Виртуальные связи - Татьяна Веденская

– Что?! – Я изумилась. Ничего такого я вообще не ожидала.

– Да, вот так. У них оказался видеорегистратор, они, оказывается, в тот самый момент ехали по другой стороне кольца. Вот и засняли в лучшем виде, как я… как моя машина… в общем, ты поняла.

– Я поняла. Но… ты же говорил, что ты так и не попал в полицию.

– Не попал, – согласился он. – Только ты, Эсмеральда, забываешь, что в нашем мире все продается и все покупается. Только иногда очень дорого.

– Что ты имеешь в виду?

– А то и имею. Что те ребята, сами вроде как из полиции или около того, пообещали все закрыть и стереть, но только за определенное вознаграждение, вполне, кстати, сопоставимое с ипотекой на квартиру.

– Вот сволочи!

– Нет. Сволочь тут только одна – это я. Мне бы лучше пойти, мужику этому «Скорую» вызвать, а заодно и ментов. Ну, посадили бы меня. Да и черт с ним. Все равно живу как в аду. А я стал откупаться. И влип по полной. До утра с ними таскался, где-то они мне по-быстрому машину починили. Деньги снял с карт, все, что были, да еще и в долг влез. Потом еще полгода откупался. Чтобы дело не завели, чтобы не проводили расследования, чтобы меня не пришили к делу. Ну, главным образом за видеорегистратор, конечно. А сейчас думаю – зачем? Если Машка от меня все равно ушла. А я с тех пор сам себе омерзителен. Вот и скажи мне, SistemError, как, можно меня понять и простить? Скажи мне, что я хороший человек, которому просто не повезло. А? Чего молчишь?

– Я не знаю, что сказать.

– Ну что ж…

– Я бы не хотела оказаться на твоем месте, – напечатала я через пару минут.

Вся эта «страшная тайна» потрясла меня. Как можно было жить с человеком рядом и совершенно ничего о нем не знать! Да еще при этом быть уверенной, что мы с ним близки, что мы доверяем друг другу? Что мы вместе. Не было никаких «нас». Была только я и какой-то странный костюм, с которым я жила, думая, что это – большая любовь. Настоящая. Что такое настоящая любовь? Покажите мне тех двух людей, которые на самом деле вместе? Мы сидим, каждый запертый в своем сознании как в клетке, и только думаем, что видим перед собой кого-то. Но сами продолжаем упорно вглядываться в собственное отражение, не видя никого вокруг. И, сидя на полу в квартире, которая уже завтра перестанет быть моим домом, я впервые вдруг задумалась, что это, в сущности, не так и плохо. И что раз это так, то мне лично для того, чтобы жить, не нужно никого, кроме себя самой. А уж этого у меня пока что никто не забирал.

– Что ж, радуйся. Ты же все-таки на своем месте. Все встало на круги своя. Все, Эсмеральда, мне пора. Хочешь – пиши. Не хочешь – черт с тобой. Мне уже все равно.

– Я напишу.

– Как хочешь, мне без разницы.

Даже буквы в его послании выглядели обиженными и разочарованными. Я была слишком холодна?

Я послала ему смайлик.

–

– Что еще скажешь?

– На мне надет красный кружевной корсет. Именно такой, какой ты хотел бы на мне увидеть в реальной жизни. И мне совершенно все равно, кого ты убил. Я буду тебе писать, потому что хочу с тобой говорить. Но не сегодня. Сегодня на мне кружевной корсет. Думай об этом. Пока!

Ситуация выглядела сложной. Адвокат, которого Яне посоветовала Ирина, был настроен скорее скептически, чем оптимистично. Выяснялись подробности. В свое время Яна умудрилась провернуть номер – потерять паспорт, а в новом не поставить (за вознаграждение, конечно) штамп о браке. Так что ей удалось купить квартиру только на себя, как честной незамужней девушке. И она, признаться, была уверена, что с этой стороны защищена. Оставалось только придумать, как именно все обстряпать, чтобы мужу было не к чему придраться.

На деле все обстояло сложнее. Простая потеря паспорта и отсутствие в нем штампа о браке еще не могли гарантировать Яне полной победы. Разнообразные схемы, придуманные ею, тоже у адвоката восторга не вызывали.

– Но вы же мой адвокат, вы должны действовать на моей стороне, – возмущалась Яна.

Адвокат нес какой-то бред:

– Я действую в соответствии с законом. То, чего вы хотите, – незаконно.

– Но я заработала на эту квартиру. Сама! Он же висит на моей шее всю жизнь. Он… он бьет меня.

– Вы заявляли о побоях?

– Что? Нет, конечно. Это же позор!

– Ну что ж, в таком случае будет сложно что-то доказать. А в каком смысле это ваши деньги? Вы получили наследство? – Адвокат забрасывал Яну вопросами, какими-то статьями кодексов, судебной практикой. Факт был прост – квартиру придется делить.

– Сын у вас совершеннолетний? – задал еще один вопрос адвокат.

Яна покачала головой и загрустила. Получалось, что, хоть квартира и оформлена только на нее одну, фактически она принадлежит ей и мужу. Причем даже не так, что ей больше, а ему меньше. Закону плевать, кто работал, а кто пил и дрался. Закон делит все пополам.

– Но это же несправедливо! – воскликнула Яна.

Однако адвокат только пожал плечами и сказал, что, если уж ей это действительно так важно, есть один вариант: можно, пока суд да дело, переоформить квартиру на какое-то третье лицо. К примеру, на сестру или мать.

– На маму нельзя, – тут же замотала головой Яна.

– Тогда на сестру. Ваше положение облегчается тем, что вам не надо представлять на сделку согласие мужа – он же не значится в документах. Но вы должны понимать, что все это будет подлогом и что при желании ваш муж может спокойно признать эту сделку недействительной.

– Ему для этого надо будет идти в суд? – поинтересовалась Яна.

– Ну… да, конечно. Однако, если вы впишете в договор купли-продажи не слишком большую цену, он сможет только претендовать на половину якобы полученных вами денег.

– Каких денег? – нахмурилась Яна.

Адвокат принялся заново что-то терпеливо объяснять. Напоследок он сказал ободряюще:

– Если вы готовы изворачиваться и выдерживать бои без правил, все может получиться. Как и что он докажет – непонятно. Но, сделав все до развода, вы обеспечиваете себе фору. Только не теряйте времени. Он уже знает, что вы собираетесь разводиться?

– Не думаю. – Яна махнула рукой и отвернулась. Она и сама еще не знала точно, что именно она собирается делать. Жизнь стала сложной. Она была совсем уже не так молода, и ее вечная уверенность во всем на свете, и особенно в собственной правоте, теперь трещала по швам. Что именно ей нужно? Развод? Квартира? Возможность начать все заново? А так ли ей надо это – начать заново? Одиночество – сомнительный старт. Особенно в ее возрасте. Яна усмехнулась.

– Говорить «в моем возрасте» – это так пафосно! И все же… – Она пожала плечами. В ее возрасте… многое действительно меняется. С возрастом ты утрачиваешь что-то, еле уловимое, незначительное, но очень важное. К примеру, в ее возрасте она очень редко с кем-то знакомилась по-настоящему. Так, только по работе или в Интернете, да и то поверхностно. За последние годы она ни с кем не встретилась по-настоящему. Как-то уже не хотелось узнавать людей по-настоящему, не было на это сил. В ее возрасте. И вот в таком настроении прийти на развод, устроить судилище, отбирать квартиру, вышвыривать на улицу человека, с которым ты проругалась чуть ли не двадцать лет? Это было сложно. Но необходимо. Потому что такая жизнь продолжаться дальше тоже не могла.