Алимчик - Александр Шкурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было неприятное зрелище, когда большой, уверенный в себе человек вдруг превратился в тряпку, плачущую горькими слезами и размазывающей сопли по щекам. Плечи его тряслись, он сгорбился и стал похож на старую развалину. Передо мной был не прежний щеголеватый и уверенный в себе федеральный судья в отставке, а раздавленный жизнью старик.
– Алимчик! Алимчик! – рыдал в голос Сергей Петрович, – не дай в обиду мать, она – святая женщина, ни в чем не виновата! А-а-а…а-а-а…
На кухню, не выдержав, ворвалась мать с криком: «что произошло?», но я не ответил. Мать, увидев плачущего Сергея Петровича, накапала ему валерьянки, и увела в свою комнату. Там они долго о чем-то бубнили, а я лег спать. Сны были странные, словно я шел, как сомнамбула, размахивая ножом, брызгала горячая кровь, а вокруг меня, как снопы, валились бараны с человеческими лицами и дрыгали четырьмя конечностями.
Часть 2
Прошел месяц, с того дня, как Сергей Петрович разбил голову у нас на кухне. Он вроде бы повеселел и вновь стал хорохориться, зато мать ходила, как в воду опущенная. В ЗАГС они не пошли. Я не стал спрашивать у матери, по какой причине, зато фифа больше у нас не проявлялась. Меня больше волновали поиски хлеба насущного. Рано утром я уходил из дома и кружил по большому городу и его окрестностям, искал шабашки по домашнему ремонту, встречался с клиентами и, конечно же, посещал магазины за «товаром». Еще раз низкий поклон тому, кто заставил одеть намордники. Медицинская маска стала отличной защитой от камер слежения. Еще я специально купил на распродаже для «походов» по магазинам балахонистую куртку кислотной, красно-зеленой, расцветки, на неё долго нельзя было смотреть, начинали болеть глаза. У куртки были глубокие карманы, в которых можно было спрятать много товара. Жаль только, что куртку нельзя носить летом. Летом мое крадунство временно приостанавливалось. Я мог тырить только по мелочам. Приходилось заниматься физическим трудом, который я ненавидел, но другого способа заработать себе на жизнь, кроме как делать ремонты в квартирах, не было.
На днях, когда морозец отпустил, и случилась очередная оттепель, я встретил колясочника, сидевшего возле супермаркета. Это было его любимое место. Он вел себя тихо и нагло не просил милостыню. К нему благоволил азербон, владелец этого супермаркета, и не разрешал охранникам отгонять его от магазина. В колясочнике, которого звали Юркой5, хотя он годился мне в отцы, я чувствовал неприкаянную родственную душу. Колясочник был моим постоянным заказчиком. При получении заказа я всегда брал предоплату, двадцать – тридцать процентов, а остаток получал, когда приносил заказанный товар. В долг товар никогда не отдавал. Товар отдавал только после оплаты. Однако с Юрки я не брал аванса, а иногда отдавал товар без оплаты. Заказы бывали у него весьма странными. Однажды попросил приобрести для него карандаши Кохинор, потом масляные краски, и далее – темперу, кисти из белки и колонка, набор мастихинов. Еще забыл про бумагу для рисования.
При получении заказа я держу морду кирпичом. Мало какие тараканы гуляют в голове покупателя и настойчиво просятся наружу. Есть такое выражение «любой каприз за ваши деньги». Поэтому стараюсь придерживаться этого принципа. В основном мне заказывали косметику и одежду, но бывали и странные заказы, как, например, у этого Юрки, которые, чтобы их найти, приходилось побить ноги и исподошвить обувку.
Но с Юркой, родственной душой, я вел себя по-другому, и удивленно воззрился на него, тебе-то, убогому бомжу, зачем такая роскошь, да еще дорогущие кисти, о существовании которых узнал от него. До этого я знал о существовании малярных кистей, но чтобы кисти были из белки и колонка, – о таком услышал впервые. Колясочник объяснил, что эти кисти необходимы ему для рисования картин. Я в первый раз в жизни увидел, что хорошо помятый и побитый жизнью колясочник-бомж даже не рисует, а пишет картины. Еще узнал о существовании мастихинов. Когда он объяснил, что это такое, я качнул головой, понял, а сам подумал о том, что существуют шпатели, которые и стоят дешевле, а функции те же самые. Но заказчик платит, а кто я такой, чтобы возражать. Моя функция – стырить, принести товар и обязательно получить деньги.
Еще ему потребовались дорогие профессиональные краски. С ними, кстати, я намучился, их бомжу потребовалось много, и мне за ними пришлось ездить даже в другой город, поскольку придерживаюсь принципа: никогда не тырить много товара в одном магазине. Так незаметнее. Юрка долго тянул с расплатой, я даже поиздевался над ним, когда однажды при встрече дал ему кругляшок из нержавейки номиналом в две рупии, где изображена ладонь, с двумя поднятыми пальцами, как латинская буква «v». Эту монету мне сунули на сдачу. Бомж удивленно воззрился на монету: «что это?»
– Это рупии. Слышал, что ты стал просить рупии, после того, как тебе никто не давал юани. Вот решил помочь с первым взносом, чтобы ты в городе стал первый рупиевым миллионером.
– Идиот, – выругался бомж. – Мне скучно, вот и изгаляюсь. Может, завтра буду просить тугрики.
– Тугрики? – я почесал затылок, – можно и их найти.
– Грешно обижать сирых и убогих, – бомж хлюпнул носом, но его выцветшие глаза смеялись. – Боженька тебя накажет.
– Меня и так наказала мамаша, когда родила, так что боженькой не пугай. Все помрем, я в рай не стремлюсь. Крадуну туда путь заказан.
Юрка расхохотался во все горло, а я взял в автомате два бумажных стаканчика кофе латте. Бомж раньше бухал по-черному, но сейчас завязал, и пьет только кофе. Ему почему-то нравится кофе латте. Мне все равно, в кофе не разбираюсь. Горячее, сладкое, – и ладно. В этот раз бомж ничего не заказывал, он еще не расплатился за краски. Мне позарез нужны были деньги, но его не торопил. Прекрасно понимал, что в любой момент могу оказаться в такой же коляске. Стоит только охране магазинов поймать меня. Оторвутся по полной, и так измочалят, что легко стану инвалидом. Я знал одного такого, кто промышлял, как и я, вместе с беременной бабой-сожительницей. Их замели на горячем, и первой в оборот попала баба. Она не успела убежать, живот помешал. Её стали качественно пинать, она – кричать, а убежавший кавалер был вынужден вернуться и вступиться за беременную подругу. Ему хорошенько досталось, сломали несколько ребер, повредили связки на правой руке, еще и закрытую черепно-мозговую травму получил. Беременная, вместе с дружком, написала заявление в полицию. Против них, естественно,
