Женщина без лица - Алёна Белозерская

Первое, что увидела Леона, открыв дверь, это огромный букет желтых роз, стоявший на низком столике в центре гостиной. Дарио, похоже, находился в прекрасном расположении духа и посчитал, что наступило подходящее время для демонстрации своего искрометного чувства юмора. Недолго думая, Леона подошла к букету и швырнула его на пол. Раздался громкий звон битого стекла, привлекший внимание прислуги.

– Эва, все в порядке, – заверил немолодую женщину Дарио, вышедший из кабинета. – Можете идти к себе. Сегодня вы больше не понадобитесь.

Леона подбила ногой желтый цветок, целясь так, чтобы он упал перед Дарио.

– Спасибо за подарок, – сказала она. – Очень понравилось.

– В кабинет, – Дарио с раздражением посмотрел на сломанную розу и повернулся к Леоне спиной.

Она пошла следом и, войдя внутрь, первым делом налила себе выпить.

– Где Табо и Ильда? – спросила она, поставив стакан на стол.

– Хорошая выдержка, – Дарио высоко поднял подбородок, демонстрируя, что может сохранять не меньшее хладнокровие в сложной ситуации, и подошел к жене.

Она осталась стоять на месте, всем видом показывая, что не боится его. Дарио занес руку, намереваясь дать пощечину, но в последний момент, глядя в ее бесстрашное лицо, передумал. Вернее, не посмел ударить.

– Где они? – повторила свой вопрос Леона. – И почему в квартире Ильды столько крови?

– Ты всегда звала ее Ильдой? – поинтересовался Дарио. – Или когда никого не было рядом, называла настоящим именем?

Презрительно прищурив глаза, Леона молчала. Дарио рассмеялся и, схватив жену за руку, дернул к себе. Она упала ему на грудь и выставила руки вперед, пытаясь увернуться от его объятий. Тогда Дарио толкнул ее. Леона упала на диван, но быстро поднялась. Она поправила задравшееся на бедрах платье, выпрямилась и элегантно положила ногу на ногу.

– О, да! Тебя хорошо подготовили. Интересно, сколько времени понадобилось сделать из такой шлюхи, как ты, леди?

– Не смей так говорить со мной, – не повышая голоса, ответила Леона.

– Как мне еще к тебе обращаться? – горько спросил Дарио. – Ты сломала меня, Леона. Унизила. Наш брак был фарсом. Я представляю, как вы все смеялись, когда ты рассказывала о том, что происходит в нашей жизни. А я ведь любил тебя. Впрочем, и сейчас люблю, несмотря на то, что ты предала меня. Ну, так скажи мне, как я должен с тобой обращаться? С уважением? Думаешь, ты этого заслуживаешь?

– А ты чего заслуживаешь? – рассмеялась Леона. – Жалкий, влюбленный старик. Подлый и жестокий.

– О, нет! Из нас двоих именно тебе следует давать уроки жестокости.

Леона снова подошла к столику с напитками и налила себе виски.

– Ты не ответил, где Ильда?

Она покрутила бокал, заставляя виски играть в свете ламп, и Дарио заметил, что рука ее дрожит. Он потер лоб и отвернулся.

– Сожалею, но вы больше не увидитесь, – сказал он и вжал голову в плечи, потому что ему показалось, будто Леона намеревается швырнуть в него стакан.

– Ты собираешься от меня избавиться? – Леона решила сделать вид, что не понимает значения его слов, но внутри все скрутило от боли.

– Не нужно играть со мной. Больше в этом нет смысла, – усмехнулся Дарио. – Я тебя хорошо знаю, поэтому не прикидывайся дурочкой. Все ведь предельно ясно.

Леона аккуратно поставила стакан на столик и подошла к мужу.

– Ты убил ее? – спросила она, схватив его за руку.

Дарио мягко разжал цепкие пальцы и отошел к окну.

– И Табо? – голос Леоны охрип, она с трудом говорила. – Дарио! – внезапно выкрикнула она, и он повернулся на этот зов. – Что ты сделал с ними?!

Леона оперлась руками о стол и заплакала. Слезы лились по щекам и капали на гладкую поверхность.

– Она ведь специально подружилась с тобой, чтобы подобраться ко мне, – сказал Дарио. – Не так ли? Отвечай!

Он хотел дотронуться до плеч Леоны, которые мелко подрагивали, но не стал этого делать. Одно лишь прикосновение, и тогда он простит ей все. Этого нельзя было допустить. Предателей не прощают, их жестоко наказывают. Дарио уже обдумывал, как поступить с Леоной. Больше всего ему хотелось вернуться к нормальной жизни, в которой она была любящей женой. Он знал, что не сможет избавиться от чувств к ней, но так же понимал, что простить ее не получится. Оставалось только одно – вычеркнуть Леону из своей жизни. Это будет нелегко, и Дарио мысленно готовил себя к боли, которую придется пережить.

– С Ильдой мы дружили задолго до твоего появления в моей жизни, – услышал он тихий голос. – Даже сотня таких, как ты, не стоит ее. Ты – мерзкий ублюдок. И я убью тебя за то, что ты сделал.

Леона вытерла мокрое лицо и с ненавистью посмотрела на Дарио.

– Дорогая, не усугубляй свое положение. Оскорбления, угрозы. В нынешней ситуации – это не разумно, – Дарио наклонился к телефону и нажал одну из кнопок. – Пепе, зайди ко мне.

Спустя минуту в кабинете появился высоченный бульдог Себастьяно. Он хмуро посмотрел на Леону и повернулся к хозяину.

– Отведи синьору Аскари в спальню, – отдал приказ Дарио и отвернулся, чтобы не смотреть, как жену уводят.

Леона приготовилась к самому худшему. Она не сопротивлялась, молча шла впереди Пепе, с каждым шагом ожидая, что тот пристрелит ее где-нибудь в коридоре. Вместо этого Пепе вежливо открыл дверь в их с Дарио спальню и кивком показал, чтобы Леона вошла внутрь. Затем дверь захлопнулась, в замочную скважину вставили ключ и повернули на два оборота. Леона огляделась. В комнате ничего не изменилось, разве что вещи находились не на своих местах. Это дало повод предположить, что недавно здесь провели обыск.

Леона прислонилась к двери и услышала шум удаляющихся шагов. Пепе не остался охранять ее. Она с облегчением выдохнула и побежала в ванную, но вдруг вышла и прошлась по комнате, зорко всматриваясь во все предметы на наличие камер наблюдения. Потом подумала, что вряд ли Дарио станет следить за ней. Он и так уверен в том, что она у него под колпаком: телефонный аппарат отсутствовал, дверь заперта, а под окнами несут службу два охранника.

Леона взяла со столика косметичку и вернулась в ванную. Там она отодвинула тяжелую тумбу, примыкающую к раковине, и присела на пол. Достала из косметички пилку для ногтей и аккуратно подковырнула плитку. В показавшемся отверстии находилась небольшая коробка. Внутри ее лежал мобильный телефон с зарядным устройством, а также запасной ключ от замка в двери. Вернувшись в спальню, Леона включила телефон и подсоединила его к зарядному устройству. Сделала глубокий вдох и набрала номер Карло Моретти.

– Где ты? – вместо приветствия спросили в трубке.

– Меня заперли в комнате, – сказала Леона и запнулась, не зная, как продолжить. – Я думаю, что они убили их. Дарио… он не сказал определенно, но мне кажется… О боже!

Ледяное молчание было ответом на это страшное сообщение. Даже находясь в десятках километров от Карло, Леона почувствовала его глубокую скорбь.

– Карло, – с тихим всхлипом она позвала его.

– Будь осторожна, девочка, – сказал Карло. – И приготовься. Я сообщу, когда все будет готово.

Леона поставила телефон на бесшумный режим, прилегла на кровать и закрыла глаза. Несколько минут она лежала в тишине, прислушиваясь к звукам в доме. Затем прошла в ванную и включила воду. Добавив в струи воды несколько капель масел жасмина и мяты, Леона стала с жадностью вдыхать восхитительный запах, разлетевшийся по комнате. Она вернулась в спальню, открыла гардеробную и нашла платье, купленное недавно Табо. Леона с улыбкой вспомнила, как он придирчиво оценивал все ее наряды и критиковал несовершенный вкус своей подруги. Большинство из той одежды, что лежала в шкафу, Табо выбирал сам, Леона лишь полагалась на его мнение. Вот и сейчас она достала легкое бордовое платье, которое, как сказал Табо, делает ее похожей на танцовщицу фламенко. Тонкие рукава свободно падали вниз, ткань мягко струилась по бедрам, и казалось, что она страстно напевает старинную испанскую песню. Леона достала из обувного шкафа туфли на высоких каблуках и поставила их у кровати. Подошла к туалетному столику, взяла флакон с любимыми духами и распылила его возле платья.

Обернувшись вокруг, Леона печально улыбнулась. Ей вдруг подумалось, что она тщательно готовится к последним минутам в своей жизни. Она чувствовала запах смерти, ощущала ее присутствие рядом с собой, но не испытывала страха перед ней. Страх уже давно ушел. Леона отчетливо помнила то мгновение, когда он навсегда покинул ее.

Сбросив с себя одежду, она легла в горячую воду. Усталость тонкими иголками пробежалась по коже. Леона прикрыла глаза. Теперь стоит обдумать дальнейшие действия. Для начала нужно дождаться звонка Карло. А потом она спустится вниз и выдвинет Дарио свои условия. Конечно, если он не решит избавиться от нее раньше, чем завершится операция.

Глава 32

Роман сразу понял, куда его везут, вернее, к кому. Одно лишь оставалось загадкой – сохранят ли ему жизнь после этой встречи. Странно, но единственная мысль, посетившая его за время езды, была, отчего у мужчины, вежливо предложившего ему закрыть рот, белые волосы. Он еще не встречал итальянцев с таким цветом волос. Белокурые локоны, голубые глаза – классическая внешность Сына Божьего. Роман догадался, что это Анджело Бьянки – правая рука Моретти, о котором он многое узнал из полученного досье на шефа карабинеров. Легендарный командующий опергруппы Корпуса. Белый ангел, черт его подери! Апостол Гавриил в человеческом обличье. Это сравнение заставило Романа улыбнуться. Он отвернулся к окошку, чтобы спрятать свое веселое настроение, которое, вероятнее всего, не понравится мистеру Анджело. Улыбка быстро превратилась в гримасу, напоминая о том, что радоваться нечему. Сразу возник вопрос: какое отношение Бьянки имеет к происходящему? По всей видимости, самое непосредственное. В том, что это его ребята уничтожали бизнесменов, можно было не сомневаться, так как работа такого уровня по плечу лишь профессионалам. Однако оставалось неясным, почему спецподразделение втянуто в этот конфликт. И если у Моретти имелись на то личные мотивы, то что заставляло Бьянки участвовать в убийствах? Личная симпатия к шефу? Этого было мало. Деньги? Маловероятно, учитывая личные характеристики капитана. Прямолинеен, суров, конфликтен – такие редко ведут жизнь по двойным стандартам. Уж очень сложно совмещать в себе личности моралиста и коррупционера. Мало кто умеет играть с явными противоположностями, включая в нужный момент подходящую роль. А вот человеком, у которого обострено чувство справедливости, легко манипулировать. Хотя вряд ли Бьянки допустил бы ситуацию, при которой им управляли бы, как куклой.