Я пришел взорвать мир - Владислав Выставной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потому после тряски и болезненного удара о поверхность, бот быстро и заботливо покрыл кожу своего пассажира невидимым защитным гелем, воткнув в ноздри и рот умные фильтры, надежно оберегающие от смертельной биосферы Земли.
И только после этого капсула распалась на части. Затем зашипела, словно шкварки на сковородке – и рассыпалась вничто.
Рогги Бур стоял посреди вспаханного поля, шатаясь, и все еще не веря в собственное спасение. Стандартный передатчик, крохотная бусинка в слое защитного геля на уровне виска, поведал об успешном уничтожении четырех вражеских единиц за счет героической гибели одной-единственной собственной единицы. Конгломерат не забудет своих героев, и кланы отличившихся Летунов получат награду и наследственное славное имя…
Поджигатель не выдержал – и захохотал, потрясая руками, пугая наблюдавших за происходящим фермеров, что работали невдалеке на неказистом тракторе с прицепленной ржавой сеялкой.
Оставалось сделать только одно. То главное, ради чего он и рвался сюда, защищая эту столь мерзкую и такую манящую планету…
Он вынул из ноздрей отчаянно сопротивляющиеся фильтры, с трудом, до удушливой тошноты, преодолел сопротивление ротового фильтра, что цеплялся своими щупальцами за небо, язык, зубы, стараясь не допустить гибели своего носителя…
И медленно, с самоубийственным наслаждением, вдохнул полной грудью смертельно отравленный, но столько обещающий взамен, ядовито-сладкий воздух Земли…
Глава пятая
Странное дело – но теперь, после недолгого отсутствия, суетливая и небезопасная Зирга показалась Гору куда более родным местом, чем Плацена, на которой он родился, вырос и в конце-концов стал самим собой. Наверное, это произошло от того, что ничего здесь не было связано с болью и потерями. Скорее, напротив – на Зирге Гор впервые после возвращения с Земли почувствовал свободу…
Всего этого нельзя было сказать про Нейлу. Если когда-то, во времена полузабытого детства, она и была простой девочкой из звездного Табора, то теперь стала девушкой, отвечающей всем канонам Линии Мудрых, с вполне сложившимися представлениями о правильном и порочном.
Многое на этой вольной планете пугало и отталкивало ее. Даже странно, что когда-то она смогла нарушить устои своей ветви и пойти на столь предосудительную связь с Мимом. Или же это действительно было лишь частью плана странной эстетской организации, именующей себя Россыпью?
Когда Нейла нежно, словно ища поддержки, охватывала его руку и прижималась к нему, Гор предпочитал думать, что все его измышления – просто паранойя слишком много пережившего сознания.
…Когда яхта еще только заходила на посадку, Гор уже начинал мысленно строить план последующих действий.
Тогда он поймал себя на мысли, что постепенно осваивает очередную роль – роль, которой не смог еще дать название.
Конечно, это был уже не Мим – его скрытое «я», обросшее опытом, переживаниями странствий и кровавых схваток.
Это не был и бесстрашный, готовый в миг броситься в толпу врагов Герой, ставящий собственные цели и защиту близких выше самой жизни.
Эта новая роль отдавала некоторой сухостью, прагматизмом. Она требовала сосредоточенности, умения просчитывать ходы и ставить куда более перспективные задачи.
Гор думал об опасности, нависшей над планетой Земля – той, что сделала его сильнее, лишив при этом большей части отмеренной судьбой жизни. Эту опасность он не в силах предотвратить. Но что-то внутри подсказывало, что данная проблема волнует не его одного. И это не тот вопрос, который стоит решать именно сейчас.
А сейчас его беспокоила безопасность Нейлы и его друзей.
Странно, но он успел истосковаться по смешному, глубокомысленному и наивному Зигу, решительному и надежному, как АК-47, Маху и чудной девочке Даше, в которую изуверы-повстанцы умудрились вселить чудовищные разрушительные силы.
Он хотел просто увидеться с ними. Чтобы вместе решить, наконец – как быть дальше?
…Линер Ипса почему-то молчал. Видимо, по-прежнему находился вне досягаемости для прямой связи. Гор отправил ему текстовое послание, в котором сообщил, что находится на Зирге в ожидании ответа.
А пока оставалось лишь ждать. И здесь присутствие аборигена по имени Андрей было как нельзя кстати.
Они шли по набережной, тянувшейся вдоль кромки океана, насколько хватало глаз. Бетоноловая стена, подымающаяся из зеленоватых океанских волн, намекала на сильные шторма. А, может, просто отвечала эстетическим вкусам местных. По стене шли прогулочные дорожки, здесь были многочисленные питейно-развлекательные заведения, некоторые подобия скверов и парковки транспорта. В отличие от Плацены, автоматического аналога такси здесь не было: древние колымаги, мигающие цветными лампочками, управлялись жуликоватого вида хозяевами. Ни дать, ни взять – типично земные таксомоторы, только на более высоком технологическом уровне.
Местное светило своим странным спектром постоянно напоминало о том, что это, все же, не Земля, не Плацена, а чрезмерно свободолюбивый мир под названием Зирга, а потому расслабляться не стоит ни на минуту.
Один только плененный малолетний пират Андрей чувствовал себя вполне комфортно в этой среде.
– И все же – почему «Андрей»? – не переставал донимать мальчишку Гор.
– Почему-почему… – бурчал в ответ Андрей. – В честь одного из предков назвали. Говорят, он был особенный…
Мальчишка замолчал.
– Ну? – Настойчиво произнес Гор.
– Вранье, конечно, – пожал плечами Андрей, – но будто бы он сбежал из какой-то планеты-тюрьмы, Точки… Как ее…
– С Точки невозвращения?! С Земли?! – воскликнул Гор.
– Вроде, так она называлась. Это где-то в пространстве Конгло, почем нам здесь знать…
– Вот, дела… – удивленно проговорил Гор. – Мир тесен… И что про него известно?
– Да ничего не известно, – отмахнулся Андрей. – Он умер быстро: на той планете атмосфера плохая. Но он был герой – из такой тюряги слинять! И всех мужчин рода в честь него стали Андреями называть. Это у него «погоняло» такое на той планете было…
Гор только качал головой и тихо посмеивался. Все-таки, Зиг не врал – и кто-то, задолго до них, действительно умудрился сбежать с Земли.
Впрочем, эта проблема уже перестала быть актуальной. Бежать теперь не было нужно. Нужно определиться со своим дальнейшим путем. Ведь человек жив лишь тогда, когда движется вперед.
В конце-концов, он ведь последний Мим! Не повод ли – основать новую ветвь?!
Гор впервые за долгие часы обнял и прижал к себе молчаливую Нейлу. Девушка прильнула к нему в ответ. А белобрысый Андрей, глянув на них, хитро ухмыльнулся. Было во всей этой сцене что-то умиротворяющее и рождающее надежду…
В благостные размышления Гора ворвался скрежет линера Нейлы. Та достала маленький многогранник.
– «Тебя ищут на Зирге! Срочно лети на Вторую Аорты! Мы тебя найдем. Ипс» – прочла Нейла. – Что это значит?
– Это значит, что я – последний оставшийся в живых Мим, – произнес Гор. – И находиться со мной вам очень опасно…
– Я тебя не брошу! – заявила Нейла, и Гор понял, что так тому и быть.
– Андрей, уходи, я отпускаю тебя! – сказал Гор мальчишке.
Тот лишь гордо вскинул голову:
– Можно подумать, я не ушел бы сам, когда захотел бы! Я обещал быть вашим проводником – и буду.
– Ну, ладно, – не стал спорить Гор, – проводи нас до яхты.
Взяли местное такси – странный гибрид плохо ездящего автомобиля и плохо летающего неведомо чего – и добрались с горем пополам до гавани. К счастью, у Нейлы оставалась пара иридов мелкого достоинства, и им не пришлось устраивать разборки по поводу оплаты проезда на виду охраны гавани.
У широких дверей входа в административную башню, Гор остановился. Что-то заставило его насторожиться. Он отвел Нейлу и Андрея в сторону. И вовремя: из массивных стеклолитовых дверей вышло несколько Мусорщиков в тяжелом боевом облачении. Стражи порядка выглядели напряженно: очевидно, кого-то искали.
И Гор сразу же предположил – кого именно.
– Скажи, Андрей, разве у вас на Зирге служат Мусорщики из Конгло?
– Служить – не служат, – ответил Андрей, с интересом рассматривая солдат Конгломерата. – На Зирге собственные силы безопасности. Но у нас вольная планета: если правительству хорошо заплатили, она может выдать преступников и Мусорщикам…
– Вот, что значит – настоящая свобода, – усмехнулся Гор. – А ну, Андрюха, поработай-ка проводником, как и обещал. Ты знаешь, есть ли какой-нибудь другой вход в Гавань?
Мальчишка оживился, чувствуя, что становится полезным этому сильному, непобедимому бойцу. Хитро прищурился, скосился в сторону, словно определяя, нет ли слежки, и сказал:
– Конечно знаю – я вырос в этих местах. Пошли за мной, только тихо…
Они двинулись вдоль высокой бетоноловой стены и вскоре уперлись в нагромождение огромных металлических конструкций. Профилированные стены торчали во все стороны, уходили ввысь и ниспадали ярусами так, что от созерцания всего этого хаоса начинала кружиться голова.
