Котир, или Война с дикой кошкой - Брайан Джейкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неужели никто не восстал? — перебил Гонфа Мартин.
Тот печально покачал головой:
— Ну как же, еще живы старики, которые до сих пор боятся рассказывать, как Вердога и его жестокая дочь расправились с плохо организованным восстанием. Тех, кто избежал бойни, бросили гнить заживо в эту самую тюрьму. Мне говорили, что среди этих несчастных были и мои родители, но я не знаю, так ли это. Когда восстание было подавлено, Вердога еще раз выказал себя умным правителем. Он заключил с жителями леса нечто вроде перемирия. Вердога заявил, что будет охранять нас от возможных нападений разбойничьих банд, которые-де могут забрести с севера. В то время мы наполовину превратились в рабов и потеряли всякую организацию. Лишившись боеспособных сил и потеряв вожаков-повстанцев, многие попросту примирились со своей судьбой. А прошлым летом Вердога заболел, слег и предоставил управление своей дочери Цармине. В отличие от своего отца она зла и жестока. Обитателей леса принуждали слишком много работать на полях, а пищи им оставляли недостаточно. Такие, к примеру, как еж Бен Колючка и его семейство, не осмеливались убежать, да и куда бы они отправились с малышами, которые требуют заботы? Однако дело стало так плохо, что многие понадеялись на удачу и ушли. По мере того как население уменьшалось, Цармина требовала все больше и больше от тех немногих, что остались. Это, товарищ, печальная повесть. Мартин передал вино Гонфу и спросил:
— А что ты можешь рассказать о диком коте по имени Джиндживер?
Гонф отхлебнул вина и вернул флягу Мартину:
— Я знаю, что он никогда не принимал участия в убийствах. Лесные жители надеялись, что Вердога передаст бразды правления ему. Вообще его считают совсем неплохим — насколько это вообще возможно для дикого кота. Возьмем для сравнения его сестру Цармину. Она сущее воплощение зла — говорят, что она куда более свирепа, чем сам Вердога. Когда я навещал Котир, я подслушал кое-какие сплетни. Видишь ли, толкуют, что старик Зеленоглаз помер, а его сын сидит здесь в тюрьме, а это значит, что правит теперь Цармина.
Мартин кивнул:
— Это правда. Я все сам видел и слышал. Джиндживер сидит в камере дальше по этому коридору. Я пытался с ним поговорить, но он слишком далеко. — В досаде он ударил лапой по стене. — Почему же никто ничего не предпримет, Гонф?
Тот приложил палец к губам и понизил голос:
— Молчи и слушай, товарищ. Теперь, когда последние семьи покинули поселение, мы строим планы. Все обитатели леса собрались в одну компанию — тут, в Лесу Цветущих Мхов. Они снова учатся отваге и мужеству. Кроме ежей и кротов да таких, как я, у нас теперь упражняются в военном деле настоящие бойцы — выдры и белки. С нами даже одна барсучиха — Белла. В старые добрые времена ее семья правила Страной Цветущих Мхов. Она тебе понравится. Все вместе мы составили Совет Сопротивления — Сосоп.
Мартин почувствовал, что нетерпение вновь овладевает им.
— Ты думаешь, Сосопу известно, что мы заперты здесь? Они помогут нам бежать?
Гонф подмигнул, хитро ухмыляясь:
— Тише, товарищ. Потерпи и увидишь. Он передал флягу с вином Мартину:
— Расскажи-ка мне, товарищ, почему тебя называют Воителем? Из какой ты страны?
Мартин отставил вино и лег на спину, уставившись в потолок.
— Я пришел из такой страны, где нет леса, только скалы, трава да холмы. Таков северный край. Матери своей я никогда не видел. Воспитал меня отец. Люк Воитель. В нашей семье все были воинами. Мы жили в пещерах, постоянно отражая набеги морских крыс. Выбора не было: или ты защитишь свою пещеру, или попадешь им в лапы. Там жили и другие семьи, похожие на нашу. У меня была куча друзей — Траг Силач, Острохвост, Фелдо Борец, Тимбаллиста.
Мартин улыбался, вспоминая своих товарищей:
— В конце концов не так уж все было и плохо. В ту пору мы, кажется, только и делали, что ели, спали и воевали. Как только подрос, я взял отцовский меч и стал обучаться бойцовскому искусству. — Он прикоснулся к обломку, висевшему у него на шее. — Не одного врага проучил этот клинок. В один прекрасный день отец с другими воинами постарше отправился к далеким берегам, чтобы драться там с морскими крысами. Наши хотели навсегда покончить с их набегами. Это был смелый план. Прощаясь, отец отдал мне свой верный меч, а сам ушел с копьем и щитом. Он сказал, что я должен остаться дома и защищать нашу пещеру и землю, а если к концу осени он не вернется, то я волен поступать как хочу. Гонф понимающе кивнул:
— И что же, он не вернулся? Мартин закрыл глаза:
— Да, не вернулся. Я один защищал нашу землю от чужаков. Тогда-то меня и стали звать Мартин Воитель, а не Сын Люка Воителя, как раньше. Я ждал отца до осени, а потом уже не видел смысла защищать землю для себя одного. Тогда я в одиночку отправился на юг. Кто знает, как далеко я бы зашел, если бы меня не остановили в Котире.
6
В то время когда Гонф и Мартин беседовали о Сосопе, в этом самом Сосопе говорили о них. Жители леса заполонили скромное жилище Бена Колючки. Самой крупной была барсучиха Белла. Она председательствовала на собрании. Присутствовали также Командор выдр, госпожа Янтарь — предводительница белок, Бен Колючка и Биллум, рядовой крот, выступавший представителем своего начальства. Усевшись у очага, Бук, белка, отвечал на вопросы Совета.
— Где схватили Гонфа?
— На западе, неподалеку от опушки. Пока можно было, я шел за ними, а потом заметил, что на ели сидит Аргулор. И я решил вернуться, раз уж тут собрание Сосопа.
Барсучиха Белла откинулась на стуле:
— Ну вот, наш воришка опять попал в переплет. Какие будут соображения?
Белка Янтарь недовольно произнесла:
— Если бы решала я, этот дуралей некоторое время посидел бы в Котире. Это послужило бы ему уроком.
Раздалось несколько одобрительных возгласов.
Командор выдр стукнул по полу своим хвостом, похожим на корабельный руль:
— Не годится так говорить, товарищи. Все вы знаете, что нашим малышам не однажды пришлось бы голодать, если бы не он. — Командор добродушно хмыкнул. — Этот Гонф в моем вкусе, настоящий однокорытник. Лапам своим он, конечно, много воли дает, зато сердце у него доброе. А как славно он поет моряцкие песни!
Бен Колючка поднял лапу:
— Я голосую за спасение Гонфа. Иначе нам будет стыдно смотреть друг другу в глаза.
Поднимая лапы, все единодушно проголосовали за то, чтобы спасать Гонфа. Затем звери устроили перерыв, чтобы подкрепиться, и собрание стало угощаться весенним супом из овощей, которым славилась Гуди Колючка, ореховым печеньем и желтым сыром.
Госпожа Янтарь нежно улыбалась, посматривая на двух ежат, которые знали, что предводительница белок всегда готова принять новобранцев в ряды своего войска.
— Покажите-ка мне ваши лапы. Гм, после некоторой тренировки вы, наверное, сможете ловко лазать по деревьям. На вид-то вы крепыши. Гуди, сильные эти маленькие разбойники?
Ежиха отложила в сторону черпак, которым разливала суп, и вытерла лапы о передник.
— Да, пожалуй, Ферди и Коггз просто силачи. Видела бы ты, как они убирают тяжелые тарелки и чистят горшки. Таких ежат надо еще поискать!
Улыбаясь и подмигивая друг другу, Ферди и Коггз принялись убирать посуду.
Тем временем Сосоп вновь занялся делом Гонфа. Разрабатывался план побега.
Аргулор вернулся в Страну Цветущих Мхов. Никто не знал, почему он покинул свое укрепленное гнездо в горах далеко на Западе. Может, лесная страна, где добычи было гораздо больше, казалась ему гостеприимнее. Аргулор был очень старый орел. Он был уже недостаточно проворен и зорок, чтобы охотиться на мелких зверьков, и поэтому жизнь рядом с Котиром, полным войск Вердоги, вполне его устраивала. Однако страшная сила и орлиная свирепость еще не покинули Аргулора, и, если ему попадалось животное покрупнее, он бросался на него, сжимая когти. Хорьки, крысы, ласки и горностаи были вкусной едой, а кроме того, в Котире жила куница. Конечно, она была довольна потрепанная и сгорбленная, но Аргулор ведь никогда еще не пробовал куницу и горел жаждой когда-нибудь узнать ее вкус. В прошлом пути диких котов и орла не раз пересекались, и они относились друг к другу с опаской. Когда Аргулор показывался в небе над Котиром, дочь Вердоги приказывала солдатам стрелять и бросать камни в большую птицу, причем обещала вознаграждение тому, кто в нее попадет. Аргулор не очень-то беспокоился, он легко подымался выше, чем могли достать метательные снаряды. Иногда он зависал в восходящих потоках теплого воздуха и слабеющими глазами старался углядеть желанную куницу или ненавистную Цармину. Яркое весеннее солнце грело его крылья, и он описывал над крепостью круг за кругом.
Ясеневая Нога почтительно извивался за спиной своей госпожи, а дикая кошка бросала свирепые взгляды на парящего орла: