Дневники архимага. Книга 2 (СИ) - Белинцкая Марина

Все стояли, улыбались и чего-то ждали. Наверное, — подумал Габриэль, — они ждут, что мы сцепимся. Август словно прочитал его мысли. Они мрачно посмотрели друг на друга пошли.

Они спустились по винтовой лестнице вниз, миновали короткий пролёт, прошли через просторный холл с монументом кобры и остановились в проёме открытых гигантских дверей.

Столовая. Просторное помещение с большими округлыми окнами. Окна, как и вся столовая, как вся башня, выглядели старинными. Круглые обеденные столики застилали траурные скатерти. На каждом столике стояли подсвечники с зажжёнными свечами. Справа от входа разместился длинный стол, возле которого толпились кобровцы с подносами. Над столом на стене жирными мазками изображался исторический фрагмент какой-то битвы, но внимание Габриэля привлек странный символ, нарисованный на полу в центре столовой. На него старались не наступать.

Кто-то вздохнул за спиной, и Габриэль посторонился, чтобы пропустить человека. Но человек остался в дверях.

— Рад тебя видеть здесь, Габриэль, — это был Сэликен.

Маг не улыбался. Он смотрел спокойно и мягко. Седые кудри свободно лежали на плечах. На подоле его наряда извивались вышитые змеи, а пояс стягивал их хвосты, не давая им расползтись. Габриэль и Сэликен одновременно поклонились друг другу, как порядочные волшебники. После поклона Габриэль заглянул ему в глаза, и это стало ошибкой: голубые и водянистые глаза мага тут же погрузили юношу в омут, и Габриэль почувствовал, что задыхается.

— Спасибо, Август, — ласково сказал Сэликен и опустил руку Августу на плечо. Его прикосновение вызвало у Августа болезненную гримасу. — Господин Коул не был осведомлён о твоём прибытии, — обратился Сэликен к Габриэлю. — Иначе, встретил бы тебя, как полагается. Он передаёт через меня свои извинения.

Рука мага спала с плеча Августа, Август тут же потерялся в толпе.

— Мне радостно, что ты принял правильное решение, — седые брови мага приподнялись, на лбу появились глубокие складки. — Отец бы тобой гордился.

«Какое лицемерие» — подумал Габриэль, но сохранил нейтральное выражение лица и честно заморгал.

— Увидимся после завтрака. Наверняка, после сегодняшнего представления у тебя возникнут вопросы.

И маг исчез. Причём Габриэль не видел, чтобы он шептал заклинания или чертил руну. От неожиданности Габриэль попятился и наткнулся спиной на девушку, несущую поднос к столику. Она выронила поднос. Тарелка с молоком опрокинулась кверху дном, по полу покатились разноцветные колечки в глазури.

— Эй! — гневно закричала она, но осеклась, встретившись с Габриэлем взглядом. Губы её растянулись в улыбке. — Я такая неуклюжая, — добавила она.

Тут же откуда-то из-под столов выползли змеи с уборочным инвентарём и принялись убираться, ловко управляя маленькими швабрами и ведёрком.

Толпа возле главного стола-буфета стала понемного убывать. Габриэль подошёл, ожидая увидеть тарелки с едой, но увидел только опрокинутые кверху дном чашки и кружки. На его глазах кобровец взял кружку, перевернул и поставил на свой поднос. В кружке оказался кофе.

«Не впечатлён», — Габриэль вспомнил, что Тина так зачаровывала готовые блюда, чтобы они не испортились. В башне магии Габриэль ожидал увидеть змей накрывающих столы или хотя бы летающие по воздуху тарелки, но никак не банальную кухонную ворожбу.

— Сейчас будем петь хвалу почившему магу, — к Габриэлю подошёл улыбающийся кобровец. — Возьми тарелку и сядь на свободное место. Даже если не собираешься есть. Так принято.

Он тут же исчез из поля зрения. Габриэль подошёл к столу. Бездумно поставил на поднос тарелку, но та оказалась пустой. Отложил её, взял другую, потом взял бокал, но ни еда, ни напиток не появились.

За спиной шептались, но стоило Габриэль обернуться, все тут же натягивали улыбки до ушей и замолкали.

— Надо сперва загадать, что будет в тарелке, а потом уже брать, — насмешливо подсказали ему.

— Еда появится сама? Какую я загадаю?

— Ты что, думал тут повара нам готовят? Ты в магической башне, Манриоль!

Габриэлю тут же представился травяной отвар, который принимает отец от кашля. Габриэль представил этот отвар, так же вообразив в нём веточку мяты, которую всегда добавлял для вкуса, взял кружку, перевернул и поставил на поднос. Тут же ощутил знакомый аромат трав, а на поверхность отвара всплыл задуманный Габриэлем листик мяты, точно такой, какой Габриэль положил отцу прошлым утром, с таким же обрезанным черенком. В то утро они ели омлет, а на десерт была свежесобранная земляника. С этими мыслями Габриэль поднял тарелку и поставил себе на поднос. Омлет и горсточка земляники.

— Скорее, хвала магу вот-вот начнётся!

Среди чёрных платьев мелькнул знак золотой кобры, и Габриэль заметил Августа в компании таких же, с кобрами на платьях. Он подошёл к ним, и мальчики, увидев его, заботливо пододвинули стул и потеснились.

Все широко улыбнулись. Все, кроме Августа, который слишком увлёкся, пытаясь открыть пачку печенья зубами. Безволосый главарь пихнул его в бок, Август уронил печенья в тарелку с молоком, глянул на Габриэля и широко улыбнулся с таким видом, будто хотел взять тарелку и опрокинуть её содержимое на Габриэля. Габриэль улыбнулся в ответ. Август побледнел, выловил из молока пачку печенья, бросил её на стол и начал быстро хлебать молоко чайной ложкой.

Сидящий по соседству с Габриэлем рыжий мальчик встал, поднял кружку и тихонько постучал чайной ложечкой по её краю. В столовой наступила тишина, словно рыжий заколдовал всех звоном.

— Помянем Змееокого и почтим его тёмную сущность! — прокричал мальчик, и его голос отразился эхом от аркообразных окон и вогнутого потолка.

Как только смолкли последние отголоски эха, пол завибрировал, и столовая наполнилась гулом. Вместе со всеми Габриэль обернулся и увидел, как оттуда, где был нарисован магический символ, выплывает статуя мага, одетого в длинные ниспадающие одеяния. Его прямые волосы спускались ниже поясницы — неслыханное богохульство. Черты лица его были складные, тонкие… штрихи бровей, ровный нос, скулы… чем дольше Габриэль всматривался в эти черты, тем сильнее ему казалось, что он видел этого человека или даже знаком с ним лично.

В одной руке маг держал увитый змеями посох, а в другой — раскрытый фолиант. Габриэль взглянул на его обложку, сердце сжалось до макового зёрнышка: на обложке фолианта, которую держал прославленный Змееносцами умерший маг, был вытеснен фамильный Манриольский герб с одной лишь разницей: не всадник пронзал копьём змея, а змей вцепился в горло падающего с коня всадника.

— Мы поё-ём тебе хвалу-у, славься Змееокий ма-аг! — грянул нестройный хор кобровцев.

Лицо мага частично скрывала борода, и удалив её в своём воображении, сквозь образ Змееокого Габриэль узнал в нём…

Столовая дрогнула и поплыла. Лица вокруг сделались пятнами, а слова торжественного и печального гимна гремели в голове нескладным шумом. Глядя на мага, воображая его без бороды, Габриэль видел… самого себя, но немного другого, или кого-то очень на себя похожего. И тогда он взглянул на табличку с надписью у подножия памятника, долго смотрел на неё, и вскоре весь мир посерел и погас, осталась только вытесненная золотом надпись:

«Профессор тёмных искусств и главнокомандующий военным отрядом Р. МАНРИОЛЬ»

Звуки хора оборвались, и зыбкая тишина повисла в пространстве.

Всё ещё видя перед глазами горящие буквы, Габриэль поднялся и, пошатываясь, направился к выходу. Взгляды кобровцев жгли спину. Двери сами собой распахнулись, и Габриэль покинул столовую.

***

Кабинет Сэликена не изменился с тех пор, как Габриэль впервые побывал здесь.

Габриэль сидел на том же тёмно-зелёном кресле. В углу стоял шкаф с колдовскими книгами, возле кресел — просторный дубовый стол. На всю стену простиралось окно, за окном плыл белёсый туман. Сэликен сидел на подлокотнике кресла напротив, и поза мага, его приветливое лицо и туман за окном вызывали ощущение повторяющегося события.