Мефистон. Кровь Сангвиния - Дариус Хинкс

— Рацел! — крикнул он. — Что происходит?

Эпистолярий тряхнул головой и обнажил силовой меч, направив его на балкон, добавив свой алый свет к тому, что излучал Антрос. Так, укрепленная мощью разума Рацела, алая буря окутала очертания того, что прежде представлялось архикардиналом.

Луций пошатнулся, ошеломленный приливом боли и смятения. Он опустил посох и взглянул вниз с балкона, желая понять, что же ударило его с такой силой. Амфитеатр был затоплен океаном синего пламени. Тысячи людей, собравшихся, чтобы услышать Дравуса, преобразились от его слов. На месте жрецов в длинных облачениях и солдат в бронежилетах виднелись лишь переливающиеся столпы света. Над ними парил Мефистон, казавшийся темным силуэтом на фоне огня. Его психические крылья были широко распростерты, а с меча сыпались искры. Властелин Смерти нырнул вниз, закрутил петлю и поднялся обратно к балкону.

Пока Луций отвлекся, Рацел, отброшенный назад, выронил меч. Клинок покатился по каменному полу, извергая дуги психического пламени, вырывавшие каменные глыбы из кладки и расшвыривающие в стороны солдат.

Мефистон пронесся через ослепительный свет, и архикардинал Дравус вышел из огненного кокона навстречу ему, приветствуя старшего библиария улыбкой, полной энтузиазма, и распростертыми объятиями.

Теперь никто не назвал бы архикардинала непримечательным. Ряса упала на плиты, открыв тело, преображенное колдовством и ставшее неестественно высоким и мускулистым. Кожа покрылась переливающейся чешуей, похожей на змеиную, при движении вспыхивавшей то синим, то розовым, а ухмыляющееся Мефистону лицо блестело, словно было отковано из металла. В руке он держал позолоченное копье — прекрасное оружие, похожее на сверкающий осколок лазурита. В нем отражалось сияние толпы внизу, а наружу вырывались стрелы синего и розового света. Дравус расхохотался, когда эти лучи потянулись к людям на балконе, преображая их так же, как и толпы на террасах.

Шатаясь и держась руками за голову от боли, эпистолярий подошел к Антросу и помог ученику подняться на ноги. А затем копья света впились и в них. В сознание Луция ворвался вихрь ошеломляющих образов: оглушительных цветов, звуков, исторгающих слезы, и ослепительных запахов. Калейдоскоп эмоций был так силен, что Антрос почти перестал осознавать, где находится, но все еще чувствовал прикосновение руки учителя. Луций цеплялся за это ощущение, пытаясь удержаться в реальности. Он боролся с жуткими видениями, проговаривая заклинания и защитные молитвы, которым учился в аббатстве. Он слышал, как рядом их повторяет и Рацел, и вместе им удалось отбросить прилив безумия. Антрос поднял свой посох, а эпистолярий — меч. Бок о бок они шагнули в безумную мешанину красок, бросая словами Мефистона вызов бушующему урагану магии.

Они проложили себе путь сквозь пламя, и балкон вновь появился перед ними. Антрос выругался, увидев находившихся поблизости солдат. Их тела претерпевали омерзительнейшие метаморфозы: раздувались и съеживались, мутировали и застывали беспорядочной массой конечностей.

Отвращение наполнило разум Антроса, но он пытался сохранять спокойствие, обращая проклятия на мерзких отродий. Один из мутантов бросился на него. Местами его бронежилет треснул, открыв целый лес выросших из груди змей: из пасти каждой торчал зазубренный клинок длиной в треть метра.

Град ударов обрушился на Луция, и он отшатнулся, подняв посох, чтобы отбросить врага. Мутант кинулся на него вновь, размахивая шелушащимися лапами и безумно хихикая, молотя его по груди и голове, цепляясь за броню и пытаясь сорвать пластины.

Антрос ткнул болт-пистолетом в морду мутанта и выстрелил. Забил розовый фонтан крови. Учуяв ее, Антрос потерял самообладание, охваченный приливом ярости. Он чувствовал животный голод, жажду убивать и рвать на части. На балкон высыпало еще больше мутантов, и Антрос с диким рыком кинулся на них. Вместе они проломили балконную ограду и полетели вниз.

Капитан Ватрен грязно выругался, когда мир вокруг исчез в вихре цветов и звуков. Весь последний час он пытался добраться до вторых ворот, проталкиваясь через толпу усмехающихся солдат и исступленных священников. Но теперь по одному слову Дравуса вся эта масса людей со щенячьими глазами исчезла в синем огне. Амфитеатр менялся на глазах.

Сержант Сериф и его отделение вскинули болтеры и окружили капитана, всматриваясь в пылающую бурю.

— Каково… — заговорил сержант, прищурившись и глядя на ослепительный свет.

Шипастые щупальца хлестнули сержанта, сбив его с ног и откинув на его подчиненных.

Сериф упал; щупальце обвило его нагрудник. Раздался треск керамита. Сияние угасло. Вместо толпы жрецов перед космодесантниками бушевала бурлящая орда мутантов. Рычащие твари набросились на Кровавых Ангелов, размахивая ружьями и ножами.

— Огонь на поражение! — закричал Ватрен, и космодесантники выпустили смертельную очередь разрывных снарядов.

Капитан активировал цепной меч, шагнул вперед и отсек щупальце, сжимавшее сержанта. Обладатель конечности прыгнул на него; должно быть, прежде это был обычный солдат, но теперь его череп разделился на две птичьи головы, а из тела рос целый лес корчащихся рук. Капитан Ватрен спокойно ждал, пока тварь приближалась к нему, а затем двумя хладнокровными выстрелами оставил от обеих голов лишь осколки костей и клочья перьев.

— Капитан Ватрен! — раздался по вокс-сети крик Мефистона. — Ворота! Закройте их немедленно!

Ватрен снова выругался, выпустив еще одну очередь в толпу мутантов. Ворота были едва ли в десятке метров от него — над Кровавыми Ангелами уже нависали осыпающиеся древние колонны, но теперь путь преграждало целое море вопящих исчадий ада.

— Гестиас! — рявкнул он по воксу, не переставая стрелять, — Ты это слышал?

— Да, капитан, — ответил бывший на южной стороне амфитеатра сержант. — Я уже закрываю ворота. Вы еще внутри?

— Ненадолго. К воротам, вперед! — закричал капитан и повел воинов.

Ватрен ворвался в толпу и широкими яростными взмахами меча принялся отсекать конечности и разрезать броню. Отовсюду забрызгала кровь. Клинок рычал и содрогался в его руках, впиваясь в плоть врагов. Позади полукругом продвигались воины отделения Серифа, стрелявшие от бедра в прыгающих на них мутантов.

Капитан ощутил, как ускорился пульс его сердец, когда визор покраснел от крови. Противники напирали: сотни уродливых тварей яркой расцветки били по силовым доспехам ножами и молотили чешуйчатыми лапами. Он чувствовал себя так, будто пробивается сквозь участников сюрреалистического карнавала. Цепной клинок ревел вместе с мутантами, сыпал искрами и дымил от перегрева. Исполненный холодной ярости, капитан расшвыривал противников в стороны, будто дикий зверь.

Взревев от бешенства, Ватрен прорвался наконец к огромным воротам. Мефистон ясно объяснил ему, что делать. Капитан пробил кулаком голову мутанта, забрызгав стены кровью, и схватился за одну из масок, украшавших каменные стены.

Но прежде, чем капитан смог что-либо предпринять, в него врезались десятки тварей. Он тяжело ударился о землю и