Белый хрен в конопляном поле - Михаил Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот ты сама нашим детям потом и расскажешь, — не растерялся Терентий.
Изора вдруг разозлилась, словно давеча на своих рудокопов:
— Что это такое? Дама к ним входит, а они к ней, можно сказать, спинами повернулись?
— Мы не нарочно, — сказал Тихон, перевернулся и взвыл.
А Терентий взвыл, даже не переворачиваясь.
— Нам банки били, — пояснил он причину воя.
— Всем новичкам били, — сказала Изора. — Однако все они уже толкутся возле театра, надеясь попасть внутрь. Что-то вы у меня больно чувствительные!
— Нам вдвойне досталось, — сказал Тихон, но от объяснений удержался.
Пришлось подниматься — не отпускать же любимую девушку с каким-то подозрительным графом!
Граф Пихто оказался на удивление милым человеком, совершенно простым в обращении с сыновьями какого-то купчишки, к тому же покойного. Он с ходу поведал землякам несколько последних столенградских придворных сплетен, но принцы себя не выдали.
— Это все не нашего ума дело, — сказал Терентий. — Графья там, бароны… Бездельники они, кровь только нашу горазды пить!
— Народ угнетают! — поддакнул и Тихон. — Свободу замылили!
— Вижу, друзья, что всего за день успели вы нахвататься вольного бонжурского духа, — сказал граф Пихто. — Что ж, это неизбежные издержки просвещения… Кстати, молодые люди, на местах, заказанных мной, вас ждут пуховые подушки…
Братья с неодобрением посмотрели на принцессу, а она лишь пожала плечами. На ней было розового шелка платье, украшенное цветами шиповника из граната — видно, недешевое.
— Конечно, граф с мужиков семь шкур дерет — что такие платья не покупать! — ворчал Терентий, когда они с братом плелись за графом и принцессой. — Да и не бывает в Посконии такого графа — Пихто… И сроду не было… Я бы знал…
— Не порть нам настроение! — бросила через плечо Изора, а граф даже не соизволил обернуться на такие возмутительные речи.
Студентам Академии положено повсюду ходить в форменной одежде, так что королевичи едва не затерялись в толпе себе подобных — школяров у театра собралось куда больше, чем придворных.
Театр устроили по всем правилам, как в городе Челдоне. Там пахло свежим деревом и маслом, горевшим в плошках. Пистон Девятый не пожалел денег для потехи своих подданных, да и терять лицо перед какой-то там Стрижанией ему не хотелось.
Сперва пускали зрителей поблагородней (королевичам пришлось прямо-таки цепляться за Изору и графа), а потом уж хлынули, сметая проверяющих, горожане и студенты.
Королевская ложа располагалась справа от сцены, там стояло кресло с высокой спинкой, охраняемое двумя стражниками.
— Стесняется мымру свою на люди вытаскивать, — злословили зрители всех сословий. — Кресло-то одно!
На пустой сцене тут и там были развешаны таблички: «Дворец», «Темный лес», «Чистое поле», «Вражий стан», «Глубокая река», «Военная академия».
Богатые дворяне из тех, что не знали стрижанского, пришли со своими переводчиками. Младшие школяры надеялись на старших. Да и просто поглазеть на действо — тоже хлеб.
— Не волнуйтесь, добрые люди! — раздался чей-то громкий и хриплый голос. Голос принадлежал крепкому одноглазому мужику в синей морской робе и с костылем. Сивая борода у мужика торчала во все стороны, как у тролля. — Старый боцман Бен Баррахлоу обскажет вам все в лучшем виде и на самом что ни на есть изысканном бонжурском. Должны же бедные плезирцы познакомиться с творениями величайшего гения Стрижании, славного Генри Твистлэнса! Вы тут успеете ракушками обрасти, пока в Бонжурии появится свой первый драматург. Я не пропускаю ни одного представления пьес сэра Генри на родине, да и здесь не собираюсь… Господ немых прошу простить — языку их не обучен! Но игра актеров и так все скажет без слов!
Неизвестно, сколько бы старый боцман еще занимался пропагандой стрижанской драматургии, если бы зрители не завопили дружно:
— Ейжеей! Ейжеей!
В ложе появился король Пистон Девятый.
— Смотри, совсем как батюшка сказывал… — начал было Тихон, Терентий же наступил ему на ногу. Граф Пихто с интересом посмотрел на юных соперников.
Можно было начинать.
Сперва на сцене появился человек в белом плаще и заявил, что он — Пролог, после чего взял да и рассказал вкратце все содержание будущего спектакля.
— Морду надо бить за такие вещи, — заметил Терентий, но никто его не поддержал. Видимо, в театре так полагалось.
После этого под табличкой «Дворец» появилось двое актеров — один с большими накладными усами, другой совсем юный, оба в странных каракулевых шлемах.
Это были полководец Крестополк и его оруженосец Хребтарий.
Между ними состоялся разговор.
Хребтарий:
Гляжу на вас, милорд, и удивляюсь.Какая мощь, способности какие!Никак сего мой разум не вместит.Вы прямо древний Кавтирант-воитель!
Крестополк:
Не льсти, Хребтарий, много я пожиже.Не льсти напрасно: я ведь человекСовсем простой, как ты; коль нет сраженья -Ты приходи ко мне хоть в ночь-полночь.
Увидишь, пью я джин — и ты садись.Овсянку ль ем — разделим и овсянку,Ростбиф окровавленный, пунш и эль…Но коли трубы к бою призывают -Тогда — того! И у меня — ни-ни!
Хребтарий:
А что «того» и что «ни-ни», милорд?
Крестополк:
Постой же, объясню тебе наглядно,В чем именно искусство полководцаЗаключено; допустим, эта мискаПусть означает Дунсинанский холм,А эти клубни земляные — войско.Вот — полководец.Где он должен быть,Когда придет о приступе известье?
Хребтарий:
По-моему, ему бы на холме
Не худо б отсидеться, право слово…
Крестополк:
Нет, впереди и на лихом коне!Чтоб видели и ведали солдаты,Что с ними вождь и дух его высок!Но вот начался бой.Где быть вождю?
Хребтарий:
Да впереди же, как вы и сказали!
Крестополк:
Нет, вот теперь как раз ему и времяВзойти на холм, чтоб поле обозреть,Увидеть битву разом; там ввестиПехоту для прорыва иль послатьДля подкрепленья конные отряды.Но вот играет музыка победы.Враг, поражен, бежит, бежит, бежит!Где место полководца?
Хребтарий:
На холме! Чай, без него погоня обойдется!
Крестополк:
Нет, впереди и на лихом коне!
И на плечах врага — в его столицу!
Хребтарий:
О горе! Не понять мне никогдаНауки побеждать; недаром яУж столько лет — а все оруженосец.Пойду слегка утешусь: леди АннаДавно меня настойчиво просила,Чтоб я подробно объяснил устройствоОрудия неслыханного свойства…
Дальнейшие слова потонули в хохоте и аплодисментах. Придворные при этом внимательно следили, смеется ли король и долго ли он аплодирует.
— И все, что ли? — скривился Терентий.
— Да нет же, глупенький, сейчас будет интермедия.
— А это как?
— Очень просто — выйдет шут или два, начнут смешить публику…
Действительно, на сцене появились два актера весьма глупого вида. У одного на голову был натянут сапог, у другого — кастрюля. Они и обуты были каждый на одну ногу. Оба вооружены были дубинками, что предвещало хорошую драку.
— Я — Тихон, принц Посконии! — провозгласил тот, что с сапогом. Голос у него был визгливый. — В безветренный день я еще способен отличить кукушку от ястреба, но когда дует норд-норд-ост, мой разум обостряется с особенной силой. И тогда горе тому, кто встанет у меня на пути! Будь это даже мой собственный брат, премудрый Терентий!
Актер с кастрюлей, изображавший Терентия, отвечал еще более гнусным голосом:
— Тихон, а Тихон!
— Ась?
— У меня умерла теща! Ха-ха-ха!
— Как умерла?
— Грибков поела!
— Какое горе! Ха-ха-ха! Но у тебя же нет тещи!
— Значит, это была воображаемая теща, зато грибки настоящие! Ха-ха-ха! Тихон, а знаешь, почему мы такие умные?
— Не знаю, Терентий! Ха-ха-ха! Наверное, потому, что ты отравил свою тещу грибами!
— Нет, потому, что наш батюшка прижил нас от болотной ведьмы! А она как нас родила, так и утопилась с горя! Ха-ха-ха! Вот поэтому у нас мозги из ушей лезут… А знаешь, почему у нас в державе вместо герба один хрен?
Ни Тихон, ни граф Пихто, ни тем более Изора не успели ничего сделать. Терентий сорвался со скамьи и прямо через ряды устремился к сцене с ревом:
— Ну, гниды балабонские, держитесь! Поползете сейчас у меня до Челдона раком!
Зрители хохотали еще пуще, полагая, что это есть неотъемлемая часть представления.
Терентий одним прыжком вскочил на сцену и сгреб актера с кастрюлей за ворот. Он уже приподнял гнусного паяца над помостом, как вдруг услышал какой-то сдавленный крик из королевской ложи.
Королевич бросил шута так, что доски задрожали. И застыл, пораженный.
