Лицеист - Василий Горъ

— Кстати, в десять утра по времени Киото были отменены итоги девяти последних дуэлей господина Шичиро, четырех — его старшего брата, семи — отца и так далее. Кроме того, были возвращены на доследование одиннадцать уголовных дел по фактам внезапных «отложенных» смертей их противников, а родичи убитых уже подали в соответствующий департамент прошения об объявлении межродовой войны роду Такэда. Наши дипломаты тоже не спят — подали в суд на этот род и с вероятностью в сто процентов добьются выплаты серьезнейшей виры…

Закончив с этим вопросом, Волконская переключилась на следующий, ничуть не менее интересный — сообщила, что господ Рагхавана Синха Ратора и Рамиреса Бланкаса мы больше не увидим, так как опростоволосившиеся «лицеисты» были отозваны из Российской Империи, а главы Индии и Мексики «уже начали прогибаться». Увы, после этой, условно положительной, новости озвучила следующую, куда менее приятную:

— К сожалению, госпожа Беренике Бурджит продолжит действовать вам на нервы: никаких предосудительных телодвижений против вашей команды она еще не совершила, а вчерашнюю дуэль провела практически безупречно. В смысле, победила, не показав ничего сверх заявленного уровня развития. Но, как говорится, еще не вечер, так что, вполне возможно, удастся отправить восвояси и ее…

После этих слов Мирослава Михайловна на миг потемнела взглядом, потерла лицо, поймала взгляд Незаменимой и виновато улыбнулась:

— Валентина Петровна, вы не приложите меня обновлением? Прошлое начинает откатываться, а позволить себе расслабиться я пока не могу.

Целительница, давно переставшая трепетать перед представителями Императорского рода, коротко кивнула, вышла из «строя», дотронулась до предплечья государыни и вернулась обратно, а ее взбодрившаяся «пациентка» уставилась на мою матушку и расплылась в ехидной ухмылке:

— Кстати, чуть не забыла. Светлана Романовна, рада сообщить, что у вас появилось сразу два очень деятельных воздыхателя — Мстислав Рогволдович Гаранин и Тимофей Ильич Светлов. Первый предпринял аж четыре попытки выяснить ваше прошлое, а второй — три. Что, в общем-то, объяснимо: легкость, с которой вы остановили атакующий рывок телохранителя Такэды Шичиро, переместили к нему Раису Александровну и ударили сами, впечатлила даже меня. А я видела всякое.

— Государыня, я защищала своего любимого племянника… — напомнила бывшая «Валькирия». И ради справедливости добавила: — … а госпожа Зыбина — ничуть не менее любимого названного брата. К слову, Тимофей Ильич тоже приложил руку к бесславной гибели верного, но дурного служаки. А Мстислав Рогволдович просто не успел до него добежать…

— Ну да. Его ж никто не переносил, а вы с Раисой Александровной били от всей души! — весело хохотнула развеселившаяся Мирослава Михайловна, потом приняла какой-то звонок, выслушала чей-то монолог, помрачнела, пообещала быть в течение десяти минут, поднялась на ноги и обратилась ко всем сразу:

— Мне пора, поэтому самое главное скажу в двух предложениях. Начали вы более чем достойно, но не вздумайте расслабляться. По утверждениям аналитиков, как минимум семь новых старшеклассников, зачисленных в лицей за последние дни, когда-либо претендовали или до сих пор претендуют на руку и сердце какой-либо девушки из вашей команды, а вчерашний указ моего сына о вхождении главной ветви рода Шаховых в наш уже взбесил глав многих княжеских родов. Поэтому настоятельно прошу разделить потенциальных противников на две категории — на тех, с которыми гарантированно справится только Лютобор Игоревич, и всех остальных. Более того, первых уступать ему в любой ситуации, а на вторых тренироваться.

Тут Дауд криво усмехнулся и продемонстрировал еще одну чрезвычайно достойную черту своего характера:

— Мирослава Михайловна, я благодарен вам за попытку смягчить удар по моему самолюбию, но трезво оценивать свои силы и принимать бескорыстную помощь настоящих друзей меня научили еще в далеком детстве. Поэтому меня не оскорбляет роль второго номера в этой команде и не уязвит необходимость опереться на плечо Лютобора Игоревича.

Она коротко кивнула в знак того, что услышала обещание и быстренько закруглилась:

— Что ж, тогда вся информация о боевых возможностях потенциальных противников прилетит Светлане Романовне в течение часа, и она распределит их между вами. На этом все. Хорошего дня…

…После ухода Волконской пестуны погоняли нас еще порядка четверти часа и отпустили. Мы с Даудом ушли в мужскую раздевалку, сняли насквозь пропотевшие тренировочные комбезы и отправились в душ. А там Аль Сауд вдруг выпростал из-под полотенца включенную «глушилку», поставил на пол и вернулся к теме разделения противников на две категории:

— Меня действительно учили трезво оценивать свои силы и принимать бескорыстную помощь. Но это не значит, что я готов мириться с тем, что слаб — я должен стать намного сильнее. И непременно стану. Однако подняться на следующую ступень до конца месяца Рамадан, вероятнее всего, не смогу — по словам Мавии, для очередной мутации организму катастрофически не хватает строительного материала и высокоранговой алхимии. Говоря иными словами, мое отставание от девчонок…

— Нашел, из-за чего страдать! — насмешливо фыркнул я. — Ты, помнится, поднялся на нынешнюю ступень в начале марта, а значит, ускорил развитие в худших стартовых условиях, чем они. И с утверждением Мавии я полностью согласен — тренируешься ты на износ, а ешь и принимаешь алхимию только в темное время суток, поэтому перехода на следующую ступень надо немного подождать. Тем не менее, будь я на твоем месте, все оставшееся время поста тренировал бы волю и веру. Говоря иными словами, заставил бы первостихии повиноваться. Повторю еще раз — их надо заставить сформировать то, что требуется тебе, ибо варианты с уговорами или покорным ожиданием у моря погоды однозначно не сработает! Кстати, вспомни: Мавия сделала первый шаг, не думая, то есть, фактически за счет слепой веры в мою правоту. Далее, Вале помог фанатизм. А у меня превалирует воля. В общем, найди баланс, наиболее подходящий лично для тебя, упрись изо всех сил и добейся уже самого первого, самого сложного и самого важного успеха!

— Упрусь. Сегодня же! — пообещал он и замолчал. На насколько минут. А потом задал чертовски интересный вопрос: — Скажи, а почему ты до сих пор не усилил Лиджуан, Эиру и Наоки слепком?

Я смыл с головы мыльную пену, собрался с мыслями и вздохнул:

— Ты мой друг и останешься им до конца наших дней. Мавия тоже будет с тобой до упора, ибо связана клятвами, которые не нарушишь. А с девчатами сложнее. В тот момент, когда я усиливал вас, они были для меня всего-навсего членами команды, созданной не