Огненное лето - Джилл Шелдон

— Его давно не было дома, — заметил Ной.

— Как и всегда, — так же кратко ответила Энн.

Росс был главой противопожарной службы города, без конца расследовал всякие подозрительные случаи пожаров, а потому порой днями не появлялся дома. Он как-то писал Энн, что служба занимает у него все больше времени и дома его застать практически невозможно. Это очень огорчало Росса.

Энн думала так же, и сегодня не была уверена, что отчим придет ночевать. А не позвонила ему, потому что и сама до последней минуты не была уверена, что приедет. Но в конце концов не смогла преодолеть острого желания в последний раз взглянуть на дом, где провела столько лет, полных удовольствий, радости и любви.

— Росс, видимо, хочет продать дом, — предположила она, глядя в сторону, не в силах сдержать предательскую дрожь в голосе.

Энн все же не верила, что отчим пойдет на этот шаг.

Ной промолчал, как бы пропустив мимо ушей ее слова. Возможно, он хотел отплатить Энн пренебрежением в ответ на ее вызывающее поведение при встрече. Она еще некоторое время смотрела в сторону океана. Потом повернулась к Тэйлору и заметила, что глаза Ноя ищут ее взгляд. Они были темно-коричневыми, глубокими, почти бездонными. Энн неожиданно подумала, что почему-то не замечала этого раньше.

— Это тебя беспокоит? — наконец спросил Ной.

— Не знаю. Хотя пока он даже не упаковал их общие с мамой вещи.

— Может быть, он не мог себя заставить?

Энн пожала плечами.

— В этом нет ничего удивительного, Энн. Ведь и сама ты приехала только в первый раз за десять лет.

Ной попал в точку. Энн и сама не могла понять, как мог Росс после постигшей их семью трагедии жить в этом доме. День за днем…

— Свидание с этим домом для меня оказалось куда тяжелее, чем можно было предполагать. Поэтому я постаралась скорее оттуда уйти и села в это кресло, чтобы немного успокоиться. В доме же все осталось, как и прежде. Росс все так же до отказа набивает холодильник. Правда, раньше вы с Джесси его очень быстро опустошали.

— Конечно. Мы часто крали еду из школы, из приюта, из твоего дома. Даже удивляюсь, как смогли сдать выпускные экзамены и окончить институт!

Энн вздрогнула. В ее памяти вдруг отчетливо вспыхнули события дня окончания колледжа. Она вертится перед зеркалом в роскошном атласном платье персикового цвета, держа в руке телефонную трубку и беззаботно о чем-то болтая со своей лучшей подругой Тори. И тут в комнату неожиданно врывается Росс, хватает телефонный аппарат, вырывает у нее трубку и дрожащими пальцами начинает набирать какой-то номер.

Только спустя несколько секунд Энн начинает понимать, что произошло. Ее мать и брат оказались запертыми в стоявшей перед самым домом горящей машине и умирали страшной, мучительной смертью. Мысль о том, что причиной трагедии стала чья-то месть главе пожарной охраны пришла в голову Энн уже позже. И об этом она старалась не вспоминать. Потому что невольно начинала в душе несправедливо обвинять в происшедшем Росса. Вернее — его пост, жертвой которого стала ее семья…

Энн услышала какой-то странный звук и только через несколько мгновений поняла, что это ее собственный тяжелый вздох.

— Что произошло? — спросил Ной, наклоняясь к ней.

Она не могла поделиться ни с ним, ни с кем бы то ни было теми мыслями, которые преследовали ее во время посещения родного дома. Ной хотел что-то сказать, но его опередил чей-то мягкий, неуверенный голос:

— Кто здесь?

Оба обернулись и увидели на пороге старую женщину. Она стояла и внимательно смотрела на Энн и Ноя. Энн узнала Розмари Тэйлор. Когда-то сильная, здоровая и внушавшая страх окружающим женщина, которой никто в городе не решился бы противоречить, защищавшая своих беспокойных подростков, как мать-медведица детенышей, теперь казалась только собственной тенью. Донельзя худая, поседевшая, она, казалось, сохранила свои былые черты только в лице.

— Розмари, — сказал Ной таким мягким, нежным голосом, какого Энн от него никогда не слышала. Он встал, и она невольно сделала то же самое.

Но Розмари смотрела куда-то в пространство, казалось, не замечая ни Ноя, ни Энн.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Розмари посмотрела сквозь Ноя, но ничего не ответила.

— Розмари, — еще мягче сказал Ной, — это ведь я, Ной.

Энн заметила, как на какое-то мгновение в глазах старой женщины вспыхнул огонек. Но тут же погас. На лице Ноя появилось выражение разочарования и огорчения. Но он быстро овладел собой.

— Вы помните Энн Лейверти, сестру Джесси?

Розмари нахмурилась, но даже не взглянула на Энн.

— Ной?

— Да, это я.

— Помидоры вот-вот перезреют, — раздраженно сказала она. — И некому их снять. Послушайте, молодой человек! Идите и позаботьтесь о них. Если понадобится помощь, попросите кого-нибудь из мальчиков. Скажите им, что я просила. Вы меня слышите?

— Никаких проблем, Розмари! Я сейчас все сделаю.

— Вот и умница. На обед получишь спагетти со специально приготовленным соусом. Тем самым, который ты очень любишь! Как дела в школе?

— Превосходно. Отдохните, Розмари. Вы устали. А я позабочусь о помидорах. Не беспокойтесь!

Энн была ошеломлена. Широко раскрытыми глазами она следила за тем, как Ной бережно взял Розмари под руку и осторожно повел к двери дома. Она не помнила, чтобы когда-нибудь Ной с кем-либо говорил таким нежным голосом, был таким терпеливым и участливым. И никогда не была свидетельницей столь трогательных отношений между матерью и сыном…

— Ты умница, Ной, — вновь со вздохом повторила Розмари.

В этот момент откуда-то появилась женщина в белой форме. Она одобрительно кивнула Ною и, обняв Розмари за талию, увела ее в дом.

Ной тут же вернулся к Энн с совершенно бесстрастным лицом.

— Энн, — сказал он своим обычным голосом, как будто того заботливого и любящего человека, которым только что она любовалась, просто не существовало. — Я сейчас вернусь. Не уходи.

Этот тон напомнил Энн детские годы, когда по первому слову Ноя или Джесси она делала все, что они хотели. Нет, ей не надо было возвращаться в этот город! Безделушки, которые она забрала, не вернут к жизни мать и брата. А воспоминания о них и так остались на всю жизнь в ее памяти. Находиться же здесь рядом с Ноем — небезопасно. Хотя она еще и не готова это окончательно признать.

Энн вскочила с кресла и решительными шагами пошла через зеленую лужайку с твердым намерением поскорее уехать из этого города.

Но она никуда не уехала. Поздно вечером Энн сидела на софе в гостиной родного дома. Бурчание в животе напоминало о пропущенном обеде более властно, чем кухня. Сама Энн за весь день так себе ничего и не приготовила. Она привыкла жить в отелях и полагаться на обслуживание в номере и заказы из ближайших пиццерий. Здесь надо было бы также позвонить в службу обслуживания на дому при китайском ресторане…