Ассимиляция (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Проспал часа два, неожиданно мне в бок впился острый женский локоток. Одновременно сквозь приятную дрему до сознания долетел недовольный женский голосок:

— Лёд, просыпайся, принцессы крови не терпят, когда в их присутствии нагло дрыхнут.

Пришлось открывать глаза и соответствовать. Пять заходов с разных сторон и с комментариями девушку вполне удовлетворили. Интересно, несколько часов назад лишилась девственности, а ведет себя как разнузданная шлюха. Люблю шлюх — они более естественны и приятны сердцу мужчины нежели отвратительные жеманные пуританки и убежденные мужененавистницы.

Однако всему хорошему наступает конец. Сегодня в программе спортивных соревнований метание копья и мне, как тренеру необходимо на них присутствовать.

Хотел встать с постели, но крепкая женская ручка уверенно легла мне на грудь.

— Лёд, спасибо тебе и не только за эту ночь. Не понимаю каким образом тебе удалось избавить меня от фамильного проклятия, но уверена, что именно тебе удалось совершить то, что не смогли сделать самые продвинутые маги жизни. Это не магия, это что-то другое. Я пообщалась с парнями и девушками из твоей группы. С ними случилась та же самая история. Они считают, что причиной произошедших с ними изменений послужил именно ты.

— Я не…

— Не надо слов, милый, — вот оно как, меня наконец-то назвали милым, — я не хочу, чтобы ты врал и изворачивался. Просто прими мою искреннюю благодарность.

— Проклятие, ты сказала фамильное проклятие. Хотелось бы узнать об этом поподробнее.

И принцесса поведала загадочную историю. Пятьсот с лишним лет назад между королевством Вахатара и соседним островом Согото произошел военный конфликт. В результате государство было разгромлено и остров был включен в состав королевства. Из дворца тамошнего правителя было изъято множество трофеев. В их числе красивая шкатулка с магическим артефактом непонятного назначения. Небольшой цилиндр, от которого сильно фонило магией, успел пройти через десятки рук подданных тогдашней королевы, прежде чем оказаться в её царственных ручках. Как только это произошло, артефакт полыхнул, как утверждают древние хроники «черным светом». Королева упала в обморок, а через неделю начала очень быстро набирать вес. Более того, её кожа стала излишне восприимчива к солнечному свету.

С тех пор избыточная полнота и аллергия к яркому дневному свету, выраженная появлением на коже незаживающих волдырей, стали проклятьем королевского рода и передавались из поколения в поколение с исключительным постоянством. Если от солнечных ожогов удалось избавиться путем нанесения на кожу магических татуировок, от избыточного веса не помогали никакие микстуры и заклинания. Попытки банально ограничить количество поедаемой пищи царственными особами приводили к тому, что они сходили с ума и превращались в овощ.

Для изучения проклятья и разработки методики борьбы с ним приглашались виднейшие светила всех магических направлений, но все без толку. Каждый очередной отпрыск королевского рода до десяти лет радовал родителей и подданных здоровым и крепким тельцем. Затем включался какой-то скрытый внутри механизм, и ребенок будто с цепи срывался, начинал поглощать пищу словно не человек, а свинья, в результате к пятнадцати годам превращался в уродливую тушу, к тому же страдающую от солнечного света. Люди с таким проклятием долго не живут, как правило, редко дотягивают до пятидесяти. Матери Кариэль скоро стукнет сорок пять, то есть принцессе до восшествия на престол осталось не так уж и много времени. Если, конечно, я не попытаюсь избавить и правящую королеву от проклятого недуга.

После этих слов девушка с надеждой посмотрела мне в глаза. Так, намек понял. Попробую что-нибудь придумать.

— Дерца, у тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Пфи, — мысленно усмехнулась нейросеть, — тоже мне проблема! Нанитовый коктейль всё ещё находится в организме девушки. Возьми её руки в свои и подержи немного, чтобы я слегка перепрограммировала колонии нанобиотов таким образом, чтобы Кариэль могла, в свою очередь, нанести комплекс нанитовых фабрик на поверхность кожи реципиента. Не волнуйся, это будут интервенции нанитов исключительно в организмы, страдающий нарушениями, вызванными специфическим псионическим вмешательством в генетический код королевской фамилии Вахатара. Через полгода нанобиоты будут выведены из организма твоей партнерши. Надеюсь, за это время ей удастся коснуться всех больных сородичей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я так и сделал. Минут десять держал ладони Кариэль в своих руках. Пока нейросеть совершала необходимые манипуляции, я объяснил, что в течение полугода она должна повидать всех страдающих от проклятия родственников, крепко взять человека за руку в районе запястья и от все души пожелать ему избавления от недуга.

— Это не магия, Кариэль, это технологи Древних. Как оно работает, я и сам толком не понимаю. Но работает, и ты сама в этом успела убедиться. В твоем распоряжении шесть месяцев и не более того, постарайся учесть данный момент.

Мои слова без каких-либо ненужных вопросов и уточнений были приняты на веру.

— Управлюсь намного быстрее, на каникулы поеду домой, там всех и увижу, — девушка едва не запрыгала от радости, — Влад, огромное тебе спасибо! — И чмокнув меня в щечку, игриво шепнула на ушко, обдав горячим дыханием: — А сегодня вечером мне будет дозволено заглянуть на огонек к своему учителю? Уж очень понравился твой курс, я хотела бы за оставшийся до отъезда срок освоить его полностью.

Предложение принцессы было воспринято мной с энтузиазмом. Мы договорились встретиться после соревнований, а далее решим, что делать. Засим и расстались.

[1] М. Ю. Лермонтов «Спор».

[2] Строительные нормы и правила

Глава 10. Зачеты, экзамены и еще кое-какие моменты приятные и не очень

— А, Вовка, привет! — Сойжин Тургенов шестнадцатилетний бурят и главный заводила в нашей компании радостно оскалился всеми тридцатью двумя крепкими белыми зубами. — Чо притаранил?

Я подошел к костру вокруг которого примостились с десяток славных корефанов по мальчишеским забавам из местных и скинул с плеч тяжелый рюкзак. На углях практически прогоревшего костра на здоровенной чугунной сковороде доходили до кондиции с полдюжины приличного размера омулей, источая умопомрачительные запахи жареной рыбы.

— Вот, парни, днюха у меня. Проставляюсь.

Сойжин ловко поднялся на ноги, подскочил к рюкзаку. Характерный звук разделяемых липучек и плоская физиономия приятеля озарилась лучезарной улыбкой.

— О! Пивко! О! Конины два пузыря! Лучше бы водку принес, батя грит, что коньяк клопами воняет.

— Дурак твой батя! — Встрял в разговор другой мой приятель Жалсарай Жумаметдинов ярый спорщик, имеющий собственное мнение по любому вопросу. Он взял бутылку коньяка в руки и поднес к физиономии товарища. — Гля, Сойжа, видишь золотую буковку «N» с короной и надпись: «когнак, камюс, наполеон» — это означает, что не какой-нибудь паленый Шустов из сельмага, а самый настоящий французский Наполеон. — Затем перевел взгляд узких темных как ночь глаз на меня и озабочено спросил: — Вован, ты уверен, что твой дед не узнает о пропаже?

— А, ерунда. Не парьтесь, пацаны, у нас этого добра немеряно. Как кто приезжает в гости, так везет бухло чуть не ящиками. Дед пьет исключительно самогню собственной выделки, да и то нечасто, в основном пивком балуется после баньки. А самогон только со своими корешами, когда нагрянут с ночевой.

— Тогда мог бы и побольше притащить, коль немеряно, — заметил практичный Тургенов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да ладно тебе жадничать, вновь взвился Жалсарай, Вовка и так шибко рисковал. Ты что, деда его не знаешь? Он, бля, за версту всех насквозь видит, чисто ренгент. Ща как выйдет вон из-за того холма!..

Испуганные взгляды присутствующих устремились куда был направлен указующий перст парня.

— Но-но, не каркай Жалсар! — Первым из присутствующих опомнился Сойжин и невольно почесал правую ягодицу. Однажды ему прилетело по этому месту от ноги Деда за неуважение к старшим, знатно так прилетело, до сих пор из бесшабашной башки вьюноши память не выветрилась.