Белая невеста, черная вдова - Евгения Горская

Лучше бы уж свекровь преставилась! Влада быстро перекрестилась, поругала себя за дурные мысли.

Свекрови Влада не нравилась.

Ну и черт с ней, для Егора мнение матери мало что значило.

В какой-то момент Влада испугалась, что Степа может совсем не прийти. Инна как-то рассказывала, что ее соседи переехали за город и в квартире поселился Степа, но это было давно, года три назад. С тех пор все могло измениться.

Степа мог даже жениться. Впрочем, нет. Об этом Егорова тетка наверняка сообщила бы.

Подожду еще полчаса, решила Влада.

Мамаша с малышом нагулялись, вошли в подъезд. Влада откинулась на сиденье, закрыла глаза. В машине тихо играла музыка.

Глаза она открыла, когда рядом, негромко шумя, остановилась машина. В первый момент она Степана почему-то не узнала, она давно его не встречала. А потом почувствовала, что отчего-то волнуется. А вообще-то, ее давно трудно было разволновать.

– Степа! – позвала Влада. – Сте-опа!

Он недовольно оглянулся, увидел ее, замер.

– Степа! – быстро подошла к нему Влада и неожиданно призналась: – Я ужасно рада тебя видеть.

– Привет, – вздохнул он, глядя куда-то поверх ее головы.

– Ты должен рассказать мне про Инну, – напомнила она.

Он не шелохнулся, стоял, загораживая ей путь к двери подъезда.

– Я тебе все рассказал.

– Ты ничего мне не рассказал, – опешила Влада. – Ты только сказал, что она в больнице, и все.

– Я сам больше ничего не знаю.

Она не так представляла их встречу. Она была уверена, что он, несмотря ни на что, будет рад ее видеть.

Владе никак не удавалось поймать его взгляд, и это мешало ей чувствовать себя привычно спокойно. Она давно умела внушить себе спокойствие. Надевала его, как маску, разговаривая со всеми, даже с мужем.

Она привыкла к этой маске и радовалась своей выдержке, а сейчас почему-то об этом пожалела. Наверное, потому, что Степа любил ее другую, с эмоциями. С обидами, со ссорами.

– Мы так давно с тобой не общались, – помолчав, вздохнула она. – Давай просто поговорим, если не хочешь говорить об Инне.

– Как живешь? – без особого интереса спросил Дробышев, переступив с ноги на ногу.

– Плохо, – честно ответила Влада.

Он промолчал. Кивнул подходящей к подъезду пожилой женщине, посторонился, пропуская тетку. Влада посмотрела тетке вслед, ей было хорошо за пятьдесят.

Приглашать Владу домой Степа не собирается, это ясно.

– Давай посидим где-нибудь, – предложила она, легко взяв его за рукав.

Под рукавом чувствовались крепкие мышцы. Когда-то он гордился своими мышцами. Напоказ это не выставлял, конечно, но она знала. Он поднимал Владу на руки, а она брыкалась. Тогда она думала, что будет с ним всегда.

Или нет? Или она и тогда внимательно смотрела по сторонам и отлично понимала, что главное в жизни – это деньги? У Степы настоящих денег не было и никогда не будет.

– Давай поищем какое-нибудь кафе, – быстро произнесла Влада, всерьез опасаясь, что он решит посидеть с ней на лавочке у подъезда.

Отдернула руку и, стараясь не спешить, двинулась в сторону метро. Он догнал ее через несколько шагов. Это была хоть и небольшая, но победа.

Она сумеет с ним справиться. Она всегда достигает поставленных целей.

Кафе у метро было много. Влада осмотрелась, выбрала «Шоколадницу». Когда подошел официант, заказала слабоалкогольный коктейль. Коктейли она любила.

– Простой черный чай, – хмуро сделал заказ Степан.

– Расскажи о себе, – попросила Влада, когда официант отошел.

Степа не ответил.

Господи, как с ним тяжело! Ей всегда было с ним тяжело.

Она на него злилась и обижалась, но ей никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ним.

– Тебе противно меня видеть? – Влада посмотрела на большого медведя-панду, криво сидящего на подоконнике.

– Перестань, – поморщился Степан.

– Степ. – Влада почувствовала, что подступили слезы. Меньше всего она думала, что когда-нибудь заплачет из-за Степки. – Если тебе противно меня видеть, я сейчас уйду.

– Мне не противно тебя видеть. – Он наконец-то на нее посмотрел.

Ну слава богу, а то бы действительно пришлось уйти.

– У тебя есть девушка? – Она провела пальцами по его запястью, улыбнулась.

Она спрашивала просто так. Это легкий разговор двух старых друзей, не больше.

– Не обсуждается.

Он не изменился. Она ожидала подобного ответа.

Снова подошел официант, поставил напитки, она дождалась, когда он отойдет.

– Знаешь, – Влада откинулась на спинку кресла, посмотрела на потолок, потом в окно и сказала то, чего говорить не собиралась: – Я никогда Егора не любила. Я любила тебя. Только я тогда этого не понимала.

Он отпил свой чай, даже не посмотрев на нее. Владе стало совсем тоскливо.

Этого всего не надо было говорить, но она продолжала:

– Я действительно тебя любила. Просто… я была слишком молодой.

Сцена выходила вконец пошлой, Влада замолчала.

– Как ты живешь? – наконец вздохнула она. Разговора решительно не получалось.

– Нормально, – наконец разжал он губы.

Влада промучилась с ним еще полчаса, потом они вернулись к своим машинам. Выезжая из знакомого двора, она неожиданно улыбнулась. Снова привязать Степу будет нелегкой задачей, но такие трудности Влада любила. Иначе и жить было бы неинтересно.

Из всех мужчин на свете ей хотелось снова привязать к себе одного Степу.

16 марта, среда

Таня проснулась рано, еще даже не рассвело. Можно было немного поваляться в постели, но она встала, сварила кофе, заставила себя съесть бутерброд с колбасой.

Настроение отчего-то было отвратительным.

Накануне, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонил сосед. Не глядя на нее, спросил, как Инна.

– Будем надеяться, – докторским тоном сказала Таня. – У нас хорошая больница и отличные врачи.

Сосед кивнул, молча повернулся, в два шага оказался у собственной квартиры.

Таня захлопнула дверь и вспомнила, что не спросила главного – есть ли у Инны родственники. Снова выглянула на лестничную клетку, но соседа уже не было. Звонить ему в дверь ей не захотелось.

Сейчас соваться к соседу было рано. Таня оделась и медленно пошла к больнице. Юрия Васильевича у метро, к счастью, не встретила, и по дороге он ее не догнал.

Сегодня Инна Ильинична выглядела лучше.

«Все обойдется», – с облегчением подумала Таня, подходя к кровати соседки.

Увидев Таню, пожилая женщина слабо улыбнулась.

– Все будет хорошо, – пообещала Таня и взяла ее за руку. – Вы не волнуйтесь, отдыхайте.

Инна благодарно сжала ей пальцы.

– Ничего не помню, – пожаловалась женщина.

– Это не страшно, – успокоила ее Таня. – Вспомните. Это я вас обнаружила. Вам стало нехорошо, и я вызвала «Скорую». У нас отличная больница, скоро будете как новенькая. Только не беспокойтесь ни о чем. Лежите и отдыхайте.

– Танечка, – говорила соседка тихо, с трудом. Таня наклонилась поближе. – Вы сможете принести мне вещи?

Когда больных переводят из реанимации в обычные палаты, им требуется не только одежда. Требуется расческа, зубная щетка, много всего.

– Конечно, – ответила Таня. – Я все сделаю, не волнуйтесь. Мы с соседом заперли вашу квартиру, ключ сейчас у него.

– Спасибо, – прошептала Инна Ильинична и слегка улыбнулась. – Степа хороший мальчик. Соседа зовут – Степа.

– Может быть, родственникам позвонить? – спросила Таня. – У вас есть родственники, Инна Ильинична?

– Не надо пока никому звонить, – отказалась женщина и попробовала пошутить: – Вот помру, тогда…

Подошел Юрий Васильевич, тихо встал позади Тани. Больная, заметив заведующего отделением, замолчала.

Юра подвинул Таню, присел на краешек кровати, ободряюще погладил женщину по руке.

– Все будет отлично! Скоро переведем вас в палату. Может быть, даже завтра.

Если завтра Инну переведут в палату, сегодня нужно собрать для нее все необходимое. А ключ от квартиры у соседа. Что делать, если он не придет ночевать?

Юра еще раз заверил, что с больной будет все в порядке, и вышел. Таня села на его место.

– Инна Ильинична, – спросила Таня. – Вы случайно не знаете телефон Степана?

– Случайно знаю, – улыбнулась она и продиктовала городской и мобильный номера.

Таня записала на салфетке, лежавшей на тумбочке у кровати. То, что Инна помнила номер городского телефона, было не удивительно, соседи жили рядом много лет. Удивительно, что помнила мобильный.

– Степин номер очень похож на мой, – прочитала женщина Танины мысли. Помолчала. – Очень заболело сердце. Я хотела отпереть дверь. Дверь у меня на щеколду запирается, случись что, никто не откроет. Больше ничего не помню.

– Вы открыли дверь, – сказала Таня. – Я нашла вас у открытой двери. Отдыхайте, Инна Ильинична.

Таня поднялась, ободряюще улыбнулась, вышла в коридор и почти сразу наткнулась на Юру.

– Слушай, – остановил он ее, беря за плечо.