Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП) - Мак-Кай Майк

Добежали. Горный пейзаж неведомой планеты сменяется аскетичным чёрным экраном подготовки боевого задания. «Везёт же людям», — выскакивает на экранчике чата.

«Никакого везения, — набирает Sayonara Kitty, — Просто опыт.»

«Ну да, опыт, — соглашается боец по кличке Kombat, — Собрал себе в команду одних асов.»

Сегодня утром мне доложили, «Kombat» по-русски – «командир батальона», а не исковерканное английское «Combat».

«Подобное тянется к подобному.»

«Так нечестно. Пусть теперь NUTS за нас играет. Он танки водит лучше всех.»

«Он.» Kombat однозначно посчитал меня мальчиком. Ну и правильно. На этом сервере я в первый раз, надо соблюдать инкогнито. Хорошо, что используют только чат, а не микрофоны. Скажи игрокам, что ты девчонка, опекать начинают. Рыцари! Ненавижу, когда опекают.

— Нэт! Ну ты идёшь есть, наконец?

— Да иду, мам, иду!

«Ещё играем? NUTS, ты теперь за нас?»

«Дальше без меня. Обедать позвали.»

«Как поешь, заходи снова. Только за Kitti больше не играй.»

«Ты сначала писать научись, грамотей», — отвечает обиженный Sayonara.

«Извиняй, Sayyonara, опечатка.»

— Нэт! Сколько можно тебя ждать?

— Зачем ждать, мам? Ешьте сами, я вас догоню!

— Что ещё за «догоню»? Щас как отберу у тебя ноутбук! Будешь отстранена от полётов на неделю!

Так. Это уже серьёзно. Мамочка – как русское КГБ или немецкое Гестапо. Сопротивление – бесполезно, наказание – беспощадно и неотвратимо. Я щёлкаю по опции «Выйти» и мчусь в столовую.

Мы прилетели из Сингапура не играть в «Halo», а кататься десять дней на сноубордах. С утра и до упаду. Папа планировал взять неделю выходных и посвятить дорогим дочкам. К сожалению, большие боссы папочку снова вызвали зачем-то в Хьюстон, он собрал чемодан и улетел. Ладно. Будем кататься сами. Папочка пусть сидит в Хьюстоне на дурацких совещаниях, потеет и нам завидует.

Однако, сноуборды – пока ждут. Сегодня мама вызвала машину, поедет в город закупать еду и устраивать в офисе с нашими паспортами. В других странах просканировали тебе в аэропорту паспорт, шлёпнули печать – и гуляй. А в России надо ещё сдавать паспорта на какую-то там регистрацию по месту жительства. В области компьютеров, Америка обогнала Россию лет на двести! Русские проверяют документы вручную, и оттого – такая жуткая бюрократия.

Хотя, у русских компьютеры тоже имеются. Kombat – однозначно русский. По правописанию заметно. Какой у него комп? Подозреваю, крутой, всяко не хуже моей «семёрки». Sayonara Kitty, скорее всего, – чистокровный японец или русский кореец. Или кореянка. Заметно по азиатскому стилю ведения боя. Точно. Экономно. Смертоубийственно. Наверняка часами тренируется в гордом одиночестве, прежде чем лезть в сетевые перестрелки. Возможно, Kitty даже живёт в посёлке «Сосенки» («сосенки» по-русски – такие маленькие сосны). Увижу на улице мальчишку-японца, надо спросить сетевой ник. Хотя нет. Тогда придётся раскрывать инкогнито, и про погребальную контору тоже. Мы хитрее поступим, Нэт! Перед самым отъездом в Сингапур – скажу. Мальчики станут асфальт грызть, что десять дней бездарно проигрывали девчонке!

На местный сервер «Halo» меня направила наша домработница Леся. В этот приезд мы привезли ей из Сингапура сувениры: статуэтку «Сингапурского Морского Льва» из поддельного серебра и китайский фонарик из натурального шёлка. Вчера вечером мама сказала, так нельзя. Однажды привезёшь подарок, потом надо привозить каждый раз, а то домработница обидится. На это Соф сказала, мама что-то путает: мы вроде в России, а не в Африке.

Да, не в Африке. У нашей домработницы – высшее образование. То ли юрист, то ли экономист. По-английски говорит, в компьютерах разбирается. Почему домработница? За мытьё пола и стирку белья в «Сосенках» платят вдвое больше, чем ведущему экономисту в какой-нибудь русской конторе. Вдобавок, три выходных в неделю, и никаких тебе воскресных посиделок с PowerPoint, оттого что в пятницу начальничку пришла в головку новая идейка.

Наши подарки – с дальним прицелом. Леся пообещала путешествие на джипе к океану. «Подлёдный лов», как говорят по-русски. Во льду просверлим дырки и будем ловить рыбу. Как это делается, я так и не разобралась, но приключение явно круче сноуборда! Только бы мамочку убедить, чтоб с Лесей отпустила.

— О чём задумалась, Нэт? Ты в свою стрелялку в уме играешь, что ли? — спрашивает мама.

Да, я задумалась. В руках обнаруживается три раза откушенная булка с салатом из тунца.

— Ой!

— Доедай скорее! Водитель будет здесь через пятнадцать минут! Соф, остаёшься за командира! Пока меня нет, на компьютерах играть не больше часа.

— Так точно, мэм! — по-военному отвечает Соф, — А по попе сестру можно бить?

Никакого рукоприкладства Соф применять не собирается. Она сама сейчас залезет в «Skype» и будет сидеть до посинения.

— Если за дело, бей хоть по голове, — подтверждает мама, — А то, оденьтесь и сходите погулять. Снеговика постройте.

— Отличная идея: снеговик! — киваю я. Идея-то отличная, но невыполнимая. Мамочка плохо разбирается в снеговиках. Чтоб строить, требуется свежий снег.

Когда мамочка уехала, никаких снеговиков мы лепить не стали. Если не на сноуборде, лучше посидеть с компом. Увлеклись, даже не услышали, как мама повернула ключ в замке. Сейчас надаёт нам обеим по попе, по голове, и по всем прочим местам!

Но мама на ноутбуки даже не посмотрела, — В офисе НХЭЛ что-то странное творится. Всем семьям иностранцев скомандовали собирать чемоданы.

— Это ещё зачем? — спросила Соф.

— Возможно, нас эвакуируют в Токио – завтрашним чартером. Сказали: все, кто не имеет прямого отношения к добыче нефти, – обязаны ехать.

— А что случилось-то? — спросила я.

— Технические проблемы.

Странно. Когда технические проблемы, «экспатов» не эвакуируют, а совсем наоборот: завозят пачками. Папа объяснял, у национальных нефтяных компаний нет настоящих специалистов, поэтому и нужны квалифицированные иностранцы.

— Ну вот, — скривилась Соф, — Двадцать часов сюда добирались, а сноубординг обломился. Что я там забыла: в Японии?

— Не паникуй раньше времени, — сказала мама. — Ничего окончательно не решили. То ли эвакуируют, то ли нет. Ваши паспорта забрали на регистрацию. В Визовом сказали: русская Иммиграция работает в нормальном режиме. В городе всё спокойно. Магазины торгуют, рынок тоже.

— Медведи по улицам ходят? — спросила Соф. Её любимое занятие в Британской Школе – рассказывать одноклассницам про медведей-гризли на улицах Ново-Холмска. Человеческие кишки на асфальте, оторванные конечности, всё такое.

— Даже волков что-то не видно, — улыбнулась мама.

— Жаль, — сказала я, — Хоть бы один медведь, самый завалящий. Ну пусть даже медвежонок. А то – никакой экзотики.

— Я купила копчёного лосося. Хотите по бутерброду?

— Позже, — сказала я. Не понимаю, отчего мамочка так любит красную рыбу…

На следующий день сноубординг всё-таки обломился, а эвакуацию – подтвердили. Мама принялась названивать в отдел виз НХЭЛ. Оттуда отвечали, кто-то поехал в Иммиграцию, регистрация уже готова, и паспорта вот-вот будут. Не волнуйтесь: ваши местa в чартере забронированы, и в самом крайнем случае паспорта привезут прямо в аэропорт.

Ровно в четыре часа дня в посёлке появились чёрные «Лендкрузеры» НХЭЛ. Вещей рекомендовалось много не брать. Эвакуация семей – просто предосторожность. Через несколько дней всё успокоится, и все вернутся в Ново-Холмск. Как всегда, клоуны из отдела Безопасности хотят доказать, без них цирк невозможен.

В пять, мы выгрузились в аэропорту. Оказалось, эвакуируют не только семьи «экспатов». В списке пассажиров чартера присутствует вся головка администрации Финансового Директората, а также какие-то непонятные личности из Директората перевозок. Зачем русские эвакуируются из России?

— Наверное, решили попользоваться на халяву, — прокомментировала мама, — Почему не устроить себе экскурсию в Токио, если компания платит?