дорогая. Тебе плохо?

– Нет, просто я… Хотя ты прав, меня немного мутит. Думаю, это из-за качки.

Качка была не больше, чем в предыдущие дни, но Саймон принял это объяснение и проводил Дженси в каюту.

– Дорогая, тебе что-нибудь нужно?

Чувствуя себя презренной лгуньей, она покачала головой:

– Нет, ничего не надо. Я просто пораньше лягу спать, и завтра утром все будет хорошо.

– Надеюсь. – Он поцеловал ее и ушел.

Оставшись одна, Дженси села с тяжелым вздохом. Может, Дакр действительно встречал ее где-нибудь? Нет-нет, такого не могло быть. Она-то уж точно его не знала. Ведь такие джентльмены, как он, никогда не заходили в лавочку Марты. К тому же он даже не из Карлайла!

Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох.

Нет, он никак не мог бы ее узнать, даже если бы встречал когда-нибудь. Ведь Дакр же сказал, что провел в Канаде пять лет. Конечно, до этого он жил в Англии и, возможно, даже видел ее, когда бывал в Карлайле, но ведь она-то в то время была совсем еще девчонкой…

Выходит, ей не следовало бояться. Более того, не надо нервничать всякий раз, когда она встретит кого-то из Камберленда. Никто ее не узнает, потому что сейчас она нисколько не похожа на прежнюю Дженси.

Немного успокоившись, она легла на койку и провалилась в сон. Проснувшись утром, Дженси обнаружила, что лежит одна, и в ужасе замерла. Но уже в следующую секунду она поняла, что Саймон спит на верхней койке, и посмеялась над своими страхами. Конечно же, Саймон никак не мог узнать ее секретов, и ей не следует об этом беспокоиться.

Забравшись к мужу, Дженси разбудила его интимными ласками, и он пришел в восторг от такого пробуждения.

На встречу с Дакрами она пошла с бьющимся сердцем, но вскоре успокоилась. Новый знакомый ни разу не упомянул Камберленд и больше ни о чем Дженси не расспрашивал. Он беседовал в основном со своей молодой женой и лишь изредка обращался к другим пассажирам.

Преподобный Шор почти все время проводил в салоне и что-то писал, полковник же, расхаживая по палубе, беседовал с сыном. Важная персона обычно сидела в салоне и читала, иногда шила, а ее угрюмая дочка молча сидела рядом.

По вечерам пассажиры садились играть в вист; играли, как правило, полковник с женой и Нортон с Саймоном, а Дженси с Хэлом чаще всего лишь наблюдали за игрой.

«Наверное, он не любит пользоваться карточной рамкой при незнакомых людях», – думала Дженси, поглядывая на Хэла. Вспомнив о том, что и Саймону, возможно, приходилось бы обходиться без правой руки, она содрогалась.

Иногда они музицировали. У мисс Рэнсом-Браун были цимбалы и, по счастью, красивый голос, иначе это превратилось бы в пытку. Хэл обладал прекрасным голосом, и он охотно пел дуэтом с девушкой. Лайонел Дакр играл на флейте, а Саймон – весьма неуместно, как решила Дженси, – доказал, что он мастер игры на ложках: он брал две ложки и отбивал такие ритмы, что они сами по себе казались музыкой.

Однажды, одевшись потеплее, они даже танцевали на палубе. Матросы обеспечили их музыкой – сыграли несколько мелодий. Нортон танцевал с молоденькой мисс Рэнсом-Браун, а Дженси танцевала с Саймоном. Танец был довольно простой, и муж направлял ее, поэтому у нее прекрасно получалось. Улыбаясь, Дженси воскликнула:

– Как замечательно! Посмотри, какая луна!

Он поднял голову, и они чуть не столкнулись с другой парой. Оба рассмеялись, а потом снова стали смотреть на луну и на звезды.

Но после Квебека русло реки повернуло к северу, и с каждым днем становилось все холоднее. У какого-то небольшого городка они опять сделали остановку, чтобы набрать пресной воды, и увидели лед возле самого берега. В эту ночь выпал снег. Правда, к утру от него почти ничего не осталось, однако предсказания оказались верны: было ясно, что в этом году река замерзнет рано, а корабли, которые замешкались в Монреале, не смогут выйти в Атлантику.

Но все понимали, что «Эверетта» уже не попадет в ловушку; уверенно разрезая волны, она направлялась к заливу и к океану. Кутаясь в плотный плащ, Дженси подолгу стояла на палубе и молилась, молилась, молилась…

– Любимая, чем тебе помочь?

– Уйди!..

– Но как же я могу?..

Дженси подняла голову от ведра – растрепанная, несчастная.

– Уходи. Уходи же! Оставь меня одну.

– Ты не оставила меня в Йорке, и я не оставлю тебя сейчас. Позволь, милая, я хотя бы протру тебе лицо.

Она прикрыла глаза и пробурчала:

– Если не уйдешь, я тебя пристрелю.

– Ты не умеешь стрелять.

– Научусь. Уходи!

Ее опять вырвало.

Саймон со вздохом поднялся и вышел из каюты. Идти приходилось, цепляясь за поручни, чтобы не сбросило в бурное море. Качка усиливалась, и каждый толчок отдавался болью в заживающих ранах.

Это началось во время обеда; никто из пассажиров не мог есть, и вскоре все разошлись по своим каютам. Саймону тоже было не по себе, и он то и дело морщился от неприятных ощущений в животе.

Тут из своей каюты вышел стюард с ведром угля для печки.

– У вас все хорошо, сэр?

– У меня – да. Но жена ужасно страдает. Сколько еще больных?

– Мистер Дакр, капитан Нортон и полковник с сыном. – Стюард понизил голос. – Все стали такие раздражительные… Сэр, вы ведь понимаете, о чем я говорю?

– Моя жена тоже раздражительная. Даже не разрешает мне ухаживать за ней.

– Так часто бывает, сэр. Морская болезнь и ангела выведет из себя.

– Я должен что-то сделать… Скажите, у вас есть пассажиры в третьем классе?

– Только одна семья, сэр. Обычно мы никого не берем в третий класс, только слуг. Но на этот раз капитан решил взять одну семью из восьми человек. Мне кажется, это весьма почтенные люди, сэр.